Братство рун - Пайнкофер Михаэль - Страница 49

• Предыдущая
• 49/118
• Следующая

Карета уже далеко отъехала, когда Малькольм, выглянувший с другой стороны, увидел, что сделала Мэри.

— Что вам пришло в голову? — напустился он на нее. — Что вы делаете?

Мэри сжалась.

— Ну, я… я махнула в ответ тем детям, стоящим на краю улицы…

— Вам не подобает делать это! — прикрикнул на нее Малькольм. — Как вы осмелились меня оскорбить таким образом?

— Оскорбить вас? Что вы имеете в виду?

— Вы так и не поняли до сих пор, Мэри? Вы будущая супруга лэрда Ратвена, и вас должны уважать и бояться такие люди, как они.

— Дорогой Малькольм, — ответила Мэри с уверенной улыбкой, — эти люди так же будут меня уважать, если я буду посылать им время от времени улыбку или махну рукой их детям, проезжая в коляске. И если вы подразумеваете под словом «бояться» то, что эти люди должны в ужасе освобождать улицу, как только я подъеду ближе, то должна сказать вам со всей определенностью, что я отказываюсь от этого.

— Что… что вы говорите?

— Я отказываюсь разыгрывать из себя хозяйку перед этими людьми, — сказала Мэри. — Я чужая в этой стране, и моей надеждой было, что Ратвен станет моей новой родиной. Но это можно случиться лишь в том случае, если я смогу жить в согласии с этой землей и ее людьми.

— Так никогда не будет, — возразил ей решительно Малькольм. — Я не могу поверить, что это говорите вы, дорогая Мэри! Вы хотите жить в полном согласии? С этими оборванцами? Они больше похоже на зверей, нежели на вас или на меня. Они не дышат тем же самым воздухом, что мы с вами. Поэтому они показывают вам свой страх и уважение с тех пор, как более восьми столетий назад клан Ратвенов установил свое господство над этим краем земли.

— Ваши предки заняли эту землю, дорогой Малькольм?

— Да, они сделали это.

— А по какому праву?

— По праву тех, кого выбрала судьба, — ответил лэрд без гнева. — Принадлежать к клану Ратвенов не любезность. Это привилегия. Мы опираемся на традицию, которая восходит к дням битвы под Бэннокберном, когда была завоевана независимость нашей страны. Мы, безусловно, способны править, моя любовь. Чем скорее вы это поймете, тем будет лучше.

— Вы видите, — мягко сказала Мэри, — именно этим мы и отличаемся. Я бы хотела гораздо больше верить, что все люди по природе своей равны и что Бог только затем наделил некоторых из них властью и богатством, чтобы они помогали слабым и оберегали их.

Малькольм в недоумении смотрел на нее и, похоже, какое-то время не знал, смеяться ли ему или разразиться слезами.

— Откуда у вас такие мысли? — наконец спросил он.

— Из книги, — ответила скромно Мэри. — Один американец написал ее. Он выразил в ней мысль, что все люди от природы одинаковы и наделены одним и тем же достоинством.

— Ба! — Лэрд решился рассмеяться, хотя выглядело это довольно неискренне. — Американец! Я прошу вас, дорогая Мэри! Каждый знает, что эти колонисты сумасшедшие. Империя правильно поспособствовала их отъезду, чтобы они могли реализовывать свои безумные идеи где-нибудь в другом месте. Вы еще увидите, как далеко они зашли, но вас, моя любимая, я принимал за более умного человека. Возможно, вам следует поменьше совать ваш очаровательный носик в книги. Такая красивая женщина, как вы…

— Вы не поведаете ли мне, какое отношение к этому имеет моя внешность? — дерзко спросила Мэри в свою очередь. — Вы хотите мне запретить чтение, мой любезный Малькольм? И сделать из меня одну из этих бескровных аристократок, которые ни о чем ином не могут говорить, как о новых платьях да придворных сплетнях?

В ее глазах вспыхнул воинственный огонек, и Малькольм Ратвен, похоже, решил про себя, что нет никакого смысла ссориться с ней. Вместо этого он поклонился снова и подал новый знак палкой кучеру.

Мэри выглянула из окна и увидела деревья и серые холмы. В этот момент она не знала, что ее больше всего возмущало: то, что ее будущий супруг поделился своими намерениями, которые она считала устаревшими и несправедливыми, или то, что она больше не могла владеть собой и сдерживать свой темперамент.

Они оставили позади возвышенности возле Скучи, и деревья вдоль дороги стали развесистее. В карету попадало еще меньше света, и у Мэри появилось чувство, что эти мрачные тени спустились прямо ей на сердце. От земли не шло тепло, но еще меньше тепла было в людях, которым эта земля принадлежала. Малькольм неподвижно сидел рядом с ней, его бледное лицо превратилось в окаменевшую маску. Против своей воли Мэри думала о том, не должна ли она извиниться перед ним, но тут лэрд неожиданно дал кучеру знак остановиться.

Карета остановилась посередине леса, который обступал с обеих сторон дорогу.

— Как дела, моя дорогая? — спросил Малькольм, теперь снова так властно и надменно, как привык. — Не пройтись ли нам немного пешком?

— Охотно. — Мэри неловко улыбнулась, чтобы мельком взглянуть, сердится ли он еще на нее. Он не ответил на ее улыбку.

Они обождали, пока кучер спустится, чтобы открыть дверь кареты и откинуть ступеньку. Потому они вышли. Мэри заметила, как ее ноги погрузились в слегка мягкую почву. И тут же повеяло пряным и затхлым ароматом леса.

— Мы немного пройдемся пешком. Обожди нас здесь, — приказал Малькольм кучеру. Потом он пошел с Мэри по узкой тропинке, петляющей между высокими елями и дубами, в глубь темно-зеленой чащи.

— Все это принадлежит мне, — сказал он при этом. — Лес Ратвенов простирается отсюда до реки. Ни один лэрд севера не может назвать такой огромный лесной массив своим.

Мэри ничего не ответила, и какое-то время они шли молча подле друг друга.

— Почему вы рассказываете мне об этом, Малькольм? — наконец спросила Мэри. — Вы боитесь, что я не буду вас ценить, если вы будете не таким могущественным и богатым?

— Нет. — Он остановился и внимательно посмотрел на нее. — Я рассказываю вам обо всем, чтобы вы сумели оценить, какие привилегии и власть получаете, не приложив никаких к тому усилий.

— Не приложив усилий? Но я…

— Я не глуп, Мэри. Я вижу, что вы не согласны с этим сговором родителей. То, что вы бы охотнее остались в Англии вместо того, чтобы отправиться сюда на север и выйти замуж за человека, которого вы даже не знаете.

Мэри не ответила. Что она должна была возражать? Всякое противоречие было бы чистым лицемерием.

— Я прекрасно могу понять, — заверил Малькольм, — потому что меня постигла та же участь, как и вас. Подумайте только, нравится ли мне жениться на женщине, которую я не знаю и не люблю? На той, которую я никогда не видел в моей жизни прежде, и которую подыскала для меня моя матушка, словно товар на рынке?

Мэри опустила взгляд на землю. Малькольму было ясно, что он ранил ее, но это не заботило его.

— Нет, Мэри, — продолжал он металлическим голосом. — Я так же мало в восторге от этого сговора, как и вы. Он накладывает на меня оковы, которые тесны для меня, и взваливает на меня обязанности, в которых я не нуждаюсь. Прежде, чем вы посочувствуете себе, подумайте о том, что вы не единственная, кто страдает от этого соглашения.

— Понимаю, — с колебанием ответила Мэри. — Но вы поведали мне, Малькольм, только об одном. Если вы так сильно были против соглашения и нашей свадьбы, если вам в глубине души все так ненавистно и вы не мыслите для себя когда-нибудь увидеть в своей жизни что-то другое в моем лице, чем товар, который подобрали для вас, почему вы не противитесь планам своей матушки?

— Это бы пришлось для вас кстати, не правда ли? — Его ухмылка была циничной и злой. — Тогда бы вы стали свободной и могли бы вернуться назад в Англию, не потеряв вашего лица. Потому что единственным виновником был бы тогда я, верно?

— Да нет же, — заверила его Мэри. — Вы не поняли меня. Все, что я хотела этим сказать…

— Вы полагаете, что вы единственная пленница в замке Ратвен? Вы действительно полагаете, что я свободен?

— Ну, вы же лэрд, или это не так?

— По милости моей матушки, — с едким сарказмом в голосе сказал Малькольм. — Вам следует знать, Мэри, что я незаконный отпрыск дома Ратвенов. Моя матушка привела меня с собой в брак, который она заключила с лэрдом Ратвеном, моим дорогим предком и отчимом. Его собственный сын погиб при таинственных обстоятельствах на охоте. Шальная пуля попала в него и повлекла его смерть. Так я стал лэрдом, когда умер мой отчим. Однако, пока моя матушка жива, я не могу управлять здесь всем. Она настоящая владелица и хозяйка Ратвена.

• Предыдущая
• 49/118
• Следующая