Частный детектив Выпуск 3 - Френсис Дик - Страница 85

– Вы признаете, что Жанна Шелдон его любила?

– Не понимаю.

– Вчера вы не хотели этого признать.

– А теперь признаю.

– И Жанна Шелдон хотела оставить мужа ради вашего сына?

Неужели я сделал неверный шаг? Кажется, нет. Ведь все равно во время допроса Трант поймет, что она любит Билла.

– Да, – ответил я.

– Но зачем ваш сын взял с собой оружие?

– Он объяснил мне это. Билл не собирался стрелять.

– Значит, вы считаете, что мотива не было?

– Да.

Он внимательно посмотрел на меня и обронил свое любимое слово:

– Понимаю.

Я снова попал впросак, поверив, что он и в самом деле настроен дружески. Но теперь я сообразил, что, прикрываясь любезностью, он провел со мной новый поединок, в котором опять оказался победителем. На меня снова напала депрессия. Мы приехали.

Трант провел меня в небольшую мрачную комнату, где стояли стол и три кресла. Ввели Билла. Полицейский остановился у двери.

Я с трудом вынес это свидание. Вид Билла был опрятный: вчерашний костюм, волосы старательно причесаны. Лицо хмурое и какое–то отупевшее. Он не отрываясь смотрел на Транта. А потом взглянул на меня с укором, как бы говоря: «И ты с ними!»

Мне хотелось дать ему понять, что Трант и мой враг, но я не мог говорить.

Наконец Трант сказал:

– Я хотел выяснить пару вопросов, Билл. Я разговаривал с мистером Фридляндом.

Как я ненавидел его! Какое он имел право ставить капканы под личиной добродушия? «Но при чем здесь Артур Фридлянд?» – думал я. Ах да, ведь Ронни хотел изменить завещание, должно быть, это…

Билл молчал, а Трант продолжал:

– Вчера вечером в шесть часов пятнадцать минут Ронни Шелдон звонил адвокату Фридлянду, но его не было дома. Мистер Шелдон передал, чтобы тот срочно приехал к нему, и предупредил, что хочет изменить завещание. Новое завещание не было составлено, потому что прежде чем Фридлянд приехал в Нью–Йорк, Ронни Шелдона убили. Когда я услышал об этом, мне пришло в голову, что наследники, перечисленные в завещании, попадают под подозрение. Я попросил Фридлянда показать мне завещание. Я тебя ознакомлю с ним.

Он достал документ.

– Анни Шелдон, имеющая свой капитал, получает ренту. На твоего отца переходят права фирмы «Шелдон и Дулитч» вместе с капиталовложениями. Но все это незначительная часть капитала.

Я чувствовал, что готовится новая западня. Трант понимал, что я – друг Ронни и мститель за его смерть – остался ответственным издателем только благодаря его убийце.

– Адвокат Фридлянд объяснил мне, что мистер Шелдон был против деления капитала. Прямых наследников у него не было, поэтому он решил все деньги завещать тебе – его единственному крестнику, – закончил Трант.

Наконец–то я понял Транта. Я никогда не думал о последней воле Ронни. Мне и не снилось, что он может все завещать Биллу, хотя это и было логично. Ронни любил Билла и все ему прощал, но теперь Ронни схватил Билла за горло и из гроба. Сейчас я понял смысл разговора в машине. Вот он, главный мотив убийства!

– Еще один вопрос, Билл. Ты знал, что Шелдон оставляет тебе по завещанию весь свой капитал, правда?

Я не выдержал:

– Ради Бога, конечно, он не знал, даже я ничего не знал! Трант не обращал на меня внимания, он смотрел на Билла.

– Адвокат Фридлянд сказал мне, что два с половиной года назад мистер Шелдон пригласил тебя к себе в контору, чтобы сообщить, что ты – его наследник. Это правда?

– Мне не нужны его деньги, – хмуро ответил Билл.

– Но ты знал?

Вопрос Транта прозвучал как выстрел. Я снова вмешался:

– Билл…

Он не реагировал на меня и смотрел на Транта, как загипнотизированный.

– Я сказал ему, что не дотронусь до его вонючих денег.

– Но ты знал?

– Да.

– Билл, почему ты никогда не говорил мне об этом?! – воскликнул я.

– А зачем? Ведь ничего не случилось. Он сказал, что завещает мне свои деньги, а я отказался. Я не думал, что он будет так упрям.

– Но он это сделал, – настаивал Трант.

Он встал, давая понять, что допрос окончен. Зачем было его продолжать, если он выиграл по всем пунктам?

– Может быть, ты хочешь остаться с отцом? – спросил Трант.

– Да, хочу, – немного подумав, отозвался Билл.

Трант заявил, что я могу не бояться: тут нет подслушивающих устройств. Все ушли, мы с Биллом остались одни. Я сказал ему:

– У меня нет ничего общего с Трантом. Я просто воспользовался случаем повидаться с тобой.

Он молчал.

– Я знаю, что ты не виновен. Меня не интересует, что он выкопал в завещании. Я уверен, что ты не убивал.

– Папа…

– Я не намерен отступать. Я не успокоюсь, пока не докажу, что ты не виновен.

Он слегка пожал плечами.

– Зачем все это, папа? Они уже все решили между собой.

– Нет, так не пойдет.

– Этот адвокат… Он был здесь. Спрашивал меня о разных вещах: обо мне, о матери. Папа, зачем ему все это? Чего он хочет? Или он тоже думает, что я виновен?

– Не знаю, – признался я, – я с ним еще не встречался.

– Все эти вопросы… словно я ненормальный или что–то в этом роде…

– Билл, ты больше ничего не помнишь?

– А что я еще должен помнить?

– Ты не помнишь, в каком кинотеатре был?

– Нет. К чему все это, ведь они мне не верят. Только ты один на моей стороне. – Он уставился на меня умоляющим взглядом.

– Да, я верю тебе, сын.

– Честно говоря, я не надеялся на это.

– Это потому, что я был плохим отцом.

– Нет, папа, ты старался, я сам виноват во всем. Ты видел Жанну?

– Да.

– Она… тебе сказала?

– Что она должна была сказать?

Я напряженно ожидал. Скажет ли он, что возвращался?

– Как она все это переносит? Ведь она не верит, что это я? Что я мог ему ответить?

– Что бы ни случилось, она любит тебя, – ответил я.

– Она не должна меня любить, – вырвалось у него с горечью. – За что она может меня любить? Чем я заслужил ее любовь?

Я вспомнил слова Анни Шелдон: «Так почему ты всегда берешь вину на себя?» Теперь я понял, что мой сын был похож на меня, невзирая на эту напускную агрессивность, он так же неуверен в себе, его так же легко ранить. Не только вокруг Билла, но и вокруг меня затягивалась сеть. И мне стало ясно, что я должен спасти его или погибнуть вместе с ним. Я собрался с мыслями и вспомнил о ключе Жанны. Только Билл знает, где он находится. Я зашептал:

– Жанна рассказала мне о своем ключе, Билл. Если Трант его найдет… Ты понимаешь? Скажи, где он? Я избавлюсь от него.

Он в недоумении смотрел на меня.

– Я не знаю, папа, о каком ключе ты говоришь.

– Ключ от дома Ронни. Он был в сумочке, которую Жанна забыла в Файр Истленд.

Он покачал головой.

– Я ничего не знаю ни о каком ключе. А сумочку я вернул ей.

– И ты не вынимал из нее ключа?

– Я не заглядывал в сумочку и поэтому не знал, что там лежал ключ.

– Билл, ты можешь поклясться, что не знал о ключе?

– Клянусь. Зачем мне лгать тебе?

Он больше не мог сдерживать себя, сделал неуверенный шаг и прижался ко мне.

– Папа, не дай им меня убить!

Меня сейчас волновало только то, что он рядом со мной и нуждается в помощи.

– Все будет хорошо, мой мальчик.

– Папа, я не должен был тебя ненавидеть. Это все из–за матери…

Вошел Трант, а за ним – полицейский.

– Пора прощаться, – сказал Трант. Билл сразу же ушел.

– Теперь вы понимаете, почему я привел вас сюда? Я машинально вслушивался в его слова.

– Чтобы вы не обнадеживали себя зря. Слыхали? Он знал, что наследует большой капитал. Во всем мире не найдется суда, который оправдал бы его. Поверьте мне! Оставьте все как есть, и поступайте, как вам посоветует адвокат!

Этот полицейский меня удивлял. Я должен был благодарить его: он отнесся ко мне с пониманием. Но в то же время он был и одним из врагов, старающихся отнять у меня сына.

– Я еду в город и могу подвезти вас, – предложил Грант. И тут я вновь почувствовал, как ненавижу его. Только ненависть у меня и осталась.