Двойная ложь - Пирсон Ридли - Страница 76
- Предыдущая
- 76/88
- Следующая
После этого, следуя своему плану, с помощью отвертки из карманного набора инструментов Лезермана Альварес выкрутил шурупы и снял боковую панель устройства спутникового позиционирования — черной металлической коробочки размером с книгу. Перед ним обнажилась монтажная плата — кремовая плата из эпоксидной смолы, содержащая с дюжину серых микросхем, и несколько дочерних плат поменьше, соединенных паутинками тончайших серебряных проводов.
Для него дублирование устройств было огромным преимуществом. Все три платы GPS располагались в гнездах рядом друг с другом в центре монтажной платы. Если одна из них выходила из строя, следующая перехватывала управление в течение наносекунд. Если бы в систему входила только одна плата, Альварес не смог бы произвести замену без выключения электропитания. Произошел бы аварийный отказ системы. Но с тремя платами он просто снял вторую и подменил ее своей, запрограммированной таким образом, чтобы одновременно сбить настройки стабилизаторов и подать компьютеру локомотива сигнал о нормальном функционировании всех трех плат. Новая плата действовала точно так же, как и все остальные, и, таким образом, управление системой GPS не передавалось третьей, последней резервной плате. Что еще более важно, по внешнему виду она ничем не отличалась от настоящих. Даже при самом близком рассмотрении подмена осталась бы незамеченной. Реальные различия заключались в следующем: платы «Нозерн Юнион» были запрограммированы на обслуживание маршрута поезда, заранее посылая сигнал на стабилизаторы, каждый раз, когда поезд приближался к определенному изгибу дороги. Плата Альвареса была чистой — вся память GPS стерта — и все же могла посылать сигнал о бесперебойной работе серверу в локомотиве. Не запрограммированная на маршрут, она не посылала стабилизаторам предупреждение о предстоящем повороте. Она также полностью отключала стабилизаторы, если поезд сбавлял скорость более чем на десять километров в час, тем самым устраняя отрегулированный центр гравитации и вызывая крушение вагона. Но вершиной гениального плана Альвареса был его компьютерный вирус. Этот вирус автоматически рассылался по всем портам диагностических данных и по очереди удалял информацию с каждой платы GPS, после чего они все равно продолжали посылать серверу сигнал о полной исправности. Таким образом, установив всего одну плату, Альварес полностью выводил из строя систему навигации во всех вагонах, за исключением локомотива.
Если из-за какой-то ничтожной случайности Гоину удастся распознать подмену, и плату заменят, система навигации будет перезагружена с сервера в локомотиве, и поезд плавно остановится, избежав крушения.
Ему понадобилось менее тридцати секунд. Альварес посмотрел на портативное устройство GPS, показывающее точное местонахождение поезда и время до прибытия. Через сорок секунд поезд выедет на прямой отрезок дороги, на преодоление которого ему потребуется около десяти минут. Альварес напряженно ждал, пока пройдут эти секунды, а затем прижал металлический конец отвертки к базе первой из плат GPS, вызвав короткое замыкание. Посыпались искры, в воздухе запахло металлом. Управление стабилизаторами вагона немедленно перешло к плате Альвареса, зеленый светодиодный индикатор которой продолжал светиться, как и все остальные. В этот же момент вирус начал распространяться по другим вагонам.
Альварес ждал, затаив дыхание; его ноги напряглись. Если поезд неожиданно начнет тормозить — если сервер распознал его замену, — значит, запустилась последовательность аварийного отключения систем. Но характер вибрации не изменился. Размеренное дрожание пола под ногами успокоило Альвареса.
В конечном итоге, именно стремление «Нозерн Юнион» к полной безопасности сделало их систему уязвимой.
Он сверился с часами, нажал кнопку воспроизведения видео и осторожно выглянул из кабины. В его распоряжении оставалось около десяти минут. Увидев, что в вагоне все еще никого нет, он установил на место перегородку, выскользнул из технического отсека и запер дверь. Его последним действием было ввести в механизм замка жидкую эпоксидную смолу, которая полностью застынет меньше чем за пять минут.
Ему еще многое предстояло сделать, включая свой собственный отход.
Умберто Альварес был готов появиться на вечеринке Уильяма Гоина. Он улыбнулся, подумав, что будет на ней весьма неприятным незваным гостем.
Собравшись с силами, Альварес подошел к двум механикам, занимавшим два места в переднем ряду шестого вагона. У него было два варианта выполнения следующего этапа его плана, но он решил действовать в открытую.
Он намеренно испугал их, незаметно приблизившись сзади, и громко объявил:
— Вечно мне везет — сцепляющую муфту на этот раз должен проверять я. — Он прошел мимо них к двери и нажал красную аварийную планку, автоматически открывающую замок. Охранники видели только часть его профиля, но достаточную, чтобы заметить удостоверение охранника, пришпиленное к рубашке. — Если услышите вопли, приходите меня спасать.
Альварес шагнул в тамбур, где несколько журналистов курили, потягивая коктейли с водкой и обмениваясь военными историями. Какая-то женщина обернулась и посмотрела на него. Он почувствовал, как ее изучающий взгляд сканирует его с головы до носков ботинок.
Альварес громко проговорил:
— Прошу прощения, но я должен попросить вас на время переместиться. Мы готовимся к пресс-конференции. Курить можно в тамбуре между следующими вагонами.
К его удивлению, никто не возразил, даже подозрительного вида парень с влажными глазами. Компания затушила сигареты и перешла в вагон-ресторан. Когда дверь за ними закрылась, Альварес открыл правую секцию гармошки, соединяющей два тамбура, и вошел внутрь. Он отжал рычаг, поднимающий подвижную площадку пола. Эта площадка вращалась, когда поезд проходил поворот, и соединяла соседние тамбуры.
Откинув площадку, как крышку люка, Альварес посмотрел вниз, на массивную сцепляющую муфту. Почувствовав прилив восхищения и ужаса одновременно, он опустился на колени всего в четырех футах над полотном, с грохотом проносящимся мимо с безумной скоростью в сто восемьдесят миль в час. На какое-то короткое мгновение он проникся благоговейным трепетом перед технологией, позволяющей достигать таких нечеловеческих скоростей. На мгновение он испытал сочувствие к мечте Уильяма Гоина.
В отличие от грузовых составов и большинства пассажирских поездов в Америке, сцепляющие муфты высокоскоростных вагонов французского производства контролировались электрогидравлическим механизмом. Специальные рубильники на каждом вагоне — которые следовало переключать почти одновременно — обслуживали сцепку и расцепку. Для большей безопасности, давление между двумя движущимися вагонами предотвращало разъединение. Теоретически, отцепление вагонов могло произойти только в том случае, если они стояли неподвижно, в депо или на станции, и прижимались друг к другу с помощью буксирующих локомотивов, компенсирующих это давление.
Будучи прекрасно осведомленным о принципах действия сцепляющего механизма, Альварес наклонился и установил взрывчатку Макларена на муфту, рядом с главной опорой. Она удерживалась на месте с помощью сильного магнита. В последний раз взглянув на портативное устройство GPS, он нажал на оба переключателя, одновременно запустив таймер и чувствительный детонатор: при нарушении магнитной связи с муфтой бомба взрывалась преждевременно.
Жизнь состоит из отдельных мгновений, и если бы Альварес покончил с установкой взрывчатки в другой момент, возможно, ему не пришлось бы отклоняться от намеченного плана. Но как раз тогда, когда он запирал секцию гармошки, установив на место подвижную площадку, он почувствовал непреодолимое желание посмотреть через левое плечо сквозь закаленное стекло окна в вагон-ресторан. Это было абсолютно необъяснимым желанием. Его план призывал поспешить обратно в девятый вагон к ожидавшему его рюкзаку. Бежать!
- Предыдущая
- 76/88
- Следующая
