Частный детектив Выпуск 3 - Френсис Дик - Страница 39

— Я сказал «заткнись»! — Райли впервые повысил голос, его лицо заметно порозовело. В его тоне прозвучала явная угроза.

Стив сознавал, что ему следовало бы промолчать, но он терпеть не мог, когда на него давили, тем более без видимой причины. Он до боли стиснул челюсти, потом пробурчал сквозь зубы:

— Хрен я заткнусь! Мне нечего скрывать и нечего стыдиться. И черт побери, нет никакой причины, по которой мне следовало бы заткнуться!

Он замолчал, побелев от ярости, в тот момент, когда Мэтт притормозил и остановился у тротуара. Выключив двигатель, Мэтт обернулся и, оскалив зубы, бросил Стиву:

— Будь паинькой.

Выйдя из машины и обойдя ее, он открыл дверцу со стороны Райли.

Райли дернул головой, и Стив, согнувшись, выбрался из машины, а за ним последовал Джо. Стив огляделся.

Он–то полагал, что его везут в полицейское управление, однако вокруг не было ничего даже отдаленно похожего на участок.

Они остановились на Сикомор–авеню на окраине городского делового центра посредине квартала. Стив увидел поблизости бакалейную лавку и магазин одежды. Слева виднелась еще пара магазинчиков, однако ничего похожего на здание муниципалитета или полицейского участка.

— Какая–то фантастика, — резко произнес Стив, — просто бред! Эй! Вы на самом деле копы? А?

Тут его взгляд упал на вывеску, установленную на газоне перед квадратным белым зданием, возле которого они стояли. Четкими белыми буквами на черном фоне было написано: «Похоронное бюро Польсена».

Стив вытаращился на вывеску. Райли и Мэтт стояли по обе стороны от него. Каждый из них схватил его за руку, и вдвоем они грубо поволокли его к ступенькам, ведущим к двери похоронного бюро. Стив беспомощно тряс головой, не в состоянии сообразить, что происходит. Он вдруг припомнил, что с того самого момента, как полицейские задержали его, ни один из них не брал его на мушку и не угрожал ему, но постоянно один из них или оба держались близко и внимательно наблюдали за ним. Стив подумал о том, чтобы вырваться от них и убежать, но тут же выбросил эту мысль из головы. Это было бы глупо — ему незачем бежать, он даже не знает, что за беда его ожидает, что привело в движение эту идиотскую карусель.

Внезапно его охватил страх — он, кажется, понял, в чем дело. Только одно могло объяснить головоломку, мучившую его в последние тяжкие минуты. Однако лишь наполовину. Почему вдруг без всякого предупреждения он был ввергнут в этот фантастический круговорот намеков, обвинений и едва скрываемого сарказма?

Он внезапно дернулся в державших его руках и вскрикнул:

— Минутку! Что за дела? Зачем вы тащите меня сюда?

Ни один из полицейских не отозвался. Они только крепче сжали его руки и буквально подтащили все его сто семьдесят фунтов к крыльцу.

Он позволил им поднять себя по ступенькам. Когда его вели к дверям, он произнес напряженным голосом:

— О'кей, ребята. Повеселитесь напоследок. Однако имейте в виду: я не в восторге от вас. Уж я–то постараюсь отплатить вам за все!

Они сделали вид, что не слышат его.

Мэтт протянул левую руку и распахнул дверь. Они не позвонили и не постучали — просто вошли внутрь, словно их только и ждали. Они остановились, пока Мэтт закрывал дверь, и Стив беспокойно огляделся.

Они стояли перед узкой лестницей, ведущей на второй этаж. Находились они в небольшой комнате с деревянной скамьей и столом, на котором стоял огромный букет гладиолусов в белоснежной вазе. Слева от них была закрытая дверь; арка справа вела в другую, тускло освещенную комнату.

Глазам Стива потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темному интерьеру здания. Тяжелый, слишком сладкий запах цветов заполнил его ноздри. Втроем они прошли через арку справа, повернули налево и направились в дальний конец длинной комнаты, бесшумно ступая по толстому ковру, покрывавшему пол. Это была узкая, но очень длинная комната, — в сущности, коридор, проходивший по всей длине здания.

У дальней стены комнаты стоял низкий стол с четырьмя ножками на резиновых колесиках. На столе лежало нечто, покрытое белой тканью, свисавшей по краям к полу.

Полицейские остановились. Мэтт отпустил левую руку Стива и заговорил впервые с того момента, как они выбрались из машины:

— Вот оно, убийца. Скажи–ка нам об этом. Стив смотрел на стол, на обрисованную белым форму, но краем глаза заметил, с какой злобой пялится на него Мэтт.

И комната, и то, что лежало перед ними, и полицейские — все казалось ему нереальным. Походило это на чередование кадров во сне, когда все крутится и вертится, на мгновение приобретает некий смысл и снова растворяется в тумане. Стив едва расслышал в этом тумане слова одного из полицейских:

— Давай–ка взглянем, убийца.

И все трое сделали еще несколько шагов, отделявших их от белой формы. Она, казалось, росла перед глазами Стива, в то время как все остальное сохраняло свои размеры. Она была несоразмерна со всем остальным в комнате, но Стив уже знал, что под тканью скрывается тело, которое на его глазах вырастало, увеличивалось в объеме, хоть он и понимал, что это всего лишь игра воображения. Одновременно его всего больше и больше наполнял страх: он не только знал, что перед ним, но и кого он сейчас увидит.

Они остановились сбоку от стола. Райли обошел его с другой стороны и взялся обеими руками за ткань, покрывавшую все тело. Мэтт остался рядом со Стивом, сжимая обеими руками его левое предплечье и удерживая его в нескольких дюймах от стола.

Неспешным движением Райли стянул простыню до середины лежавшей на столе фигуры.

Стив отвернулся, боясь взглянуть на тело, на лицо, незряче пялившееся в потолок, но все же успел увидеть в тусклом свете, что это было бледное лицо, и только.

Мэтт прохрипел:

— Взгляни, убийца! Смотри!

Стив никак не мог заставить себя повернуть голову, пытался взять себя в руки и все же опасался шока от вида холодного тела.

Потерявший терпение Мэтт негромко выматерился и внезапно завернул руку Стива за спину. Удерживая ее левой рукой, правой он надавил на затылок Стива и пригнул его голову так, что его лицо почти коснулось лица трупа.

Зрачки Стива расширились, когда он вытаращился на мертвое лицо в дюйме от своего собственного. Ему не удавалось разглядеть ничего, кроме смазанных, неясных черт, плывущих перед глазами. Лицо оказалось так близко, что и не походило вовсе на лицо, а являло собой невообразимую коллекцию углублений и мертвенно–бледных, словно вылепленных из замазки выпуклостей, никак не связанных между собой. Почти не реагируя на боль, пронзающую вывернутую руку, Стив почувствовал, как другая рука Мэтта захватила воротник его пиджака и медленно оттянула его голову вверх и в сторону от этой фантастической штуки перед его глазами.

По мере постепенного удаления от нее бесформенная маска перестала расплываться и начала приобретать некую форму и рисунок. Отдельные черты образовали целое и стали превращаться в лицо, которое через мгновение Стив несомненно узнает…

Неспешная подготовка к убийству началась за два дня до него — в понедельник вечером. В тот момент, когда Стив Беннетт в своем магазине спортивных товаров в Лагуна–Бич объяснял покупателю достоинства дробовика, в Метро–Сити Оскар Гросс обдумывал различные детали планируемого убийства.

В своем кабинете над клубом «Какаду» Оскар Гросс аккуратно подтянул вверх штанины, чтобы предохранить тщательно отутюженные складки, и грациозно опустился во вращающееся кресло за треугольным письменным столом. В сидячем положении его тело как бы застыло, словно ему было чуждо всякое движение.

Он был красивым убийцей.

Он обладал несколько изнеженной красотой, присущей некоторым киноактерам, хотя в нем и не было ничего женоподобного. Шести футов трех дюймов ростом, хорошо сложенный, не только мужественный на вид, но и весьма крепкий на деле, что могли бы подтвердить многочисленные красотки. Его улыбка — ровные белоснежные зубы и полные губы — была обворожительной и заразительной, лицо — открытым, честным. Короче, Оскар Гросс являл собой живое доказательство утверждения: убийцы не обязательно выглядят таковыми.