Средневековая история. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 98

• Предыдущая
• 98/307
• Следующая

— И дочка предприняла путешествие в таком деликатном положении? Странно…

— Как мы поняли… да простит меня достопочтенный барон…

Барон нетерпеливым жестом показал, что прощает, ибо почта ходит медленно, и он рад услышать вести о дочери из любых уст. И не считает это неуместным любопытством или сплетнями… ты будешь рассказывать, гад такой?!

Гад поклонился.

— Как я понял, ее сиятельство потеряла ребенка, и это сильно повлияло на нее.

Гость замолчал, видя что Август осознает новость.

Потеряла ребенка?

Бедная доченька. Она так радовалась, когда наконец ее молитвы были услышаны…

— Она здорова?

— госпожа графиня была в добром здравии на ярмарке. Хотя признавалась дяде, что многое передумала после этой потери. И если бы она не была так равнодушна к нуждам людей, живущих на ее земле, может, Альдонай и не покарал бы ее так сурово…

Август чуть расслабился. Это уже больше походило на его доченьку. Торес, кстати, не врал. Будучи в Альтвере Лиля обосновывала свою деловую активность именно этом. Вот, Альдонай покарал, теперь буду крутиться как белка в мясорубке, чтобы он простил и опять благословил…

Не дословно, конечно, но смысл был именно такой.

— Бедная моя девочка. И в чем же заключались ее дела с вашим уважаемым дядей?

Гость верно понял, что пора переходить к делу — и протянул Августу небольшой сверток.

— Здесь то, что они придумали. Прошу вас посмотреть…

Август поднял брови и развернул тонкую кожу, запечатанную личной печатью графини Иртон. Лебедя этого он хорошо знал. Что же, видимо, его дочка отправила ему подарок из Альтвера…

— Она не просила передать письмо?

— только на словах. Что будет молиться за ваше благополучие.

Побоялась доверять пергаменту? Странно…

В свертке оказались две шкатулки. Одна побольше. Вторая — поменьше.

— и что здесь?

Август начал с той, которая поменьше. И кивнул.

На алом бархате лежали серьги. Небольшие сапфиры в окружении бриллиантов. Очень красивые, тонкие, изящные, великолепной чистоты и огранки, как и все, что выходило из рук Хельке, вот и клеймо…

Клейм было два. Одно из них было знакомо. Второе — обычный крест.

А самым интересным в серьгах была их застежка.

Август попробовал ее пальцем. Застегнул, расстегнул — и так несколько раз.

— Чтобы не потерялась на балах?

— Да, господин барон. И не только на балах.

Идею Август оценил. Да еще как.

За такими серьгами в очередь выстроятся.

— Надеюсь, у вас есть запас товара?

— Несколько образцов. И всегда можно написать дяде. Идею этой застежки подсказала госпожа графиня.

Август почесал затылок.

— А еще?

Гость указал на вторую шкатулку.

— Вот.

'Вот' — оказалось серебряным стержнем со странной насадкой на конце и серебряным приспособлением странной формы.

— что это?

Гостю пришлось демонстрировать чернильницу — непроливайку, налив туда воды и прокатив по столу.

Август оценил. Уж сколько раз — то свитками заденешь, то одеждой, то еще что…

— А второе?

Перо привело его еще в больший восторг. Писать им было определенно удобнее, чем гусиным. Плюс еще работа.

— Это тоже идеи госпожи графини Иртон.

— а исполнение твоего дяди…

— Да, господин барон.

— Просто произведение искусства…

— дядя сказал, что такие можно выпускать нескольких видов. Для господ дворян — золотые и серебряные, с гравировкой, с камнями… и попроще, из меди или бронзы для всех остальных.

Август кивнул.

— Я вскоре собирался ко двору. Сумеет ли Хельке Лейтц сделать нечто, достойное короля?

— Он обещал. И скоро должен прибыть груз перьев…

— Перьев?

— Да. Перо и чернильница — невыливайка.

— Забавное название.

— У дяди многие хотели их купить, у него ведь право на пять лет. Но он отказывал, решив, что вы, достопочтенный, сумеете распорядиться лучше…

Август кивнул.

М — да. Надо ко двору.

Или даже ближе. Эдоард сейчас буквально в неделе пути… по морю.

Стоит ли это дело таких усилий?

Еще как стоит!

— моя девочка является партнером Хельке?

— Я не знаю точно об их договоре, господин барон, вы же понимаете…

— Но это принесет ей ощутимую выгоду.

Улыбка на лице гостя была достаточно тонкой.

— Надо бы мне съездить ко двору. Попросить аудиенцию у короля… Эх, годы мои глубокие…

— господин барон, да вам никто и никогда не даст ваших лет. Вы замечательно выглядите…

— Еще бы так себя и чувствовать…

Но Август ворчал от неизбежности предстоящего.

Да, морская болезнь.

Перетерпит. Дождется посылки из Альтвера и отправится ко двору.

Мужчина был практичен до мозга костей.

Лиля уже потеряла ребенка. Но с ней все благополучно. Жива — здорова, даже какие?то отцовские качества в ней проснулись… что вызывает гордость.

Вроде бы и нехитрое приспособление, а поди ж ты… выдумай! Да еще договорись, да еще чтобы на пользу тебе пошло, да не ободрали, как липку…

Определенно, его кровь!

Да и чего переживать?

Дочку он любит. И беспокоится о ребенке. Но в Иртон был послан Тарис Брок с подарками и приказом доложить о состоянии дочери. Вернется — отчитается. А пока достаточно того, что Лилюшка жива. Здорова. И в ней просыпаются отцовские качества. А дети… даст Альдонай — еще наделают.

— Много у вас с собой образцов? Здесь гостит герцог Лормский, неплохо бы сделать ему небольшой подарок…

Август не знал о таких вещах, как бренд, его продвижение на рынке, реклама, маркетинг и тому подобное. Но отлично знал — хочешь сделать вещь продаваемой, заработать на ней деньги — введи ее в моду в высшем свете. Там потянутся купцы, а там и все остальные… вещь?то и правда нужная.

Что дворянам, что купцам, что святошам…

Умница, Лилюшка… какая же умница! Вся в отца!

***

Умница Лилюшка в этот момент беседовала с пастером, который поклонился, осведомился о здоровье и протянул Лиле свиток пергамента.

— Ваше сиятельство, здесь копия признания убийцы. Заверенная мной и уважаемым Броком. А также Лейсом Антрелом. Полагаю, нашего свидетельства более чем достаточно.

Лиля благодарно кивнула. Но убийцу решила на всякий случай придержать. Запас карман не тянет.

Посидит в подземелье, подумает о жизни… Прибить — несложно. Воскресить труднее.

— Копия, уважаемый пастер?

— Да, ваше сиятельство. Еще одна у Тариса Брока. И еще одна будет у меня. Так сказать — во избежание потерь и неточностей.

Карие глаза сверкнули. И Лиля подумала, что пастер?то не дурак. Просто… он в рамках своего времени и мира. А она смотрит совсем с другой точки. И не факт, что это хорошо.

Она развернула свиток — и принялась читать.

Глубоко неуважаемый Томас Дорт рассказывал, как будучи пьян пришел в таверну 'Ржавая крыса', там еще выпил и решил поиграть в карты. Играл он с человеком — описание прилагается. Хотя по такому описанию полстраны опознаешь. Волосы светлые, глаза не помню, вроде как высокий… до чего доигрались — тоже черт его знает. А на следующий день парню предъявили кучку долговых расписок. И ласково намекнули, что надо платить по счетам. Причем, намекал хозяин таверны, а сам кредитор не светился… умен, тварь! Ей бы там оказаться — она бы клубок размотала. А так — придется полагаться на отца. Интересно, что сейчас в моде — мистер Холмс или инспектор Лестрейд?

И Томасу намекнули, что либо он платит — либо с ним произойдет несчастный случай из разряда — чистил саблю и упал на нее шестнадцать раз. Горлом.

Помирать товарищу не хотелось, денег таких тоже не было… и ему предложили отработать. Намекнув, что даже денежку подбросят.

Далее — известно.

Лиля сморщила нос.

А что можно вытащить из признания?

— Пастер, как вы думаете, заказчик — явно новичок в этих делах. Или даже в столице…

— Почему вы так решили, ваше сиятельство?

• Предыдущая
• 98/307
• Следующая