Лаура и тайна Авентерры - Фройнд Петер - Страница 11
- Предыдущая
- 11/97
- Следующая
Но около года назад он вдруг охладел к теннису и перестал заниматься. Однако с уимблдонским счастливым мячом Бориса Бэкера расставаться не хотел. Ни за что на свете.
Хранитель Света стонал. Он лежал на постели в своей опочивальне, и вид у него был совершенно измученный. Его била лихорадка. Из-за жара пот сочился из каждой клеточки тела. Простыни поменяли всего несколько минут назад, но они уже снова были насквозь пропитаны влагой.
Рыцарь Параваин сидел на деревянном стуле рядом с постелью своего господина. Он снял кожаные доспехи, и теперь поверх простой белой одежды его был накинут только легкий, украшенный красным орнаментом плащ. Его полный тревоги и смятения взор неотрывно следил за Элюзионом.
Параваин чувствовал, как им овладевает отчаяние. Неужели все кончено? Неужели все усилия и жертвы были напрасны? Когда ему исполнилось тринадцать, его призвали на службу в крепость Грааля, там он стал настоящим рыцарем, и с тех пор вся его жизнь была посвящена борьбе с врагами Света. Сколько сражений с силами Тьмы ему довелось пережить! Но до сих пор ему и его людям удавалось противостоять силам Зла и успешно отражать их бесчисленные атаки. Неужели все это было напрасно?
Параваин винил в случившемся только себя, и теперь чувство собственной вины не давало ему покоя. Он, и только он в ответе за жизнь господина. Пусть даже на протяжении многих лет он безупречно нес свою службу — теперь все пропало. Произошло наихудшее из того, что только могло произойти. — Проклятый меч, самое страшное оружие Темных сил, ранил Хранителя Света, и он, командующий лейб-гвардией, не смог этому помешать. Мало того…
Стук в дверь помешал рыцарю закончить свою мысль. Он подался вперед:
— Кто там?
Увидев в приоткрытой двери голову Аларика, своего оруженосца, он испуганно вскочил:
— Подожди, я сейчас!
«Мальчик не должен видеть Элюзиона. Ему не нужно знать, что произошло с господином. Он еще слишком молод для такого жестокого удара, — думал Параваин. — Все равно ведь помочь не сможет — только испугается, бедняга».
Параваин вышел из комнаты, плотно прикрыл за собой дверь и вопросительно посмотрел на Аларика.
— У меня для вас известие, господин, — сказал Аларик с легким поклоном. — Быстрое Крыло только что вернулся из Туманной страны. Он передал Морвене ваше послание.
— Спасибо, Аларик, — ответил рыцарь с едва заметной улыбкой. — А теперь ступай. Только скажи сестре, чтобы приготовила чай для Хранителя Света.
— Хорошо, господин.
Оруженосец опять слегка наклонил голову и удалился. Почти бесшумно — на ногах у него были сапоги из мягчайшей кожи.
Параваин снова вернулся в комнату Элюзиона и опустился на стул рядом с постелью господина. Состояние того за это время нисколько не изменилось. Мрачно глядя прямо перед собой, Параваин опять предался размышлениям. И Морвены еще как на зло не оказалось в крепости.
Именно в тот момент, когда она была больше всего нужна, придворная целительница уехала в гости к своему отцу, королю далекой Туманной страны. Несколько дней назад он прислал в Геллиниат гонца с приглашением. А между тем она единственная, кто может сейчас помочь Элюзиону. Ну ничего, теперь она, наверное, уже в пути и спешит вернуться назад в Геллиниат, ведь Быстрое Крыло передал ей послание Параваина. Но даже в самом лучшем случае ей потребуется несколько суток, чтобы добраться до дому. И Темные силы, естественно, сделают все возможное, чтобы задержать ее в пути или же совсем помешать ей вернуться в крепость Грааля. Одним словом, не исключено, что она вернется слишком поздно…
Мысль эта была настолько ужасна, что Параваин не решился додумать ее до конца. Случись то, о чем страшно было даже подумать, — если Хранитель Света умрет, никто уже не сможет остановить силы Зла. Это будет конец. Авентерра погибнет, а вместе с ней погибнет и планета Людей. В мире наступит царство Вечной Пустоты.
Рыцарь Параваин содрогнулся. Нет! Этого не будет. Никогда!
Хранитель Света снова издал слабый стон. Его белые как снег волосы слиплись, на лбу маленькими серебряными бусинками блестели в мерцающем свете свечи капельки пота.
Параваин смочил полотенце в холодной воде, тщательно отжал его и промокнул лоб умирающему.
— Спасибо, Параваин, — прошептал тот. — Мне уже лучше. Дай мне воды.
— Сейчас, мой господин.
Параваин отложил в сторону полотенце, взял кувшин с водой и доверху наполнил глиняный кубок. Затем просунул руку под голову старика, приподнял ее и другой рукой поднес воду к его губам.
Хранитель Света пил медленно, небольшими глотками. Когда кубок опустел примерно наполовину, он остановился и сказал:
— Спасибо. Этого достаточно.
Пока Параваин отвернулся, чтобы поставить кубок обратно на стол, старик снова безжизненно рухнул на подушки. Некоторое время в комнате царила мертвая тишина. Только слышно было потрескивание свечи.
Хранитель Света устало смотрел на рыцаря, но тот избегал его взгляда. Он взял полотенце и снова смочил водой. Когда он собирался опять положить полотенце на лоб господину, тот схватил его руку и крепко стиснул ее в своей.
— Почему ты все время молчишь? Почему не хочешь поделиться со мной тем, что у тебя на душе? — с трудом проговорил Элюзион.
Параваин изумленно смотрел на него. За те долгие годы, что он служил Хранителю Света, он так и не смог привыкнуть к тому, что Элюзион умеет читать чужие мысли, и поэтому каждый раз вновь удивлялся этому его необычному дару.
— Хорошо, если вы так хотите, — начал Параваин, собираясь с духом. — Кто… кто ей сказал? — спросил он. — Кто посвятил ее в нашу великую тайну?
Несмотря на слабость, Хранитель Света энергично затряс головой.
— Что за глупый вопрос! — возмущенно воскликнул он.
Параваин виновато прикусил губу, но старик этого не заметил.
— Это происходит всегда одинаково на протяжении вот уже многих и многих веков, — продолжал он, — мать рассказывает сыну, отец — дочери. Так случилось и в этот раз.
Параваин рывком поднял голову и посмотрел в глаза господину. Во взгляде его читалось недоверие.
— Но… но, мой господин, — неуверенно проговорил он, — это невозможно. Ведь ее отец…
— Замолчи, трус! — приказал Хранитель Света своему рыцарю негодующим голосом. Ему стоило немалых усилий приподняться на постели. — Верь в силу Света! — сказал он и с этими словами снова безжизненно откинулся на подушки.
Веки его сомкнулись, и вскоре он забылся глубоким, тяжелым сном.
Когда машина въехала на вершину холма, вдалеке показался замок Равенштайн. Он стоял в самой высокой точке округи и поэтому был хорошо виден почти отовсюду. Во всем остальном, пожалуй, не представлял собой ничего выдающегося. Обыкновенная средневековая постройка, чьи густо увитые плющом стены были слишком малы для настоящей крепости, и тем не менее она имела все необходимое, чтобы с полным правом считаться настоящим рыцарским замком: высокие сторожевые башни, глубокий ров и подъемный мост на цепях, жуткие подземелья с мрачными казематами и запутанными лабиринтами. Ходили даже слухи, что где-то глубоко под землей, в подвале замка, до сих пор еще существует камера пыток с соответствующими орудиями и инструментами. Но ни одному из «равенштайнцев», как коротко называли всех обитателей интерната, до сих пор не довелось видеть ее собственными глазами.
Раймар фон Равенштайн, рыцарь, прославившийся своею жестокостью, построил замок в первой половине двенадцатого века. Это место стало для него не только жилищем, но и военной крепостью, из которой он совершал жестокие набеги на своих соседей, держа всю округу в повиновении и постоянном страхе. О его безжалостном отношении к врагам, равно как и к собственным вассалам, складывались легенды. Он бессовестно обирал своих подданных, облагая их непосильными налогами и податями. У бедняка, умирающего с голоду, не моргнув глазом отбирал последний грош. А если у кого-то хватало смелости протестовать против гнета жестокого тирана, то его тотчас же беспощадно наказывали. Одно неосмотрительно оброненное слово могло стоить человеку жизни. Многие из вассалов рыцаря оказались в темнице, что в конечном счете означало верную мучительную смерть, только из-за того, что имели неосторожность недостаточно приветливо взглянуть на своего господина.
- Предыдущая
- 11/97
- Следующая
