Розы для возлюбленной - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 6

Прошло уже две недели с того дня, а Керри все еще испытывала острое чувство удовлетворения от финала состоявшегося тогда судебного процесса. Она добилась-таки справедливости — осуждения убийцы. По крайней мере, сыновья убитой женщины не были теперь обречены расти, зная, что убийца их матери выйдет на свободу спустя каких-нибудь пять-шесть лет. А такое бы произошло, если бы присяжные поверили версии защиты о непредумышленном убийстве. Признание же виновным в преднамеренном убийстве в обязательном порядке означало для осужденного тридцатилетнее тюремное заключение без права на досрочное освобождение.

И вот сейчас, вновь сидя в приемной доктора Смита, Керри опять с удовлетворением вспомнила столь удачный для себя и справедливости исход очередного своего процесса. Затем она открыла вечно бывший при ней чемоданчик, достала оттуда газету. Повторный осмотр Робин являлся, очевидно, не больше чем формальностью и совсем ее не беспокоил. Напротив, Керри очень хотелось прочитать последние сообщения с судебного процесса над Джимми Уиксом.

Как и говорил ей Френк Грин, большинство журналистов и комментировавших это дело специалистов сходилось во мнении, что дела обвиняемого совсем плохи. Если в прошлые разы попытки обвинить Уикса в подкупе, неуплате налогов и отмывании денег проваливались по причине отсутствия достаточных доказательств, то на этот раз, как утверждали, министерство юстиции собрало против Уикса самое что ни на есть «железобетонное» досье. Что ж, возможно, подумала Керри. Только вот проблема сейчас у них в другом: им надо как-то постараться запустить сам процесс. А это пока не получалось: подбор присяжных шел уже несколько недель, а конца так и не видно. Данное обстоятельство не могло не радовать Бартлетта и Кинеллена, не сомневалась Керри, ибо летящие часы и дни ничего-не-деланья все равно оплачивались их богатым клиентом.

Однажды Боб представил Керри Джимми Уиксу. Произошло это, когда она столкнулась с ними в каком-то ресторане. Керри внимательно вгляделась в лицо Уикса на фотографии в газете, где он был изображен рядом с ее бывшим мужем за столом, отведенным в зале суда представителям защиты. Снять бы с этого типа его дорогой, сшитый по индивидуальному заказу костюм, избавиться от производимого им ложного впечатления утонченности и тогда под всем этим лоском обнаружится самый обычный головорез, размышляла Керри.

На газетной фотографии рука Боба в некоем оберегающем жесте лежала на спинке кресла Уикса. Головы двух мужчин находились совсем близко друг от друга. Керри вдруг вспомнила, сколько сил потратил Боб в свое время на отработку именно этого вот «профессионального» жеста.

Она просмотрела статью под фотографией, положила газету обратно в чемоданчик. Вновь тряхнув головой, Керри вспомнила, как расстроило ее, когда Боб вскоре после рождения Робин сообщил ей, что согласился перейти на работу в фирму «Бартлетт и компаньоны».

— Но ведь все их клиенты одной ногой уже в тюрьме! — пыталась протестовать Керри. — Да и второй ногой давно там должны быть!

— Зато по своим счетам они платят исправно, — отвечал Боб. — Ты, Керри, если хочешь, оставайся в прокуратуре. А вот у меня, извини, другие планы.

Год спустя Боб объявил, что в эти самые его планы входит еще и женитьба на Элис Бартлетт.

Ладно, все это давно в прошлом, в очередной раз сказала себе Керри и осмотрелась. Сегодня вместе с ней приема ожидали атлетического вида подросток с повязкой на переносице и пожилая женщина, чье лицо, испещренное глубокими морщинами, позволяло догадываться о причине ее здесь появления.

Керри взглянула на часы. Робин рассказала ей, что в прошлый раз ей пришлось полчаса просидеть одной в смотровом кабинете.

— Мне надо было туда захватить какую-нибудь книгу, — пожаловалась она. На этот раз девочка действительно взяла с собой книгу.

«Мне бы очень хотелось, чтобы доктор Смит реально подходил к назначению часов приема пациентов», — думала с раздражением Керри, поглядывая на двери, ведшие в смотровые кабинеты. Одна из дверей начала открываться.

Керри замерла, вся превратившись во внимание. Показавшаяся на пороге женщина имела пышные черные волосы, прямой нос, пухловатые красивые губы, большие глаза, выгнутые гордой дугой брови. У Керри перехватило дыхание. Это была не та женщина, которую она видела в прошлый раз, но она была очень похожа на ту, первую. Может быть, они родственницы? Потому что, если они просто пациентки, то не может же доктор Смит сознательно делать их столь похожими друг на друга, недоумевала Керри.

«И, наконец, почему же все-таки это вот лицо мне так кого-то напоминает? Причем столь сильно напоминает, что я даже начинаю от всего этого страшно нервничать, а ночью меня вообще посещают кошмары?» — Керри покачала головой, не способная найти подходящий ответ на заданные себе самой вопросы.

Она еще раз оглядела остальных ожидавших пациентов. Мальчик скорее всего попал в какую-нибудь аварию и сломал себе нос. Что же касается пожилой женщины, то она, видимо, пришла на самую обычную косметическую процедуру. Хотя, вполне возможно, она хочет и чего-то большего, например, совершенно изменить свою внешность и все такое прочее.

«Интересно, что ощущаешь, когда глядишься в зеркало и видишь вдруг смотрящее на тебя лицо незнакомки? — размышляла Керри. — Можно ли, интересно, подобрать себе то лицо, какое захочешь? Просто это или сложно?»

— Мисс Макграт?

Керри обернулась: миссис Карпентер, медсестра, жестом приглашала ее войти в один из смотровых кабинетов.

Керри поспешила за сестрой. В прошлый раз она спрашивала у секретарши имя молодой женщины, что вышла тогда из кабинета доктора Смита. Ей ответили тогда, что ту пациентку звали Барбара Томпинкс. Теперь, решила Керри, ничто не мешает ей тот же вопрос, но по поводу другой уже женщины задать медсестре.

— Молодая женщина, что вышла сейчас отсюда… Я вроде бы знаю ее, — сказала Керри. — Как ее зовут?

— Памела Вере, — коротко ответила миссис Карпентер. — Входите.

Робин сидела за столом напротив доктора Смита. Руки ее были сложены на коленях, поза непривычно напряжена. Керри заметила выражение облегчения, появившееся на лице дочери, когда их глаза встретились.

Доктор кивнул Керри, жестом предложил сесть на стул рядом с Робин.

— Мы с Робин обсудили последующее лечение, которое я ей предписываю. Это нужно для того, чтобы не позволить чему бы то ни было помешать процессу нормального заживления ран. Она хочет все же продолжать играть в футбол. Но в этом случае ей следует пообещать, что на все игры до конца сезона она будет надевать специальную маску. Мы должны избегать всякого риска того, что порезы могут опять открыться. Считаю, что если мы будем осторожны, то ни один из этих порезов по истечении шести месяцев не будет уже заметен.

Лицо доктора стало вдруг напряженным, хмурым.

— Я уже объяснил Робин, что очень многие люди приходят ко мне в поисках той самой красоты, что им дана с рождения. Так что их долгом является эту свою красоту оберегать. В карточке указано, что вы разведены. Робин сообщила мне, что за рулем машины в момент столкновения находился ее отец. Очень прошу вас, настоятельно предложите ему впредь бережнее относиться к своему ребенку. Потому что потерянное дитя ничто в мире уже не сможет заменить.

На пути домой по просьбе Робин они остановились пообедать в ресторане «Валентино» в Парк-Ридж.

— Мне нравится, как они здесь готовят креветки, — объяснила Робин. Позже, когда их усадили за столик, девочка огляделась и добавила: — Папа приводил меня как-то раз сюда. По его словам, это самый лучший ресторан. — Голос Робин при этом звучал почти восторженно.

Ах, вот почему ей этот ресторан так по душе, решила Керри. После аварии Боб лишь однажды позвонил Робин, да и то именно в то время, когда она была на занятиях в школе. В послании, которое Боб надиктовал на телефонный автоответчик, он сказал, что, как он понимает, Робин уже в школе, а это значит, что у нее все идет отлично. Перезвонить повторно он не пообещал. Что ж, призналась себе Керри, это хотя бы весьма искренне с его стороны. Боб, конечно, однажды звонил ей на работу, спрашивал о Робин, помнил он, конечно, и слова доктора Смита, заверившего с самого начала, что с девочкой все будет хорошо. Но ведь все это было две недели назад. С тех пор Боб мог бы позвонить и еще раз-другой.