Эльфы, топор и все остальное - Шепельский Евгений Александрович - Страница 64

Вот вам и третья сила, о которой говорил Отли.

Конечно, старина Фатик рос среди горных варваров, и вдобавок имел сводного брата-недоумка (успешного брата-недоумка, замечу), но даже ему хватило ума сложить два и два, чтобы кое-что понять.

А понял я вот что.

Талестрианские маги замешаны в делах с Безликим Братством. И я буду не я, если эти маги — один уж точно — не играют роли тех самых наставников, о которых в запале упомянул служка.

Наставников — или кукловодов, а?

Полагаю, дело было так.

Узнав новости, маг отправил Братьев, намереваясь загрести жар чужими руками, а сам спрятался неподалеку, чтобы наблюдать, как будут продвигаться дела, не очень-то доверяя боевому умению местных конфидентов. Когда артисты показали зубы, чародей послал своих телохранителей, чтобы те разобрались с зубастыми комедиантами.

Стало быть, не все кудесники улепетнули из города, один задержался. Очевидно, ситуация с актерами и фальшивым Амаэроном настолько заострилась, что он пошел на риск засветиться перед Ковенантом, и сам решил принять участие в поимке остатков актерской труппы.

Один маг?

Хорошо, если один.

С одним паршивцем мне поможет совладать моя супруга, эльфийская ведьма, а вот пара магов — это уже серьезная проблема, ибо в Академии Талестры обучают не только наложению противоблошиных заклятий. Если маг подберется к нам поближе…

Что-то слишком много талестрианских магов попадается на моем пути к Оракулу. Поправка: деятельных, шустрых магов. Сначала Фрайтор, теперь Мантиохия — в обоих случаях маги принимали живейшее участие в обустройстве политической жизни поименованных стран… А если завтра я повстречаю их в Дольмире? И что они затеют там, хотелось бы знать?

И — как они узнали, что мы будем на Пикнике Орна?

В глаза снова ударил отблеск со стороны кибитки. Маг, по-моему, рассматривал меня сквозь подзорную трубу.

Безликие тенями застыли среди развалин. Ждали.

Я ждал тоже.

Шестеро кверлингов приближались.

Тридцать ярдов… Двадцать… Они шагали раскованно, неторопливо, склонив сабли к земле. Ни грана показной воинственности. Люди шли делать дело: убивать. У всех татуированные лица и свободные, неброские одежды. Вот уж под ними наверняка — кольчуги.

Я отобрал у Олника правый клинок Гхашш и приставил острие к шее служки. Взглянул на неторопливую шестерку. Никакой реакции, как я и думал. Маски, правда, заволновались, но маг и его присные плевали на возможную смерть предводителя Братьев. Он был разменной пешкой в большой игре, правил которой я не знал. Тогда я быстро затолкал несчастного под фургон, выпрямился и забрал у гнома второй клинок.

— Фатик? — Виджи взглянула на меня вопросительно, а я содрогнулся: темнота все еще заполняла ее глаза, темнота ледяная и глубокая. — Очень холодно… Шепот. У нас мало времени…

— Я знаю. Соберись. Вон там за развалинами — маг. Возможно, он готовит нам подлянку.

— Д-да… А что такое… подлянка?

Эльфийка, Великая Торба! Эльфийка!

— Подлянка — боевое заклятие особого рода. — Это я тонко ответил! — Будь начеку и держись позади меня. Имоен, брысь в фургон!

Я утер пот, крутанул мечи, огляделся. Если атаку телохранителей мага поддержат Братья, это будет мне на руку: Братья насядут скопом, мешая друг другу и моим настоящим противникам. Но тут я заметил, что Безликие стремительно улепетывают, растворяются среди развалин. Им дали отбой, видимо, решив, что наемные рубаки расправятся с нами без посторонней помощи.

Хм…

Шестеро против четверых, а ведь есть еще и маг.

Скверный расклад.

Виджи застыла, глядя прямо перед собой — тонкая, хрупкая. Губы беззвучно начали шевелиться; меч опустился, а затем вывалился из ослабевших пальцев.

Пытается услышать мага? Гритт, значит, я могу рассчитывать на Скареди и Олника. В Зеренге мы не раздобыли для Имоен пристойного лука, у нее имелся только охотничий нож, идти с которым против сабель — самоубийство.

Раненые начали отползать в сторону проезда, загребая руками, один полз медленно, в бок, пятная кровью известняковую щебенку; напоровшийся на меч был уже мертв.

Пока я угрюмо соображал, что делать, головорезы обошли раненых и остановились ярдах в десяти от нас, все еще в тени проезда.

Обменялись короткими репликами.

Я расслышал что-то вроде «шар ми сгер макон» и мысленно кивнул. Я примерно знал, как звучит боевой язык кверлингов[26] Злой Роты, даже знал отдельные слова, те, что просочились в свое время за стены казарм этой армии наемников из пограничного с Талестрой Одирума. Увы, но запас моих слов этого языка был слишком ничтожен, чтобы понять, о чем они говорят.

На Южном континенте кверлинги Злой Роты занимались примерно той же работой, что и варвары Джарси, были нашими конкурентами. Они существовали над привычной человеческой моралью, считая себя не людьми, а отдельной расой (расой благородных воинов), а значит, им дозволялось свободно причинять боль и страдания маленьким людям… Гритт, у меня нет сейчас времени пояснять. Коротко: это еще те мрази. И, разумеется, кверлинги и Джарси находятся в неприкрытой вражде.

— Олник, грошта марр! — быстро сказал я. Вот вам боевой язык, красавцы — язык гномов, который вы не знаете хотя бы потому, что гномы не селятся на Южном континенте дальше Дольмира.

Он нагнулся и сцапал увесистый обломок ракушечника. У Дул-Меркарин Олник запросто раскроил черепа аграбанцам, метая в них камни, но тогда он обстреливал их с развалин башни, а здесь, на площади, у него будет время только на один бросок.

Кверлинги начали расходиться, охватывая нас широкой дугой; с их клинков янтарными каплями соскальзывало солнце.

Шесть крайне опытных бойцов. Хорошо, что за нашими спинами фургон, с одной стороны которого привязаны лошади.

— Олник, прибей первого, после держись справа от меня. Скареди, на ту сторону фургона, охраняйте наши спины от Братьев, если еще вздумают высунуться. Вступите в общий бой, когда я прикажу.

Он смерил кверлингов прищуренным взглядом:

— Клянусь полушкой, это злые люди!

Именно так, дорогой мой паладин, именно так. А еще один кверлинг вполне может наладиться в обход. Они ведь запросто бьют в спину.

Я шагнул вперед, распустив губы в плаксивой гримасе:

— Помилуйте нас, умоляю!

Они купились, и молча перешли в атаку, как видно, надеясь разделаться с нами в мгновение ока (большого, слоновьего).

Мимо меня просвистел каменный снаряд. Он с хрустом угодил в лоб кверлингу справа и опрокинул его на спину. Миг замешательства позволил мне прыгнуть вперед и достать одного из братии в плечо. Вторым ударом я намеревался развалить ему череп, но кверлинг успел откачнуться, и лезвие меча Гхашш пропахало борозду поперек его татуированной рожи. Затем мне стало не до ухарства: на меня и Олника насели трое, а четвертый — по стеночке — начал подбираться к моей супруге. Убить безоружного для них — такая же доблесть, как и победить врага.

— Эркешш махандарр!

— Великая… х-х-ха!

Бам! Звяк! Тресь!

Меня взяли в клещи почти мгновенно, и если бы не Олник, который оберегал меня с правого бока, давно бы порубили на кусочки. Засранец ловко отражал удары колотушкой — стальным навершием и рукоятью из дуба, мореной гномами в таком хитроумном растворе, что крепостью она теперь не уступала настоящему железу.

Я вертелся, как уж на сковородке. Будь у меня один меч или топор, по мне давно бы пели отходную. Два клинка позволяли держать оборону против двух наемников, балансируя на грани гибели.

Веером летели искры. Щербатые стены вокруг маленькой площади отражали звон и скрежет ударов, казалось, прямо мне в уши.

От кверлингов разило табаком и какими-то едкими пряностями. Они бились молча, старались сдвинуться так, чтобы солнце слепило мне глаза.

Улучив миг, я поймал взглядом Виджи. Она застыла, впала в транс с широко раскрытыми глазами. Наемник был почти рядом, еще немного — и нанесет удар под грудину…