Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень - Гир Александр - Страница 24

• Предыдущая
• 24/63
• Следующая

– Правда, и наша молодежь им не уступает, – возразил ректору гончар. – Чудно, что в этом зале поместилось столько народа!

Архивариус не без интереса отметил, что гончар сохраняет больше здравого рассудка, нежели ректор Нукс.

– Жаль, что здесь недостает господина Карабуса, – как бы невзначай промолвил архивариус.

– А кто это? – спросил бургомистр.

– Как, вы не знаете? – архивариус сделал удивленные глаза. – Этот молодой человек, кажется, – знакомый вашей племянницы. Он недавно был у нас в городе.

– Я и не слышал о нем, – отозвался удрученный бургомистр. – Надо будет расспросить Леонору.

– А может, они и незнакомы, я точно не знаю. Очень милый молодой человек, но он уехал позавчера рано утром.

– Вы ошибаетесь, господин архивариус, – проговорил Том Глина. – Он не мог уехать позавчера утром, поскольку я видел его в тот день вечером, перед самым заходом солнца.

– Вы уверены, что не спутали его с кем-нибудь другим? – спросил архивариус, внимательно вглядываясь в гончара.

– Может, и спутал, – спокойно отозвался тот. – Но в Нустерне не так часто появляются новые люди, и если вы имеете в виду того молодого человека, который третьего дня остановился в гостинице, то это был он. Он еще спросил меня, как пройти к дому профессора Инсекториуса. Я объяснил ему, и он очень благодарил. – Гончар улыбнулся какому-то доброму воспоминанию и добавил: – Действительно, очень милый и очень странный молодой человек.

– Да, – задумчиво произнес архивариус, – пожалуй, это был он. У меня, видимо, неточные сведения.

В это время к ним подошли Себастьян и Леонора.

– Я вижу, господин Нулиус, вы зря время не теряете, – заметил бургомистр, хитро улыбаясь.

– Я, господин бургомистр, всего лишь знакомлю вашу племянницу с нашим обществом, – поклонившись, сказал Себастьян.

– Ничего, ничего, не тушуйтесь, – подбодрил его бургомистр. – А что же вы не пригласите Леонору потанцевать?

– Ах, дядюшка, – отозвалась Леонора, – мне что-то не здоровится.

– Что с тобой, дитя мое? – встревожился бургомистр.

– Ничего особенного, – поспешила успокоить его Леонора, – просто немного кружится голова, и я боюсь перепутать движения.

– Очень жаль, – проговорил бургомистр и тут же удивленно воскликнул: – Ба! А это что еще за дама?

В зал вошла одна, без всякого сопровождения, красивая нарядная девушка. Оркестр смолк, не доиграв такта. Все расступились, давая ей дорогу. Танцовщики Калоптерии оказывали ей знаки уважения. Леонора, вся просиявшая, пошла ей навстречу. В наступившей тишине были хорошо слышны слова приветствия, которыми обменялись девушки.

– Уважаемые гости, – произнесла Леонора, – позвольте представить вам госпожу Помпонию.

По залу пронеслись приветственные возгласы. Тем временем архивариус отвел Себастьяна в сторону и спросил:

– Не забыл ли ты, друг мой, время от времени посматривать по сторонам? Я вижу, ты совсем увлекся.

– Признаться, это совершенно выскочило у меня из головы. Прости, Бальтазар. Я так счастлив, ты даже представить себе не можешь!

– Да уж куда мне, – улыбнувшись, проговорил архивариус и снова сделался озабоченным. – Что-то Пардозы не видно. Возможно, он опасается появляться среди такой многочисленной рати друзей Леоноры, а может быть, затевает какую-нибудь подлость. В любом случае нам надо смотреть в оба. Я сейчас узнал нечто очень важное. Но об этом после. Ступай к Леоноре, но не забывай все-таки посматривать по сторонам.

Архивариус повернулся и скрылся в толпе гостей, оставив звездочета в некоторой растерянности. Себастьян и впрямь забыл обо всем на свете, пока беседовал с Леонорой. И теперь одно лишь упоминание имени графа Пардозы воскресило в его мозгу все опасности и тайны, которыми была окружена его возлюбленная. Но долго терзаться этим он не мог: его душа жаждала общения с Леонорой, и он поспешил к ней.

Музыка тем временем возобновилась, заиграли жигу. Себастьян, к своему крайнему огорчению, обнаружил, что Леонора, отдав все внимание госпоже Помпонии, совершенно забыла о нем. Две подруги, взявшись за руки, прохаживались по краю зала и увлеченно разговаривали. Звездочету оставалось только брести за ними на расстоянии и томно вздыхать. Внезапно до его слуха донеслось знакомое имя – Карабус. Это мигом излечило его от томления и, немного приблизившись к подругам, он прислушался к их разговору.

– Теперь ты знаешь все, Помпония, – говорила Леонора, – и видишь, что моей вины перед тобой нет.

– Но я никогда не винила тебя, дорогая Леонора, – отвечала Помпония. – Да и в чем мне было тебя винить? Но где же он, где?

– Не знаю, – с грустью ответила Леонора. – Он был в этом городе, но я опоздала всего на сутки.

– Ах, как я была глупа! – сетовала Помпония. – Если бы я не дала тогда волю своей обидчивости, мы все сейчас мирно и радостно пребывали бы на родине, а не носились бы, как полоумные, по всему свету.

– Да, – тихо промолвила Леонора, и глаза ее засияли теплым блеском, – мы были бы дома…

– Но где же нам теперь его искать?

– Не знаю. Возможно, он где-то поблизости. Я слышала, что из этого города дальше на север дороги нет, а на другом берегу реки – Голубой замок, и я уже послала туда узнать…

– Да ведь я сама только что из Голубого замка, – растерянно промолвила Помпония.

– Да? – слегка удивилась Леонора и принялась быстро обмахиваться веером. – Ну… так или иначе, он здесь.

– Но почему ты так странно и грустно говоришь, дорогая?

– Просто мне нездоровится.

– Ты очень меня обрадовала. Теперь нет и тени той глупой вражды, которая была между нами. Я в неоплатном долгу перед тобой и сегодня – буду петь в твою честь.

Услышанное заставило Себастьяна задуматься: «Эта девушка тоже ищет Самюэля Карабуса. Но ведь он погиб, и Леонора об этом знает. Знает и … молчит. Она не в силах сказать страшной правды, потому и молчит, потому так бледна и грустна. Но кто же она – эта подруга Леоноры?»

Задумавшись, Себастьян не заметил, как девушки остановились, и опомнился только тогда, когда подошел к ним вплотную.

– Помпония, – сказала Леонора, – позволь тебе представить господина Нулиуса, моего нового друга. Он – звездочет.

– Очень приятно, – проговорила Помпония. Голос ее был чистым и нежным.

– К вашим услугам, сударыня.

Жига закончилась, и Леонора, выйдя на середину зала, объявила:

– Дорогие друзья, уважаемые гости! Госпожа Помпония любезно согласилась спеть. Для тех, кто никогда не слышал ее пения, а таких большинство, это будет приятным сюрпризом.

Помпония подошла поближе к оркестру, дирижер взмахнул своими длинными руками, и полилась чудесная песня. Это была старинная баллада о любви простого юноши к прекрасной принцессе, о тайных свиданиях, о гневе короля и о том, как любовь, в конце концов, одержала победу.

В стране прекрасной Норриндол Король угрюмый жил,

И славный мастер Тим Уэлль У короля служил.

Был мастер молод и красив, Искусен и умел.

В прекрасном золотом литье Секретом он владел.

Однажды мастер Тим Уэлль Возле дворца гулял.

Задумавшись, забрел он в сад И деву повстречал.

«Прекрасная, – промолвил он, - Тебя не знаю я».

Она ответила ему: «Я – дочка короля.

Отец меня всегда скрывал За каменной стеной:

Простому человеку я Назначена судьбой».

«Твои глаза – как две звезды, А голос – как свирель.

Пленила сердце ты мое!» – Воскликнул Тим Уэлль.

С тех пор, принцессу полюбив, Лишился мастер сна,

Но и она теперь была Покоя лишена.

И каждый вечер с той поры В тени густых ветвей

Встречался юный Тим Уэлль С возлюбленной своей.

Узнав, разгневался король: «Запрет нарушен мой!

• Предыдущая
• 24/63
• Следующая