Совесть - Голявкин Виктор - Страница 5

• Предыдущая
• 5/16
• Следующая

— Крыло поцарапано, — сказал Игорь Петрович.

Женька промолчал. Ему было обидно за велосипед Рымши.

— Мы вам заплатим, — сказала мать.

Она вышла за Игорем Петровичем и Женькой и теперь наблюдала.

А сестра не вышла. Значит, они не помирятся.

— И сумочки с инструментами тоже нет…

Рымше они были не нужны. У Рымши всегда велосипед в порядке.

— Мы вам заплатим, — сказала мать.

Женька готов был принести сумочку — она лежала под матрацем, но боялся, что явится Рымша, и позор будет такой, что сестра больше не сможет ходить в институт.

«Воры!» — закричит Игорь Петрович. И пойдёт говорить об этом всем.

— Так-так, — сказал Игорь Петрович и повёл велосипед из сада.

Вот он сел в седло, вот уже заработал педалями.

— Он что, — облегчённо спросил Женька, — поедет в город на нём?

— Нет, — сказала мать, — до электрички.

— В электричку не пустят…

— Бог с ним! А тебе должно быть стыдно! Зачем ты ездил сейчас до реки?

— Стыдно…

— А теперь ты куда?

— Скоро буду…

Но Женька не надеялся, что скоро вернётся. Он шёл в милицию. Он шёл в милицию заявлять на себя.

На повороте ему встретился умытый Рымша. Он шёл, помахивая полотенцем, и что-то пел.

— Ты куда? — спросил его Рымша.

— Да так, — сказал Женька.

— А надолго? — спросил его Рымша.

— Не знаю.

Не очень-то скоро выпустят его из милиции…

— Ну, хорошо, — сказал Рымша. — Только не забудь, что сегодня мы смотрим загадочные картинки…

— Не забуду, — вздохнув, сказал Женька.

…В единственной комнате отделения милиции было пусто, и Женька очень удивился, так как думал увидеть здесь толпу жуликов, а рядом должны стоять вооружённые милиционеры, и на полкилометра вокруг всё должно пахнуть порохом.

— Ты куда, мальчик? — спросил Женьку младший лейтенант, который сидел за низенькой загородкой. На столе перед младшим лейтенантом лежала горка очиненных карандашей, а пепельница была набита стружкой.

— Я украл велосипед, — безнадёжно сказал Женька.

Младший лейтенант по инерции ещё продолжал очинивать последний карандаш, но потом вдруг остановился и сурово посмотрел на Женьку.

— Зачем ты это сделал?

Женька рассказал всё как было.

— Всё это хорошо, мальчик, — подумав, сказал младший лейтенант, — то есть плохо… Но сначала должно поступить заявление от потерпевшего…

— От Рымши?

— От него.

— Ладно, — сказал Женька, — я ему скажу, чтобы он написал заявление…

— Скажи, скажи, — обрадовался младший лейтенант. — Всё это, конечно, формальность, но иначе нельзя… Вдруг ты придумал…

— Я не придумал, — грустно сказал Женька.

— Я тебе верю, — успокоил младший лейтенант. — Но только пусть он напишет заявление.

Женька нашёл Рымшу, который ходил по саду, разыскивая свой велосипед.

— Женька, — сказал Рымша, — я ищу свой велосипед. Я могу поклясться, что оставил его час назад у клумбы!..

— Да, Сергей Борисович, вы оставили его у клумбы, но я, Сергей Борисович, отдал ваш велосипед…

— И надолго ты его отдал? — озабоченно спросил Рымша.

— Навсегда, наверное, — сказал Женька. — На вашем велосипеде уехал Игорь Петрович, и я не думаю, что он его вернёт…

— Но, Женька, — удивлённо сказал Рымша, — у него же есть точно такой велосипед! Почему бы ему не ехать на своём?

Запинаясь, Женька объяснил, в чём дело.

— Ну, Женька, по тебе плачет детская колония!

— Да, — сказал Женька, — я уже был в милиции.

— В милиции?

— Да, и они сказали, что вам надо писать заявление…

Несколько минут Рымша оторопело разглядывал Женьку.

— А ты помнишь, где утопил велосипед?

— Куда мы идём? — спросил Женька Рымшу, когда они вышли на улицу.

— К Коле, — сказал Рымша.

— К какому Коле?

— К спасателю.

— А-а, — сказал Женька. — Так он, значит, полезет на дно и достанет велосипед?!

— Достанет, — сказал Рымша.

— Я его знаю, — вспомнил Женька, — он всё лето ходит в шерстяном свитере.

— Потому что согреться не может: под водой холодно.

— А откуда вы его знаете?

— У-у, — сказал Рымша. — Мы старые знакомые.

…Вечером Женька и Рымша чинили и чистили основательно поржавевший велосипед.

— Я давно собирался свой перекрасить, — говорил Рымша. — Да всё руки не доходили. Так что в какой-то степени ты оказал мне услугу. Но на будущее запомни… — Тут Рымша сердито посмотрел на Женьку. — Больше перекрашивать я его не собираюсь…

Когда мне грустно, я стараюсь себя развеселить. Неплохая мысль, правда?

Мне частенько бывает грустно или вообще не по себе, но вся беда в том, что я почти никогда не знаю, отчего мне грустно или не по себе. Поэтому я стараюсь развеселить себя изо всех сил, как попало. Иногда помогает, иногда нет, но я стараюсь вовсю.

Сегодня как раз прихожу из школы, а настроение у меня — не настроение, а чушь какая-то. Отчего — не знаю. Я даже есть не стал, надел свои лучшие трусики для плавания, взял ласты, маску и трубку и полез в ванную. Напустил полванны воды и улёгся туда. Лежу, шевелю тихонечко ластами, дышу через трубку, рассматриваю в маску дно ванны — и вроде легче становится. Вроде бы легче. «Скоро лето, — думаю, — укачу на дачу и буду целыми днями плавать с маской и ластами и охотиться на крупную рыбу. И позабуду обо всём на свете. Кто это там, а? Окунь? А это? Щука! Подумать только! Ну и щучища! Сейчас мы её… Не-ет, уплыла. Однако здоровая. Ну ничего, мы ещё с вами встретимся. Будьте уверены. Моё ружьё не даёт промаха».

Мне стало холодно в ванне, но я решил не подливать горячей воды, нет, так не полагается. Я вылез из ванны, тихонечко прошлёпал в комнату, достал из шкафа и надел на себя рейтузы и шерстяной свитер. Так все хорошие подводные охотники поступают, если у них нет специального костюма, — я читал.

Снова залез я в ванну. Красота! Совсем другое дело! Жарко даже! «Эй, там, на берегу! Перестаньте орать и распугивать крупную рыбу! Ага, вот она, щука! Та самая! Стоит около водорослей и меня не замечает. Сей-час мы её…»

Вдруг — звонок. Кто-то звонит к нам в квартиру. Надо же. Не могут не испортить охоту.

Соседка Виктория Михайловна стучит мне в ванную и говорит:

— Алёша! К тебе тут какая-то девочка пришла.

Девочка?! Ха-ха! Вот номер! Этого ещё не хватало!

Я отвечаю ей прямо через дыхательную трубку, не вынимая головы из воды:

— Пусть заходит в ванную. Я не моюсь. Я в костюме.

Она говорит:

— Что это такое у тебя с голосом?

Я говорю:

— Такой голос.

Она говорит:

— Хм. Странно.

А я стал смеяться под водой.

После дверь в ванную отворилась, и я услышал, как вошла эта девочка, постояла немного и потом села на табуретку. А я лежал в воде и не поднимал головы.

«Что это ещё за такая девчонка пришла? Чего ей надо?» — думал я. Одно удовольствие было лежать в воде в шерстяном свитере и рейтузах. Тепло, великолепно. Но охотиться уже было нельзя.

Я поднял голову и тут же сел и снял маску — девочка была совершенно незнакомая. Она смотрела на меня, от любопытства склонив голову набок, как будто я был редкое насекомое.

— Ты кто такая? — спросил я.

Она сказала:

— Я нашла твой… ваш… портфель.

— Что-о? — сказал я. — То есть? Как это понимать? — А сам уже вспомнил, что, когда шёл из школы домой, мне было маленько не по себе, чего-то такого мне не хватало (это, кроме паршивого настроения, я чувствовал), но я так и не догадался тогда, чего именно мне не хватало. Вот фрукт, а?

— Я нашла его в продуктовом магазине, — сказала она.

А я так и сидел в ванне.

— Точно, — сказал я и засмеялся. — Верно. Там я его и оставил. Я там сок томатный пил. Я сегодня десять копеек нашёл. Купил на переменке булочку, разломил пополам — а там десять копеек. Неплохо, а?

• Предыдущая
• 5/16
• Следующая