Весенняя песня - Скребицкий Георгий Алексеевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/12
• Следующая

— А это, наверное, вот как случилось, — ответил мальчик. — У нас тётя в другом селе за рекой живёт. Сестрёнка к ней пошла и Пушка с собой захватила — показать, какой он большой вырос. Найда тоже, конечно, увязалась с ними. А наутро лёд на реке тронулся. Сестрёнка у тёти осталась, а Найда, верно, домой побежала и котёнка с собой поволокла. Выскочила на лёд, да и застряла. Хорошо ещё, что не утонули.

Мальчик погладил собаку и взял, на руки котёнка.

— Я все эти дни их ищу, у кого, кого только ни спрашивал, — добавил он.

— Ну вот и ответ на нашу загадку, — сказала Марья Ивановна. — А теперь давайте как следует угостим нашего гостя и на прощанье получше накормим Найдочку. Думаю, что теперь она от еды не откажется.

Действительно, опомнившись от своей безумной радости, Найда с такой жадностью накинулась на еду, что дети смеялись, как бы она и миску не проглотила.

А потом Найда схватила в зубы котёнка и во всю прыть понеслась с ним по двору. Ребятишки никак не могли её догнать.

Наконец нежданный гость собрался домой. Детям было очень жаль расставаться с Пушком и в особенности с Найдой, которая вдруг стала такая забавная и весёлая. Но ничего ведь не поделаешь.

Зато на прощанье хозяин собачки сказал малышам: «Когда у Найды родятся щенки, я вам самого лучшего подарю».

Мальчик забрал собаку, посадил котёнка за пазуху и отправился на берег реки. Он обязательно хотел разыскать и поблагодарить тех ребят, которые выручили из беды его маленького верного друга.

Это случилось давным-давно. Прилетела с юга в наши края Весна-Красна. Собралась она леса зелёной листвой обрядить, на лугах пёстрый ковёр из трав и цветов раскинуть. Да вот беда: Зима никак уходить не хочет, видно, понравилось ей у нас гостить; что ни день, то задорней становится: закрутит пургу, метель, во всю мочь разгуляется…

— Когда ж ты к себе на Север уйдёшь? — спрашивает её Весна.

— Подожди, — отвечает Зима, — твоё время ещё не пришло.

Ждала, ждала Весна и ждать устала. А тут ещё все птицы и звери — всё живое взмолилось к ней: «Прогони Зиму, заморозила нас совсем, дай хоть погреться на солнышке, поваляться в зелёной траве».

Опять Весна спрашивает Зиму:

— Скоро ли ты уйдёшь?

А Зима хитра, вот что придумала:

— Стара я стала, — отвечает Весне. — Все месяцы перепутала, не помню, когда мне срок настаёт в дальний путь собираться. Давай так решим: как запоёт по-весеннему первая птица, так, значит, я и отправляюсь на Север.

Согласилась Весна. Полетела она по полям, по лесам, созвала всех птиц, которые в этих краях зимовали, и говорит им:

— Запойте скорее весёлые песни! Зима, как услышит их, так и уйдёт отсюда.

— Это нетрудно, — с радостью согласились птицы. — Мы завтра же утром, как только выглянет солнце, так сразу и запоём.

Настало утро, поднялось солнце. Хотело на землю взглянуть, да не тут-то было: Зима затянула всё небо серыми тучами и ну давай посыпать поля и леса хлопьями снега. А потом как закрутит метелью, света белого не видать.

Все птицы попрятались кто куда. А Зима и рада. Говорит Весне:

— Что-то не слышу я птичьей весёлой песенки. Значит, рано мне уходить. Поживу ещё месяц, а то и два.

И на другой, и на третий день — всё непогода: то снег идёт, а то и дождь вместе со снегом.

«Как же Зиму прогнать?» — думают птицы.

Наконец самые озорные из них — воробьи — решили запеть. Не беда, что на воле холодно, сыро. Расчирикались воробьи за деревенской околицей, прямо удержу нет. Крылышки распускают, хвостики растопырили, наскакивают друг на друга, кричат, шумят, из кожи лезут вон, так стараются.

— Слышишь, как весело воробьи поют? — говорит Весна Зиме. Но та и слушать не стала.

— Да разве это пение?! — ответила она. — У меня снегири да клесты с утра до ночи кричат. Я это за пение и не считаю…

Услышал их разговор пёстрый дятел и говорит Весне:

— Видно, без моей помощи никак не обойдёшься. Завтра же я за дело примусь: такой концерт в лесу устрою, любо-дорого будет послушать.

Согласилась Весна, ждёт с нетерпением — какой весенний концерт устроит в лесу пёстрый дятел.

Только долго ждать ей не пришлось. Едва рассвело, взлетел дятел на верхушку сухой сосны, уселся там поудобнее на её ствол, цепкими коготками за кору ухватился, опёрся на растопыренный хвост да как застучит клювом по сухому дереву.

Далеко по лесу разнесло эхо барабанную дробь лесного барабанщика — дятла. И сейчас же с разных концов послышалась ответная трескотня. Все дятлы, как по команде, принялись барабанить, приветствуя приход Весны.

— Слышишь, как радостно дятлы меня встречают? Пора тебе уходить! — говорит Весна Зиме.

А Зима только рукой махнула.

— Послушай-ка, — отвечает, — как скрипят в бурю старые сосны и ели, ещё забавнее получается. Дятлы твои совсем петь не умеют, только носами стучат. Какая же это песня?!

«Что правда, то правда», — вздохнула Весна. Решила она других певцов поискать.

— Давай-ка я попробую, — предложила синица, — мне ни снег, ни мороз не страшны. Пусть только солнышко выглянет, я сразу и запою.

Дождалась синица, когда солнце выбралось из-за туч. Начала она перепархивать с ветки на ветку, а сама звонким голоском распевает: «Чик-чику, чик-чику….» Ловко так у неё получается, будто серебряный колокольчик звенит.

— Слышишь, как хорошо синица поёт? — спросила Весна у Зимы. — Или ты и это за песенку не считаешь?

— Конечно, нет, — отвечает Зима. — Пойдём-ка со мною в лес, послушай лучше, как звенят сосульки на ветках, когда их качает ветер. Куда лучше выходит. Нет, это совсем не песня.

Хитрит Зима. Не хочет синицу настоящим певцом признавать. Что поделаешь, придётся искать другого.

— А если я попытаю счастья? — предложила свои услуги длиннохвостая серенькая овсянка. — Я всю зиму с воробьями на деревенских гумнах жила, а теперь перебралась на лесную поляну. Там я и спою свою первую песенку.

— Ну что ж, попробуй, — согласилась Весна.

И вот, как только настало утро, овсянка уселась на верхушку дерева и тоненьким голоском запела: «Зинь-зинь-зинь-з-и-и-и-и-и-нь». Помолчала, передохнула немножко и снова: «Зинь-зинь-зинь-зииииииииинь».

Простенькая получилась песенка, но зато такая хорошая, задушевная.

— Слышишь, как славно овсянка поёт? — сказала Весна Зиме. — Значит, пришла пора тебе в дальний путь отправляться.

Рассмеялась Зима:

— Ну и песенка, ну и певец! Да у меня в лесу корольки и пищухи с утра до ночи пищат. Я это за песню никак не считаю.

Загрустила Весна. К какому же ей певцу ещё обратиться? Уж и не знает, кого просить.

А тут, глядь, откуда ни возьмись — тетерев-косач прилетел. С виду красавец: перья чёрные с сизым отливом, брови красные, хвост косицами на две стороны завивается. Сразу видно — лесной артист.

— Давно бы меня попросили, — сказал он Весне. — Я на весь лес и запою. И птицы, и звери — все моё пение хорошо знают.

Обрадовалась Весна: «Наконец-то настоящий певец нашёлся. Теперь Зиме уж не отговориться».

И вот, только настало утро, с высокой берёзы раздался задорный крик тетерева. «Чу-фшшшшшш! Чуфшшшшшшшш!» — шипел он, да так громко, что было слышно не только в лесу, но и в полях, и во всей округе.

— Ишь, тетерев зачуфыкал, — говорили люди в соседней деревне, — значит, скоро тепло настанет.

Полетела Весна к Зиме.

— Слышишь, как громко поёт в лесу тетерев? Люди в деревне толкуют, что это к теплу он так распелся, значит, пора тебе уходить восвояси.

— А какое дело мне до людей? — заносчиво отвечает Зима. — Ты заставь птиц петь по-весеннему, тогда я и уйду. А тетерев совсем не поёт, только шипит по-змеиному. Разве это можно песней назвать!

• Предыдущая
• 4/12
• Следующая