Пуговица-камея - Оттоленгуи Родриг - Страница 22

• Предыдущая
• 22/36
• Следующая

– Хорошо; только обещайте мне не делать слишком поспешных заключений и не беспокоить господина, которого я вам назову.

– На это я согласен. Я ничего не предприму против него, пока не буду иметь еще других оснований к подозрению.

– Прекрасно. Вы спрашивали меня, не подозреваю ли я кого-нибудь и почему я не оказала вору сопротивления. Как вы, вероятно, помните, я сидела с опущенной головой. Сначала я не могла понять, почему моя шпилька шевелится, и подумала, что она верно зацепилась за платье султана. В это время стали бить часы, и в ту же секунду я подумала, что это мистер Митчель вынимает у меня из волос булавку, чтобы выиграть пари. Поэтому я не закричала. Теперь вам понятно мое поведение?

– Вполне. Отсюда я должен заключить, что мистер Митчель не предупредил вас о своем намерении.

– Нет, и вот причина, почему я обратилась к вам.

– Я вас не понимаю.

– Однако это ясно. Пока я думала, что он взял булавку, я не беспокоилась и даже притворилась тогда очень негодующей, отчасти, чтобы сбить вас с толку и помочь плану мистера Митчеля; но когда вчера я поразмыслила, то пришла к заключению, что мистер Митчель наверняка предупредил бы меня, если бы намеревался взять булавку, и что, следовательно, мой рубин действительно украден. Тогда я и написала вам.

– Вы вполне убеждены, что он предупредил бы вас?

– Безусловно.

– Не могло ли его удержать опасение впутать вас в большой скандал? Вы знаете, что он рискует быть арестованным, и может пройти довольно много времени, пока ему удастся доказать, что это была только шутка. Он, может быть, не хотел предавать ваше имя общественной молве?

– О, он меня лучше знает, – ответила мисс Ремзен, улыбаясь.

– В каком отношении? – спросил сыщик.

– Он знает, что нет ничего на свете, чего бы я для него не сделала после того, как согласилась отдать ему себя самое. Я принадлежу к женщинам, которые нелегко отступают, когда дело касается того, чтобы помочь их избраннику.

– Хотите вы этим сказать, что вы согласились бы разделить с ним малозавидную известность и что он знает это?

– Конечно, и поэтому я твердо убеждена, что он предупредил бы меня, если бы намеревался взять мою булавку.

– Как он и сделал уже в другом случае. – Сыщик давно готовил этот удар и с любопытством ждал ответа.

– В каком случае? – спросила мисс Ремзен совершенно просто.

– В то утро, когда он продержал здесь взаперти вашу горничную, пока вы ездили, чтобы взять девочку из одного дома и перевести ее в другой.

– В какой другой?

Это был трудный вопрос для сыщика, и так как он ничего не отвечал, то она засмеялась весьма неприятным для него смехом.

– У вас нет доказательств, – продолжала она. – Вы предполагаете, что я сделала это, но вы не уверены в этом. Видите, я была права, говоря, что простое недоразумение может ввести в заблуждение.

– Может быть, но я думаю, что в данном случае я не ошибаюсь.

– Не будем больше об этом говорить и вернемся к рубину. – Вы сказали мистеру ван Раульстону, как он мне сообщил, что вы знали заранее, что эта кража будет совершена. Знали ли вы также, кто собирался совершить ее?

– Откровенно говоря, я полагал, что мистер Митчель украдет у вас; да я теперь продолжаю думать, что это сделал он. Не прекратить же мои розыски? Они ведь могут привести к тому, что Митчель проиграет пари. – Этим вопросом Барнес рассчитывал проникнуть в истинные намерения своей собеседницы, ибо если бы она приняла его предложение, это значило бы, что и она подозревает Митчеля.

– Я не могу согласиться на это, так как это значило бы отказаться навсегда от надежды найти мою булавку. Я вполне уверена, что мистер Митчель не брал ее; если же я ошибаюсь и он взял ее, не доверившись мне, тогда он сделал большую ошибку и должен за это поплатиться. Но я вполне убеждена, что рубин украден другим человеком, и потому прошу вас сделать все возможное для обнаружения виновного.

– Можете положиться на то, что я вложу все свои силы и умение в это дело; а теперь позвольте вам откланяться.

Около шести часов вечера того же дня Барнес велел доложить о себе Митчелю в отеле «Лафайет» в Филадельфии и вслед затем очутился в его комнате.

– Очень рад видеть вас, мистер Барнес. Очень любезно с вашей стороны, что вы потрудились сюда приехать, и я готов простить вам за это вашу вину передо мной.

– Вину? Какую вину?

– Вспомните тот день, когда вы явились ко мне, чтобы расспросить меня о найденной вами пуговице? Вы просили меня показать вам седьмую пуговицу гарнитура, на что я согласился, но только с условием, что вы никогда не побеспокоите моей дамы.

– Ну?

– Вы не сдержали обещания.

– Каким образом?

– Во-первых, вы подкупили ее горничную, которая выдумала целую историю для того, чтобы дать возможность вашей шпионке занять ее место, и, во-вторых, вы действительно поместили шпионку в услужение к мисс Ремзен. Последствием было то, что мисс Ремзен не могла взять снова прежнюю горничную, и ей было очень трудно найти другую.

– Когда я давал обещание, я не мог знать, как сложатся обстоятельства.

– Совершенно верно; но я это предвидел и говорил вам, что вы ничего не выиграете, дав обещание, ибо при вашем посещении найдете только подтверждение сказанного мною.

– Ну, я сожалею, что так случилось, и это больше не повторится.

– Но это уже повторилось, мистер Барнес.

– Как так?

– Мисс Ремзен не может выйти из дому без того, чтобы за ней не следили ваши шпионы.

Барнес прикусил губы от досады, что этот человек так хорошо проникал во все его распоряжения.

– На этот раз вы не правы, – сказал он не колеблясь. – Я обещал не утруждать мисс Ремзен по поводу дела, о котором тогда шла речь; преследование же, как вы это называете, относится совсем к другому.

– К чему же?

– К похищению.

– К похищению? Не остроумно! Кого же могла похитить мисс Ремзен?

– Молодую девушку по имени Роза Митчель.

– А кто эта Роза Митчель, смею вас спросить? Дочь убитой?

– Может быть, это-то я и хочу выяснить, пока же она считалась также и вашей дочерью.

– Aгa! A вы можете доказать, что это неправда?

– Нет.

– Очень хорошо. Итак, вы думаете, что эта Роза Митчель, которую считают моей дочерью, взята мисс Ремзен из одного дома и перевезена в другой? Доказать это вы не можете, но предположим даже, что это верно; в чем же преступление, если моя будущая жена берет моего ребенка и помещает его в другое место?

– Ах, оставьте этот вздор, мистер Митчель; вы прекрасно знаете, что девушка удалена с известной целью, так как иначе не было бы надобности скрывать ее местопребывание. Если же мисс Ремзен участвовала в этом, то этим самым она помогала вам сбить с толку сыщика, а это противозаконно. Следовательно, мы имеем право наблюдать за ней.

– Хорошо, я не буду оспаривать вашего права. Девочка же была удалена только потому, что вашей шпионке Люцетте удалось открыть ее местожительство, а я не желал, чтобы ее беспокоили.

– Почему вы заключаете с такой уверенностью, что Люцетта была моей шпионкой?

– Это я готов вам разъяснить. Она однажды прошла за мной через весь поезд и села против меня, хотя пустых мест было много. Это уже показалось мне подозрительным. А когда вскоре после того я увидел ее в качестве горничной мисс Ремзен, я уже больше не сомневался.

– Глупая девчонка! Именно это я ей и говорил, – пробормотал Барнес. – Верно ли я вас понял, – продолжал он, – вы сказали, что эта Роза Митчель ваша дочь?

– Как вы меня поняли, я не знаю, но знаю, что я этого не говорил. Я говорил о ней вашими словами: Роза Митчель, которую считают моей дочерью.

– Ну, так ваша она дочь или нет?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

– Почему?

– И на это я вам не отвечу.

– Не находите ли вы, мистер Митчель, что вы этим делаете себя еще более подозрительным?

– Милый мистер Барнес, я ни на грош не забочусь об этом, пока ничего не может быть доказано. Когда вы будете иметь против меня факты, тогда приходите ко мне, и я постараюсь их опровергнуть.

• Предыдущая
• 22/36
• Следующая