Язык символов - Коллектив авторов - Страница 32

Молоко – горячее, вкусное, ароматное, знакомое всем нам с детства – во многих культурах является символом изобилия. Откройте, например, индийские Веды или Ветхий завет: в Земле обетованной, как сказано в нем, «течет молоко и мед» – так она богата.

Молоко означает также семейные, кровные узы и материнство. Являясь пищей для новорожденных, оно было символом инициации и возрождения в древнегреческих орфических обрядах, в митраизме, исламе и раннем христианстве. Образ кормящей Богородицы в иконографии воплощает идею Спасения: ее молоко знаменует священную благодать и будущую крестную жертву Христа.

В древних культурах были распространены молочные подношения богам. В Греции, например, молоко, вода и мед приносились в дар музам.

Как рассказывает античный миф, новорожденный Геракл, которого божественная супруга Зевса Гера кормила своим молоком, так сильно сосал ее грудь, что она не смогла вытерпеть боли и оттолкнула от себя младенца. Молоко богини пролилось, побежало по небесному куполу, и возник Млечный путь.

Молоко считалось священным напитком и в Древнем Египте – его использовали в ритуалах, посвященных Осирису. В более широком смысле оно представляло напиток познания или духовную пищу. Нередко фараон изображался пьющим молоко из вымени небесной коровы или сидящим на коленях у богини Исиды, которая кормит его грудью, – подобные сюжеты символизировали получение правителем божественной власти.

Шумерам молоко говорило о плодородии и достатке. В мифе о сватовстве к богине Инанне сказано, что тело ее жениха, божественного пастуха Думузи, было «белее овечьего молока, и сливки капали с его рук»; в дар ей он принес свежие сливки и молоко. А в гимнах, воспевающих царей и правителей, все время подчеркивается, что они вскормлены чистым молоком богини-матери Нинхурсаг.

Обыкновенное молоко или пища богов, эликсир жизни, символ возрождения, бессмертия, доброты, заботы, сочувствия, изобилия и плодородия – выбирайте, что вам больше по вкусу!

Некогда Небо и Земля были едины. Но однажды, говорят легенды, между ними, навсегда их разделив, легли пропасти и воды. И все же остался путь, связывающий мир земной и мир небесный, символами которых стали два берега. Путь этот узкий и опасный, но единственно возможный – по мосту. Подобно мировому дереву, лестнице, космической оси, мост соединяет разные состояния бытия. Берег, от которого мост начинается, – это наш мир, другой берег – мир изначальный, мир истинной реальности, область бессмертия.

Мост – символ перехода из мира живых в иной мир. После смерти, рассказывают скандинавские мифы, все души пройдут по этому мосту. Кому-то дорога лежит в обиталище Хель, в подземный мир; кому-то – по радуге в страну богов Асгард, в Вальхаллу. Но по этому мосту могут пройти и живые: многие великие герои древних сказаний проходили по нему в поисках бессмертия.

Герой финского эпоса «Калевала» Вяйнемейнен, чтобы попасть в потусторонний мир, должен был перейти через мост из мечей и ножей. Легендарный китайский царь Му, путешествуя к царице Запада, перебирался с одного берега реки на другой по мосту из рыб и черепах. На пути мифологических героев всегда ждали препятствия, испытания, встречи с хранителями порогов – границ в другой мир. Именно поэтому появился обычай взимать плату за переход по мосту, оформлять вход в это особое пространство арками, рассказывать об испытаниях, используя знаки, эмблемы, скульптуру, – такая традиция существовала и в Древнем Риме, и в Китае, в Европе и в Америке. На «калиновом мосту» русские богатыри вступали в единоборство со змеем. Под тонким, как волос, мостом путника, потерявшего равновесие, ждали чудовища. По мосту – лезвию меча шел, испытывая муки и страдания, Ланселот к месту заточения Гвиневеры.

Смысл опасного перехода – в восстановлении связи между Небом и Землей. В испытаниях герои обретают мудрость, осознавая великое единство, стоящее за противоположностями проявленного мира (именно поэтому в легендах и мифах часто появляется символ-парадокс, предполагающий преодоление ограниченности рационального ума: игольное ушко, тропа-волос, проход между жерновами и т. д.). Вернувшись из своего путешествия, герои восстанавливают на земле истинные и справедливые законы, возвращая миру утраченную целостность, а людям – надежду и смысл жизни. Верховные правители и жрецы Рима носили титул «понтифик», то есть «строитель мостов».

Проход по мосту подобен проходу сквозь Время. Река дней, река времени течет не останавливаясь, унося с собой все и вся. И только стоящий на мосту оказывается в вечном настоящем, глядя на отражения в потоке.

Река времени уносит любимых, и все же влюбленные встречаются на мостах или проходят под радугой, взявшись за руки, зная, что встречи на земле лишь продолжение встреч на звездных мостах.

Сегодня осталось мало древних мостов. Иногда их разрушало время, иногда – стихии, чаще всего – сами люди, не ремонтируя и не обновляя их вовремя. Теперь больше говорят о стенах, которые разделяют, а не о мостах. И все же, наверное, каждый из нас когда-нибудь замирал, глядя на мост, освещенный огоньками фонарей. Может быть, это воспоминание поможет душе жить в мире, где появляется все больше стен.

Раз в год, на Ивана Купалу, в самую короткую ночь, в глухом лесу, под березой с тремя стволами от одного корня, зацветает папоротник. Горит его цветок, как огонь. Найдешь его – в любом деле удача будет.

Но ведь папоротники, реликтовые растения, живущие на Земле со времен динозавров, никогда не цветут – это всем хорошо известно! О каком же таинстве жизни говорит эта легенда, что существует не одну тысячу лет?

Июнь – время расцвета, кульминации жизни: никогда больше не увидишь такой яркости красок, такой неги и такого радостного буйства. Все готовится к одному из важнейших моментов в жизни природы и человека – летнему солнцевороту.

Чередование дня и ночи, света и тьмы имело очень большое значение для всех древних народов: в нем проявлялась основополагающая двойственность мира, у которой было множество выражений. Само время состоит из постоянного чередования противоположностей: жизни и смерти, тепла и холода. Как сутки делятся на две половины, так и год делится на лето и зиму. И на границе двух периодов всегда проявляется таинственная сила, одновременно несущая и добро, и зло. А потому точки поворота года традиционно считались и опасными, и дающими новые надежды.

С днем летнего солнцестояния связан важнейший славянский праздник Ивана Купалы. Это водораздел года, с которого начинается его вторая половина, идущая к зиме.

В ночь на 24 июня люди не спали – уходили на ритуальные холмы или на поляны у рек, жгли костры, пели, водили хороводы и ручейки. И только те, «кто чист душой», могли после полуночи идти искать папороть-цвет (жар-цвет).

Как говорит легенда, бог Солнца Ярило, благодетель людей, каждый год в купальскую ночь посылает на землю огонь, который разгорается в цветке папоротника, что стережет жар-птица. Человек, нашедший и сорвавший ярко-красный, распускающийся лишь на мгновение «царь-огонь», обретает магические знания и умения: все незримое открывается ему отныне, он получает способность видеть тайные клады, понимать язык всякого дерева и травы, речь зверей и домашних животных и сам может становиться невидимым. Папоротник на Руси часто называли разрыв-травой и верили, что одного прикосновения его цветка достаточно, чтобы открыть любой замок, разорвать любые путы, снять железные кандалы.

Много красивых легенд и историй связано с папоротником, но все они рассказывают об одном прекрасном таинстве летнего солнцестояния: в этот период, на границе двух времен, когда открываются двери между небом и землей, человек способен почувствовать и увидеть то, что обычно скрыто от его глаз. Он получает шанс дать душе освободиться из своей повседневной тюрьмы, открыть новые горизонты, почувствовать себя бессмертной, дать ей отдохнуть.