Лаура и тайна Авентерры - Фройнд Петер - Страница 6

• Предыдущая
• 6/97
• Следующая

«На празднике Тринадцати ты узнаешь, что это такое», — с улыбкой сказал он и забрал у нее шкатулку.

Вскоре Лаура об этом забыла и больше уже не вспоминала. До сегодняшнего дня.

Девочка задумчиво смотрела перед собой. «На празднике Тринадцати, — размышляла она. — А что если это имеет какое-то отношение к Знаку Тринадцати? Может быть, то, что находится в шкатулке, поможет мне разгадать эту загадку?»

Она выдвинула ящик стола и стала шарить там руками. На самом дне, заваленную кипой исписанных от руки бумаг, она все-таки нашла ее. Лаура осторожно, с опаской взяла шкатулку в руки и снова задвинула ящик.

Коробочка была примерно тринадцать сантиметров в длину, девять в ширину и не больше трех в высоту. Именно такой и сохранилась она в памяти Лауры. Орнамент представлял собой изысканную инкрустацию из светлых пород дерева. Внимательно рассмотрев шкатулку со всех сторон, девочка наконец решилась открыть крышку — внутри на подушечке из голубого бархата лежало украшение. Обычная цепочка с золотым медальоном.

Медальон оказался очень тяжелым, хотя и не был большим. Он представлял собой стилизованное колесо с восьмью спицами не больше трех сантиметров в диаметре, изготовленное, судя по весу, из чистого золота.

В полном недоумении Лаура рассматривала медальон. Откуда у отца такая дорогая вещь? И почему она предназначена именно для нее?

— Странно, — задумчиво пробормотала Лаура. — Что бы все это значило?

Голос за спиной ответил:

— Терпение, Лаура, терпение. Скоро ты все узнаешь.

Мурашки побежали у Лауры по спине, а сердце запрыгало быстрее, чем Ураган во время их бешеной скачки. «Это же голос мамы! — пронеслось у нее в голове. — Но мама умерла! Восемь лет назад! Она не может со мной говорить!»

Лаура с трудом перевела дух, на лбу у нее выступила испарина. Медленно, очень медленно она начала поворачиваться, затаив дыхание обводя взглядом небольшую комнату. Но там никого не было. Вообще никого, не говоря уже о маме. Только на стене в раме висела фотография Анны Леандер.

Лаура с шумом выдохнула, сердце постепенно успокоилось. Она положила цепочку обратно в шкатулку, закрыла ее и сделала несколько шагов к фотографии на стене, чтобы поближе ее рассмотреть. Фото было сделано незадолго до маминой смерти. Анне Леандер было тогда двадцать восемь. Молодая красивая женщина. Очень-очень красивая, как считала Лаура. От нее они с братом унаследовали светлые волосы и голубые глаза. На фотографии Анна выглядела печальной.

«Может быть, она предчувствовала, что с ней произойдет», — промелькнуло вдруг в голове у Лауры. Но в ту же минуту она отбросила эту мысль. Нет, глупости! Кто может знать свою судьбу наперед? Разве мог кто-то предвидеть, что всего через несколько дней Анна поедет на машине из Хоенштадта в Равенштайн и по дороге ей под колеса вдруг бросятся два огромных черных пса, из-за чего она слишком резко повернет руль и машина окажется в озере.

Нет, никто не мог этого знать!

Лаура нежно погладила раму рукой. И тут произошло нечто невероятное: красивые полные губы Анны Леандер вдруг растянулись в мягкой улыбке и она приветливо кивнула дочке. В ужасе девочка отпрянула назад, ей показалось даже, что волосы у нее на затылке и макушке зашевелились.

Не-е-ет!

В этот момент в комнате появился Лукас. Он увидел, что сестра с мертвенно-бледным лицом и вытаращенными глазами смотрит на фотографию матери, и удивленно спросил:

— Что это ты тут делаешь?

Лаура не отвечала, продолжая тупо смотреть на фотографию. Улыбка исчезла с лица матери. Серьезная и печальная, как всегда, Анна смотрела на дочь.

Лукас потряс сестру за плечо:

— Лаура, ты слышишь?

Лаура рассеянно тряхнула головой, как будто хотела убедиться, что не спит. Нет, все это ей просто привиделось, другого объяснения быть не могло. С другой стороны, она была абсолютно уверена, что мама ей улыбнулась, и голос, он тоже звучал вполне отчетливо: «Скоро ты все узнаешь».

Что, черт возьми, происходит?

— Эй! — бесцеремонно влез в ее мысли Лукас. — Скажешь ты наконец, что случилось?

— Ни… ни… ничего! — заикаясь, ответила Лаура. — Ничего не случилось!

Лукас прищурил один глаз и недоверчиво посмотрел на сестру. На лбу опять появились знакомые морщинки.

— Смотри, что я нашел, — сказал он, размахивая компьютерной распечаткой. — Залез в Интернет и вот скачал с сайта «Мифы». — Он опустил глаза и начал читать: — «Особую роль число тринадцать играло в древнем летосчислении, по которому год начинался и заканчивался в день зимнего солнцестояния и состоял из тринадцати месяцев, по двадцать восемь дней каждый. Поэтому у некоторых народов число тринадцать считалось священным. Человек же, чей день рождения приходился на тринадцатое число тринадцатого месяца, должен был якобы обладать особой силой и необыкновенными способностями, так как родился под Знаком Тринадцати».

Опустив листок, Лукас выжидающе смотрел на сестру. Но у той на лице было написано одно лишь недоумение, больше ничего.

— Ну и что? Я-то тут при чем?

— Ты что, ничего не понимаешь? — удивленно спросил Лукас.

— А что я должна понимать?

Лукас нервно закатил глаза:

— Типичный даун-айкю!

Лаура не обратила никакого внимания на язвительное словечко, Лукас употреблял его по отношению ко всем людям, у которых, как ему казалось, мозги работали не так хорошо, как у него самого. Себя, как человека, обладающего высоким интеллектом, он, естественно, причислял к суперайкю, точно так же как и Альберта Эйнштейна или, например, Стивена Хавкинга, английского астрофизика.

— При этом, заметь, все элементарно, — начал Лукас, и в голосе его послышались снисходительные нотки. — Сама посуди. Допустим, что год начинается и заканчивается в день зимнего солнцестояния, а оно — это даже тебе должно быть известно — приходится на двадцать первое декабря, тогда, если поделить год на тринадцать месяцев по двадцать восемь дней каждый, получим, что тринадцатый день тринадцатого месяца приходится как раз… как ты думаешь, на какое число?

Лукас победоносно взирал на сестру поверх очков, которые сползли у него на кончик носа. Но Лаура вместо ответа только скорчила рожу. Она терпеть не могла, когда брат начинал строить из себя умника. Конечно, он знает больше. Спору нет. Ну и что тут такого? Читает с утра до ночи свои заумные книжки да еще часами торчит в Интернете — изучает последние научные достижения. Тут даже даун-айкю поумнеет! И ей, собственно, все равно, пожалуйста, на здоровье, — только зачем обязательно воображать, что ты лучше других!

— Ну хватит, Лукас, — взмолилась Лаура. — Ты же знаешь, что у меня плохо с математикой!

Лукас снова театрально закатил глаза.

— К математике это не имеет никакого отношения, — с презрительной улыбкой заявил он. — Это задачка для устного счета, которую решит любой первоклассник!

Лаура опять скорчила недовольную гримасу.

— Тебе лучше знать, — обиженно сказала она. — И какой же у нее ответ, господин суперайкю?

Лукас радостно усмехнулся. Ему нравилось доводить сестру. Больше всего Лаура злилась, когда ему удавалось щегольнуть перед ней своими знаниями и доказать, что во многих областях он ничуть не хуже, а даже лучше. И это несмотря на то, что он был на целый год моложе и в школе учился классом ниже! Но благодаря постоянным, упорным и целеустремленным занятиям по всем предметам, и особенно в области естественных наук, он давно бы мог уже дать сестре фору.

— Итак, внимание, — сжалился наконец Лукас. — Тринадцатый день тринадцатого месяца по древнему календарю соответствует у нас пятому декабря. То есть твоему дню рождения!

— Ты уверен? — недоверчиво спросила Лаура.

— Абсолютно! — кивнул Лукас. — Это же абсолютно законологично!

— Что, что? — переспросила Лаура с удивленным лицом.

— Законологично! — повторил Лукас, и до Лауры наконец дошло, что брат опять выдумал новое словечко. — Значит, крестьянин Дитрих был прав, — продолжал Лукас. — Ты действительно родилась под Знаком Тринадцати!

• Предыдущая
• 6/97
• Следующая