Выбери любимый жанр

Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица - Панарин Сергей Васильевич - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

Проглоттер посмотрел на нее и сказал примирительно:

– А, забудь, разница переводов.

– Чего?! – не поняла Молли.

– Забудь.

И они вошли в лес.

По звериной тропе шагалось легко. Повеселевший Джеймс снова запел. Теперь это была бравая песня о странном лихом Интернационале – бессмысленном и беспощадном:

Гоп-стоп, проклятьем заклейменный!

Мы подошли из-за угла.

Кипит наш разум возмущенный:

ты много на себя взяла.

Теперь расплачиваться поздно

до основанья, а затем

ты посмотри на эти звезды:

кто был ничем, тот станет всем.

Это есть самый модный в синагоге отходняк,

с Интернационалом всегда везде ништяк!..

Тем временем над миром сгущались сумерки. В том смысле, что уже вечерело.

Путники залезли на раскидистый многовековой дуб, где при помощи банальной магии быстро сотворили знатный шалаш. Молли и Джеймс наскоро поснедали, стараясь не дразнить худеющего Харри. Он еще в пещере соврал им, что сел на диету.

В полночь на прогалину перед дубом явился умрун. На мертвяке была старинная форма царского офицера времен 1812 года, изрядно посеченная осколками бомбы.

– ...Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны. Да, вот он, дуб... – бормотал пришелец. – Да, он прав, тысячу раз прав, этот дуб, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!..

Правда, ребята его не услышали: то ли говорил тихо, то ли монолог был и вовсе внутренним...

На другом конце леса из чащи вышли два кентавра. Они долго глядели на безоблачное звездное небо.

– Что ж, – изрек один из них через два часа. – Луна-то нынче отливает красным...

– Дурной знак, – его спутник топнул задними копытами.

– Однозначно.

И они удалились в самую глушь. Большая грустная Луна мерцала холодным серебром. От чуть ущербного ее диска вправо сбегала красненькая струйка. Она, конечно, рассеивалась, но зрелище было воистину зловещим...

VII

А Швейк, не вставая, всё сидел и сидел у телефона...

Я. Гашек

Нужно подчеркнуть, что школа магии Хоботаст занималась не только абстрактной ерундой, но и приносила конкретную пользу. В частности, уже известный читателю магистр животнологии Биогумус Плодовитый вывел замечательное насекомое мантравошь.

Самочки этого уникального животного умели извлекать долгий звук «ом-м-м-м», а самцы – музыкальное «рам-м-м-м». Мантравошь издавала столь приятные буддийскому уху звуки исключительно в брачный период. Таковой начинался сразу же, как только носитель входил в состояние медитативного сосредоточения.

Таким образом, мантравошь размножалась, а ищущий делал еще один шаг к Божественной Истине, слушая правильные песнопения.

Настоящие просветленные внимали «ом-м-мам» И «рам-м-м-мам» беспрерывно. К вящей радости насекомых.

Школа гордилась и другими изобретениями. Ее преподаватели и талантливые ученики дали миру водку с антиперегарным покрытием, сухую воду, сладкую стекловату, вечный двигатель отседова, ментальное протезирование, пломбирование кармы и прочие примочки типа специальных графитовых щеток, снимавших с круга сансары халявное электричество.

Двуликий Бабаянус прославился тем, что породил материалистическую диалектику, которая позволяла объяснить любое явление без магических выкладок, силой одной лишь демагогии. Эту социальную инновацию незамедлительно внедрили в среду шмаглов (так маги называли тех, кто не был отмечен даром ворожбы). С тех пор пудрить им мозги стало значительно легче!

Бабаянус как раз сидел после уроков в своем кабинете и полировал медаль «За лучшую иллюзию XIX-XX веков», когда дверь открылась и на пороге появилась мисс Маннис Пфенингз, секретарша ректора. Она обвела острым, как ланцет, взглядом комнату чародея-алхимика, от чего на твердых предметах появились глубокие царапины, а на мягких (вроде портьер) – порезы, и сказала:

– Бабаянус, вас вызывает М.

Так секретарша называла ректора Мастдая.

Голос мисс Маннис Пфенингз был неимоверно высок. Несколько реторт и пробирок лопнули. Зелья выплеснулись на пол. Произошла бурная алхимическая реакция с выделением тепла и света, в народе называемая взрывом.

Бабаянус отвлекся от натирания бляхи, убрал последствия взрыва, рассеянно махнув волшебной палочкой, и стакан спирта. Потом со вздохом отложил любимое занятие и поплелся за секретуткой.

Мастдай Глюкообильный сидел за столом и, по обыкновению, вершил многие дела сразу: что-то писал левой рукой, чесал нос правой пяткой, вел беседу по волшебному телефону, прижав плечом трубку к уху, курил, выпуская кольца, правой рукой гладил кошку и при этом качал пресс.

Конечно, почерк был неразборчив, пятка постоянно попадала в глаз, трубка падала, и ее приходилось поднимать, отвлекая одну из рук, дымные кольца получались квадратными, а кошка стоически терпела наглаживание против шерсти.

Но факт был налицо: многозадачность – реальность, а не миф.

– Проходи, Двуликий, садись, – указал взмахом брови на свободное кресло Мастдай. – А? Это я не вам... Конечно... Безусловно... Непременно перезвоню... Хотя вы правы, могу и сейчас... После сигнала?.. Тьфу, ты! Никем-В-Приличном-Обществе-Неназываемый тебе в мембрану!.. Это автоответчик!!!..

Мастдай разъяренно бросил трубку мимо телефона, но не стал подбирать, а лишь махнул рукой. При этом пятка снова угодила в глаз.

– Слушайте, Бабаянус, – проговорил, морщась, ректор. – Слышал я, вас там гадостью всякой травят...

– Не меня, Мастдай! – смутился мастер-маг. – И не травят. Так, мальчонка один, Харри Проглоттер, несвежую Шаурму съел. Вот брюшко-то и скрутило. Он сейчас в Потайной комнате отсиживается безвылазно.

– А, Харри... Да, знакомая ситуевина. Надо приказать дежурным по зачистке пару дней в сортире не мочить, наверное... Но вы уверены, что всё пучком?

– Почти точно! – предельно искренне ответил Бабаянус.

– Вот и ладушки. Тогда помогите мне, пожалуйста, с эликсиром. Вы же алхимик, и у вас обязательно должно быть что-нибудь от головы...

– Какого рода зелье вас интересует, ректор? – участливо поинтересовался Бабаянус.

– Беда, друг мой! Сущая напасть: не хватает памяти! Я уж и лишнее удалил, и старую неактуальную информацию заархивировал, и правое полушарие отформатировал новым экономным способом, но всё равно – мало!

Мастдай подался вперед, буравя мастера-мага пытливым взглядом.

– Хм, проблема действительно серьезная. Я погляжу, что можно забодяжить, уважаемый Мастдай, – учтиво поклонился Бабаянус. – Если вы не против, я займусь этим сейчас же.

– Было бы фантастически, достопочтимый мастер-маг, – просиял Глюкообильный.

И Бабаянус, обрадованный столь редкой возможностью быстро сбежать от ректора, пошел к выходу.

– Штирлиц, а вас я попрошу остаться, – хитро при щурился Мастдай.

От спины Бабаянуса отлип полупрозрачный человекоподобный призрак в форме штандартенфюрера СС и, досадливо потирая лоб, вернулся к ректору. Штирлиц был личным призраком Мастдая, которого тот никогда не выпускал из своей резиденции.

Штирлиц слишком много знал...

Мастер-маг алхимии вернулся к себе. Натирать медальку не хотелось. Каждый визит к Глюкообильному портил ему настроение. Вот, теперь нужно готовить уплотнительный отвар... Или ну его в кочерыгу?

– А гляну-ка я на Проглоттера, – решил старик, ковыляя к личному хрустальному шару.

Неясная дымка долго не желала расступаться. Потом наконец молочная мгла внутри шара растаяла, но Бабаянус увидел отнюдь не Харри Проглоттера, а дурацкие разноцветные шумы, играющие в хрустале. Маг нетерпеливо постучал по прибору волшебной палочкой. Шумы сменил бланк совершенно чужой телеграммы. Она гласила: «ГРУЗИТЕ ЖИДКИХ ТЕРМИНАТОРОВ БОЧКАМИ ТЧК БРАТЬЯ ВАЧОВСКИ). Адресовалось послание толи какому-то Камерону, то ли в Камерун.

6
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело