Сотня - Морган Кэсс - Страница 25
- Предыдущая
- 25/51
- Следующая
А Беллами покончил со всем этим добром, вроде наказания, системы, общественного положения. Он не желал больше следовать правилам, которые установили другие люди, его тошнило от борьбы за существование. Конечно, выжить в лесу непросто, зато они с Октавией будут свободны.
Расставив руки для равновесия, он полусбежал-полусъехал по склону оврага, изо всех сил стараясь поменьше шуметь, чтоб не распугать окрестную дичь. Когда он, закончив спуск, шмякнулся в грязь, под его прохудившимися ботинками захлюпало. Беллами вздрогнул, когда в щели над подошвами стали затекать струйки воды. Возвращаться в лагерь в мокрых носках будет жутко некомфортно, это он уже узнал на собственной шкуре. Ему было досадно, что об этом не говорилось ни в одной из прочитанных им книг. Какой смысл знать, как сплести сеть из лозы или какими травами лечат ожоги, если вы и ходить-то толком не можете?
Повесив носки сушиться на ветку, Беллами сунул ноги в ручей. С тех пор как он ушел из лагеря, стало гораздо теплее, и холодная вода очень его взбодрила. Беллами закатал брюки до колен и побрел по ручью. Вода вихрилась вокруг его икр, а он улыбался, словно непроходимый дурак. Вот что ему особенно нравилось на Земле: скучное, обыденное занятие вроде мытья ног внезапно превращалось в грандиозное событие.
Над ручьем ветви деревьев не давали густой тени, поэтому солнце тут светило ярче. Рукам и лицу Беллами вдруг стало невыносимо жарко. Он стянул футболку, скомкал ее и швырнул на траву, а потом зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо. Он улыбнулся, в который раз потрясенный откровением: у воды может быть вкус. На корабле были в ходу грубые шуточки про рециркулированную воду, вроде того, что, главным образом, вы пьете мочу собственного прадедушки. Беллами только теперь понял, что столетия фильтрации и очистки превратили корабельную воду в банальный набор молекул, состоящих из одного атома кислорода и двух – водорода, ничего более. Он снова потянулся и набрал полную пригоршню воды. Если бы ему пришлось описать ее вкус, он сказал бы, что она похожа на сочетание земли и неба,– и каждому, кто вздумал бы над этим посмеяться, вбил бы в глотку его поганый смех.
Из леса послышался треск. Беллами быстро повернулся, но не удержал равновесие и упал, подняв тучу брызг. Он тут же стремительно вскочил, ощущая, как под босыми пятками сдвигаются камешки и грязь, и поглядел в сторону источника звука.
– Прости, я не хотела напугать тебя.
Отбросив с лица волосы, Беллами увидел стоящую на траве Кларк и поразился – он уже начал воспринимать лес как нечто принадлежащее только ему, и никому больше. Он ждал раздражения, но оно почему-то так и не пришло.
– Не могла дождаться, когда наступит день? – спросил он, выбираясь на берег.
Кларк залилась краской.
– Нам нужны медикаменты,– сказала она, отводя взгляд от его голой груди.
Эта девушка почти всегда выглядела жесткой, прямо-таки двужильной, и легко было забыть, что она выросла в мире изысканной музыки, концертов, лекций и вечеринок. Беллами усмехнулся, тряхнул головой, и с его волос во все стороны полетели брызги воды.
– Эй,– воскликнула Кларк, отпрыгивая назад и стараясь стряхнуть с себя капельки,– мы еще не брали эту воду на анализ. Ручей может оказаться ядовитым.
– С каких это пор наша охренительная девушка-хирург вдруг стала такой неженкой? – Беллами уселся на солнышке и похлопал по траве, приглашая Кларк присоединиться.
– Неженкой? – раздраженно зашипела Кларк, опускаясь рядом с ним.– Вчера вечером ты едва мог держать нож – так тряслись твои руки.
– Ну знаешь, я убил оленя. Сделал все, что должен, и даже больше. А потом,– он замолчал и откинулся на траву,– это же тебя учили потрошить людей.
– На самом деле нет.
Беллами закинул руки за голову и подставил лицо солнечному свету, наслаждаясь его теплом. Это было почти так же приятно, как покувыркаться с девушкой в постели. Может быть, даже лучше, потому что солнце никогда не спросит, о чем он задумался.
– Прости, что обидел,– протянул он, наслаждаясь истомой, затопившей все его тело.– Я знаю, что ты врач, а не мясник.
– Не в этом дело, я имела в виду, что меня арестовали раньше, чем я успела доучиться.
Нотка сожаления в ее голосе странно отозвалась в душе Беллами, и он слабо улыбнулся девушке:
– Ну для шарлатана ты очень классно справляешься.
Кларк уставилась на него, и Беллами на миг подумал, что обидел ее, но тут она кивнула, поднялась и сказала:
– Ты прав. И поэтому нам нужно найти медикаменты. Пошли.
Беллами со вздохом поднялся, натянул носки и ботинки, закинул на плечо футболку.
– Я бы порекомендовала тебе одеться.
– Зачем? Ты что, боишься потерять контроль над собой? Потому что, если ты озабочена моим целомудрием, я должен тебе сказать одну вещь. Я давно не…
– Я имею в виду,– с легкой улыбкой прервала его Кларк,– что здесь встречаются ядовитые растения. Их прикосновения могут превратить твою спину в сплошной пылающий гнойник.
Беллами пожал плечами:
– По всему выходит, что лечить меня придется тебе, женщина-врач. Так что я, пожалуй, рискну.
Она засмеялась, и Беллами не сомневался – на Земле она смеется впервые. «Пожалуй, я могу гордиться, что сумел так ее развеселить»,– подумал он.
– Ладно,– легко сказал Беллами, натянул через голову футболку и улыбнулся про себя, заметив, что Кларк смотрит на его живот.– Нам нужно идти на запад, обломки там. Вперед.– Он начал подниматься по склону, но потом оглянулся и поглядел на Кларк.– Нам в ту сторону, где солнце садится.
Кларк пробежала несколько шагов, чтобы нагнать Беллами.
– Ты сам все это разузнал?
– Ну да. На Уолдене не так часто читают лекции по земной географии.– В его словах не прозвучало той горечи, которая непременно присутствовала бы, если бы он разговаривал с Уэллсом или Грэхемом.– Меня эта тема всегда прикалывала, а когда я узнал, что Октавию хотят послать на Землю…
Он прервался, сомневаясь, может ли продолжать, не опасно ли это, но Кларк выжидающе смотрела на него. В ее зеленых глазах светилась заинтересованность… и что-то еще. Что-то, что он не мог идентифицировать.
– В смысле, чем больше я знаю, тем лучше смогу о ней позаботиться.
Они добрались до вершины холма, но, вместо того чтоб пойти к лагерю, Беллами взял курс на чащу леса. Деревья тут росли так тесно, что за их кронами было почти совсем не видно солнца, лишь редкие лучики пробивались сквозь листву: добравшись до земли, они превращались в золотые лужицы. Беллами улыбнулся, заметив, что Кларк их обходит,– так ребенок старается не наступать на пересечение швов в крытых галереях Колонии.
– Вот так я всегда представляла себе Шервудский лес,– сказала она полным благоговения голосом.– Я почти жду, что Робин Гуд вот-вот выскочит из-за дерева.
– Робин Гуд?
– Ну ты же знаешь,– Кларк остановилась и посмотрела на Беллами.– Принц в изгнании. Который крал лекарства и раздавал их сиротам.– Беллами смотрел на нее непонимающе.– У него еще был волшебный лук со стрелами. Я сейчас подумала, что ты чем-то на него похож,– с улыбкой добавила девушка.
Беллами провел рукой по увитой виноградной лозой ветке.
– У нас на Уолдене было мало времени для историй,– натянуто проговорил он.– И книжек почти не было, поэтому я сам придумывал сказки для Октавии, когда она была маленькой. Больше всего она любила про волшебный мусоросборник.– Он хохотнул.– Самая клевая из моих историй, лучше я придумать не смог.
Кларк улыбнулась.
– То, что ты из-за нее сделал, было очень смело,– сказала она.
– Ну, наверно, я должен бы сказать то же самое о тебе, но у меня такое чувство, что ты тут не по своей воле.
Она вскинула к его глазам запястье. На нем у нее, как и у остальных ребят, по-прежнему был надет следящий браслет.
– И что же меня выдало?
– Я уверен, он это заслужил,– усмехнувшись, сказал Беллами, но, вместо того чтобы рассмеяться, Кларк отвернулась. Беллами всего лишь хотел пошутить, но ему следовало бы знать, что с ней нельзя расслабляться. Да и ни с кем тут нельзя, раз уж на то пошло. Все они что-то скрывают, и он сам – в первую очередь.– Эй, прости,– сказал он. Беллами так редко извинялся, что ему странно было ощутить, как его губы произносят это слово.– Мы найдем эту твою аптечку. Кстати, а что в ней?
- Предыдущая
- 25/51
- Следующая
