Воины преисподней - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 42

• Предыдущая
• 42/90
• Следующая

Читрадрива был доволен настолько, насколько пленник может быть доволен тюрьмой. С утра до поздней ночи он рылся в греческих книгах, пытаясь уловить скрытый смысл отдельных текстов, уточняя туманные места и внося правки в драгоценный перевод. Только дважды в день, утром после завтрака и вечером перед ужином, Читрадрива отрывался от этого занятия, чтобы совершить небольшую прогулку в садике, окружавшем домик. Прогулки ему чрезвычайно нравились, тем более климат здесь был гораздо теплее и мягче, чем на Руси.

И кстати, любопытная деталь: перед тем, как выводить пленника в сад, стражники непременно заставляли его надеть пояс. Поскольку безоружный Читрадрива не был опасен, этому можно было найти единственное разумное объяснение – сила, нейтрализирующая его сверхъестественные способности, действовала внутри дома. И даже конкретнее – лишь внутри комнаты, иначе почему его не пускали в библиотеку? Таким образом, чтобы воспрепятствовать пробуждению его искры, сторожа использовали пояс. Вероятно, то же самое было на корабле, только там сила действовала внутри каюты, и важно было, чтобы пленник не отходил от места заключения слишком далеко. Вот почему Читрадриве не позволяли даже прогуляться по палубе! Ох, хитрецы…

А если дело обстоит именно так, можно смело сделать вывод, что среди стражников нет колдунов! То есть они безусловно знают о нейтрализующем действии пояса и комнаты дома, как знали о свойствах корабельной каюты. Однако, несмотря на это, явно не способны ничего поделать, если пленник сбросит пояс или покинет без него комнату. Вероятно, в портовой гостинице они тоже действовали похожим способом, скорее всего, через какой-нибудь предмет, незаметно подброшенный в вещи Читрадривы.

Надо же! Если бы находясь на корабле он знал, что граница его бессилия очерчена строгими рамками каюты, а сторожа не умеют читать мысли, то непременно постарался бы убежать. Разве нельзя было найти способ обмануть сторожей? Вздор! Просто надо было хорошенько подумать, вот и всё

С этого момента Читрадрива периодически возвращался к мыслям о побеге, особенно во время прогулок по окружавшему дом садику. Хотя убежать отсюда, пожалуй, посложнее, чем с корабля. Садик был окружён стеной из гладко отёсанного камня, высота стены достигала двойного человеческого роста. Но насколько Читрадрива понял, то была лишь внутренняя стена, и снаружи шла по крайней мере ещё одна, если не две или три. Часовых не было видно нигде, но вполне возможно, они попросту укрывались в саду или были расставлены между стенами. А может, на наружной стене имелись башенки, которых из садика не видно.

Кроме того, на прогулках Читрадриву постоянно сопровождал один из вооружённых сторожей. Правда, теперь они не демонстрировали клинки при каждом удобном и неудобном случае (и вообще, после приезда сюда эти люди стали держаться с пленником ещё мягче и предупредительнее, нежели на корабле). Тем не менее, оттопыривающиеся полы плащей красноречиво свидетельствовали, что сторожа всегда готовы извлечь мечи из ножен и не теряют бдительности.

Пришлось утешать себя мыслью, что нет такой тюрьмы, из которой нельзя убежать. Ведь выкрутился же Читрадрива в Орфетане, когда его собирались казнить за мнимую порчу, насланную на свору борзых. А из объятого пламенем трактира Пеменхата он вытащил вдобавок Карсидара, Сола и самого хозяина. Правда, в первом случае ему помог мастер Ромгурф, а во втором – сила, отнятая нынче…

Ничего, всё равно можно что-нибудь придумать. Нужно придумать! Он убежит отсюда, и точка. И когда сверхъестественные способности вернутся сами собой, можно будет продолжить путешествие, так некстати прерванное вмешательством четвёрки головорезов. Пусть дом будет обнесён хоть десятью стенами, пусть пленника охраняет хоть целая армия, пусть сторожа бдительно следят, чтобы он не касался руками пояса на прогулках, пытаясь ощупать этот магический талисман и догадаться о том, как именно он блокирует колдовские способности – всё это не имеет значения. Всё равно эти люди долго не удержат в плену вольнолюбивого анаха!

Читрадрива приободрился настолько, что принялся даже вести счёт дням, проведенным в доме. Сделать это теперь было проще, чем на корабле, поскольку в распоряжении пленника имелись пергамент, чернила и перья, а главное – он мог вести записи, совершенно не таясь и не опасаясь последствий.

И Читрадрива стал наносить крохотные чёрточки на тыльной стороне своего труда, отмечая таким образом дни заточения. Никто не обращал внимания на то, что именно он пишет или рисует, поэтому у пленника не возникало никаких проблем с Джулио, как на корабле, когда он делал отметины на стене каюты.

В общем, жизнь в необычной тюрьме протекала тихо, спокойно и размеренно, когда в одиннадцатый день заключения, если судить по пометкам, произошло событие огромной важности: Читрадрива наконец встретился с человеком, который отдал приказ похитить его.

Этот день начался как обычно. Читрадрива проснулся на рассвете и сразу же бросился к переводу, чтобы сделать очередную отметку на обороте. Затем принялся просматривать те исправления, которые внёс в текст накануне ночью. Когда солнце стояло уже высоко, а в садике вовсю щебетали птицы, к пленнику заглянул Луиджи и чисто побрил его. После чего третий стражник, имени которого Читрадрива так и не узнал, принёс тарелку салата с устрицами и кувшинчик вина на завтрак. Только-только Читрадрива поел и отставив посуду в сторону, чтобы не мешала, начал рассеяно перелистывать Книгу Притчей Соломоновых, раздумывая над текстами о законности и беззакониях и пытаясь систематизировать их, как в комнату вошёл сам Джулио.

– Сегодня вы поведёте меня на прогулку? – спросил Читрадрива, удостоив вошедшего беглого взгляда и убедившись, что он принёс пояс.

– Я. Но прогулка наша будет не совсем обычной, – прогнусавил Джулио.

Читрадрива оторвался от текста «Проклятие Господне на доме нечестивого, а жилище благочестивых Он благословляет» и посмотрел на стража внимательно. Лицо и поза Джулио говорили о торжественности минуты. Интересно, с чего бы это…

– Что случилось? Меня повезут в другое место? – наугад спросил Читрадрива, в то же время проверяя, не вернулась ли к нему способность читать чужие мысли. Вдруг удастся узнать, чего на самом деле хочет страж!

– Нет, не повезут, – Джулио протянул пленнику пояс. – Одевайте это, и пойдём быстрее. Он ждать не любит.

– Кто он? – сразу же насторожился Читрадрива. А мысленно добавил: «И где меня ждут?» Если его всё же повезут на встречу с неизвестным человеком, который не любит ждать, не исключено, что по дороге представится шанс бежать.

– Да надевайте же пояс! – казалось, Джулио теряет терпение, но в последний момент он овладел собой, криво ухмыльнулся и почти ласково произнёс: – Простите, синьор Андреа, я забылся. Однако отвечать на ваш вопрос всё равно не стану. Это излишне. Он здесь, вы сейчас познакомитесь, так что промедление не в ваших интересах.

Делать нечего, пришлось Читрадриве под бдительным оком главного стража подпоясаться и выйти в садик. Тут он начал озираться по сторонам, отыскивая между цветущими деревьями человека, который, по словам Джулио, не любит ждать.

– Не трудитесь, милейший, я здесь, – донёсся довольно низкий голос из беседки, оплетенной виноградными лозами.

Беседка находилась в самом центре садика, и от порога дома к ней вела неширокая дорожка, посыпанная песком. Таких беседок в саду было несколько, но никогда прежде стражники не позволяли Читрадриве входить ни в одну из них. На этот раз Джулио одними глазами показал: вперёд! – и Читрадрива направился к беседке.

– Оставь нас, – коротко приказал всё тот же голос, когда Читрадрива приблизился к самому порогу.

За спиной скрипнул песок, Читрадрива обернулся, но Джулио уже бежал прочь, причём, как ни странно, на цыпочках. Это было настолько нелепо, настолько поразительно, что пленник невольно замер.

– Входите, входите, – пригласил неизвестный.

К пленнику он обратился по-немецки, что было очень кстати. Читрадрива знал этот язык куда как лучше итальянского и мог свободно общаться на нём.

• Предыдущая
• 42/90
• Следующая