Сто прикосновений (Дневник Мелиссы) - П. Мелисса - Страница 27

• Предыдущая
• 27/27

Я чувствую, что мои лодыжки и запястья привязаны к невидимой веревке.

Я подвешена в воздухе, и кто-то снизу тянет веревку и орет благим матом, а кто-то другой ее тянет сверху. Я вздрагиваю и плачу, иногда я дотрагиваюсь до облаков, а иногда до червей.

Я сама себе повторяю имя: Мелисса, Мелисса, Мелисса… как какое-нибудь заклинание, которое может меня спасти. Я цепляюсь сама за себя, я прижимаюсь сама к себе.

Я перекрасила стены своей комнаты.

Сейчас она голубая.

Над письменным столом больше нет томного взгляда Марлен Дитрих, там висит моя фотография: у меня развеваются волосы на ветру, я спокойно смотрю на белые лодки в порту; позади меня стоит Клаудио, он меня обнимает за талию и нежно держит руки на моей блузке, склонив лицо к моему плечу и целуя его. Кажется, что он не замечает лодок, кажется, что он полностью погружен в созерцание нас самих.

Как только мы сфотографировались, он мне шепнул на ухо:

– Мелисса, я тебя люблю.

Тогда я прислонилась щекой к его щеке и глубоко вздохнула, чтобы насладиться моментом. Я взяла обеими руками его лицо, я его поцеловала с нежностью до того мне незнакомой и прошептала:

– Я тебя тоже люблю, Клаудио…

Какая-то дрожь и жаркая волна прокатились по моему телу, я отдалась во власть его рук, он меня прижал к себе крепко и поцеловал со страстью, которая была не желанием секса, но иного – любви.

Я так плакала, как никогда прежде не плакала ни перед кем.

– Помоги мне, моя любовь, я прошу тебя… – умоляла я его.

– Я здесь для тебя, я здесь для тебя… – говорил он и сжимал меня в объятиях, так не обнимал меня ни один мужчина в моей жизни.

Мы спали на пляже, обнявшись.

Мы друг друга согревали своими объятиями; благородство его души и его уважение ко мне заставляют меня дрожать от зависти.

Сумею ли я отблагодарить за всю эту красоту?

Страх, такой большой страх. Мне страшно, мне так страшно.

Я убегаю, а он меня ловит.

Это так чудесно – чувствовать его руки, которые меня сжимают без насилия…

Я часто плачу, тогда он каждый раз прижимает меня к себе, вдыхает запах моих волос, а я кладу лицо ему на грудь.

Искушение убежать прочь и вновь упасть в пропасть, снова бежать по туннелю и не выйти из него никогда… Но его руки меня поддерживают, я им доверяю и все еще могу спастись…

Я насквозь проникнута большим желание быть с ним.

Я не могу обходиться без него.

Он меня обнимает и спрашивает, чья я.

– Твоя, – отвечаю ему, – полностью твоя.

Он смотрит мне в глаза и говорит:

– Малышка, больше не делай себе больно, я тебя об этом прошу. Иначе ты сделаешь слишком больно и мне тоже.

– Я никогда не причиню тебе зла, – говорю я ему.

– Ты не должна делать это для меня, но в первую очередь для себя самой. Ты – цветок, не позволяй, чтобы тебя снова топтали.

Он меня целует, едва прикасаясь к моим губам, и наполняет меня любовью.

Я улыбаюсь, я счастлива. Он мне говорит:

– Ну вот, сейчас я должен тебя поцеловать, должен украсть у тебя эту улыбку и запечатлеть ее навсегда на моих губах. Ты меня сводишь с ума, ты – ангел, ты – принцесса, я хотел бы посвятить тебе всю ночь, чтобы тебя любить.

В ослепительно белой постели наши тела принимают друг друга совершенным образом, моя кожа и его соединяются вместе, чтобы стать силой и нежностью; мы глядим друг другу в глаза, пока он плавно скользит внутри меня, не причиняя мне никакой боли. Потому что, говорит он, мое тело не должно быть под насилием, а должно быть только любимым. Я его обнимаю руками и ногами, его вздохи соединяются с моими, его пальцы переплетаются с моими, и его оргазм неумолимо совпадает с моим оргазмом.

Я засыпаю на его груди, мои длинные волосы закрывают ему лицо, но он от этого счастлив и целует меня в голову тысячу раз.

– Обещай мне… обещай мне, что мы никогда не потеряемся, обещай мне это, – шепчу я ему.

Он молчит, гладит меня по спине, а я от этого испытываю непреодолимую дрожь, он снова входит в меня, а я погружаю свои бедра в его бедра.

И пока я медленно двигаюсь, он говорит:

– Есть два условия, из-за чего ты не можешь меня потерять, а я не могу потерять тебя. Ты не должна чувствовать себя пленницей ни меня, ни моей любви, ни моего чувства. Ты – ангел, который должен летать свободно, ты никогда не будешь должна позволять мне быть единственной целью твоей жизни. Ты будешь великой женщиной, и ты уже такая.

Мой голос прерывается от удовольствия, и я его спрашиваю, какое же второе условие.

– Никогда не предавать саму себя, потому что, изменяя себе, ты причинишь боль и мне, и себе. Я тебя люблю и буду любить тебя, даже если наши дороги разойдутся.

Мы кончаем одновременно, и я не могу не прижать к себе свою Любовь так сильно, чтобы не оставить ее никогда, никогда.

Я снова засыпаю в его постели, обессиленная, ночь проходит, и утро меня будит теплым и ярким солнцем.

На подушке лежит его записка:

Только одним глазом я гляжу на солнце, до моих ушей доносятся приглушенные звуки. Рыбаки начинают чалить свои лодки после ночной работы в море. Путешествие в неизвестное. Слеза стекает по моему лицу. Я улыбаюсь, когда его рука нежно касается моей обнаженной спины, он целует меня в затылок. Я смотрю на него. Я вижу его, сейчас я знаю.

Я завершила свое путешествие по лесу, я сумела убежать от чудовища у башни, от когтей ангела-искусителя и его дьяволов, убежала от страшного чудища-гермафродита. Я оказалась во дворце арабского принца, который меня ждал, сидя на мягкой бархатной подушке. Он меня заставил снять истлевшие одежды и дал мне платья принцессы. Он позвал служанок, они меня причесали, затем он поцеловал меня в лоб и сказал, что будет любоваться мной, пока я сплю. А потом, однажды ночью, мы занялись любовью, и когда я вернулась домой, то увидела, что мои волосы все еще блестят, а макияж на месте.

Принцессы, мама говорит, бывают такие красивые, что Вам и не приснится.

• Предыдущая
• 27/27