Сплошное свинство - Онищенко Алексей - Страница 32
- Предыдущая
- 32/82
- Следующая
Локомотив озарила яркая вспышка. Я почувствовал, как щеку Василия обожгло чем-то горячим. Все правильно: Лечо, заметив нападение, тут же отреагировал на него с помощью такого же «ТТ». Я заставил палец Василия обвить спусковой крючок. Снова полыхнули две вспышки. Мы решали проблему как истые ковбои: дуэлью на чужой земле и чужим оружием. На этот раз выстрел Лечо оказался более прицельным: пуля попала в левое плечо Василия, бросив обходчика наземь. Но и я кое-чего добился. Чеченец, подвывая от боли, рухнул на рельсы. Из его раздробленного бедра хлестала кровь.
В кабине локомотива появился Сергей. Он среагировал мгновенно: профессионал как-никак. И оружие в руках он держал посерьезней: израильский автомат «узи». У меня оставались считаные секунды.
Я резко вскинул руку Василия по направлению кабины локомотива и нажал на спуск несколько раз. Я молил Бога о точности. Я представлял себя, как учил меня когда-то Свин, слитным с целью. «Если хочешь попасть — представь, что ты и есть цель. Когда ты станешь целью, то не промахнешься. В себя еще никто не промахивался»…
Везение сопутствовало мне, хотя и наполовину. Почему-то всегда так: ничего не бывает на сто процентов, а только на пятьдесят. И к победе приплетаются бесконечные препятствия.
Я попал в Сергея. Прямо в лоб, между глаз. Вышиб его мозги на мутное стекло локомотива. Но тот успел нажать на курок. Для автоматического оружия эту операцию сделать достаточно всего один раз. И длинная, злая очередь распотрошила обходчика Василия на части. Я еще мог видеть его глазами и слышал, как завопил Лечо, попав под режущую кромку колес состава. Но я уже не мог встать, не мог пошевелить его телом. И это было очень плохо. Потому что Сергей, перед тем как достать «узи», снял состав с тормозов и привел его в движение. Чувствуя, как жизнь покидает тело обретшего таки счастье обходчика Василия, я видел восемь цистерн с нефтью, плавно тронувшихся в сторону состава «Москва — Приморск»…
Я очнулся на гравии возле своего поезда.
— Ну как? — с нетерпением поинтересовался Свин.
— Плохо. Кое-что я успел, но поезд все же вышел в нашем направлении.
К нам подбежала Лидия.
— Мы не можем связаться с грузовым составом. Я не знаю, откуда вы узнали, но он действительно идет вслед за нами.
— Выгоняй людей из вагонов! — принял решение Свин. — Объявляй по радио, свисти в свисток, что угодно… Есть еще сюрприз спереди!
— Господи! — охнула Лидия.
— Господу потом помолишься, — отрезал Свин. — Передай всем проводникам, чтобы выводили людей из вагонов!
Лидия развернулась и побежала к своим коллегам, вышедшим из вагонов и с интересом созерцавшим нашу парочку возле локомотива. Они еще не знали, что машинист мертв, а сам состав оказался в мышеловке.
Свин поднялся на ноги и потрусил на другой край железнодорожного полотна, мимо дымящейся кабины локомотива.
— Кто там у Пушкина выходил из воды? Дядька Пахтакор?
— Черномор. И богатыри с ним.
— Сегодня будет наблюдаться обратная картина, — хрюкнул Свин. — Придется окунуть всех в море.
Я подошел к нему и понял, о чем идет речь. С правой стороны состава был песчаный берег, ровный и пологий. С левой — глубокий овраг, на верху которого, к тому же, стоял зеленый забор из сетки-рабицы. Не знаю, каково происхождение этого оврага. Может, он остался со времен войны, когда исполнял роль окопа. Может, его вырыли, когда прокладывали путь и потребовался грунт для насыпи. В любом случае для преодоления этого оврага, да еще с забором, понадобилось бы довольно много времени. А временем мы как раз и не располагали.
— Загони пассажиров в море, — устало сказал Свин. — Я понимаю, что сделать это сложно. Но взрывы будут очень сильными. И тот, кто не спрячется в волнах, умрет за несколько секунд. Так что зайди в купе, возьми пистолет, вынеси нашу гостью и принимайся за дело.
Я бросился к спальному вагону. Кое-где уже наблюдалось движение, люди постепенно выходили на свежий воздух. Многие уже проснулись и готовились к прибытию поезда на конечную станцию. Поэтому спящих было мало.
Свин хорошо поработал минувшей ночью: девушка сидела на кровати, недоуменно поводя головой из стороны в сторону. Увидев меня, она испуганно вскрикнула.
— Ой! Я… я не пойму, почему я здесь. Я ехала в плацкартном вагоне. Я сейчас уйду.
— Вместе уйдем, — произнес сквозь зубы я, роясь в чемодане. Пистолет крепился к самому дну. Надежный «глок» завернут в старый джемпер Свина и припрятан в потайное отделение. Отодрать его от черных застежек «липучек» — еще несколько драгоценных секунд.
При виде оружия глаза девушки округлились.
— Потом объясню, — сказал я и вытолкнул ее из купе.
Наш вагон в отличие от других все еще спал. Пришлось с силой дергать дверцы и орать благим матом. Действовало не на всех. Где-то брезгливо щурились, где-то делали оскорбленные лица, пару раз мне и вовсе пришлось двинуть кулаком по великосветским физиономиям. Наконец пассажиры высыпали из вагона. Некоторые захватили с собой вещи, все — бумажники и мобильные телефоны.
— Идите в море, — приказал я, — постарайтесь заплыть как можно дальше и ныряйте, когда услышите взрыв.
— Вы с ума сошли, молодой человек! — затряслись от возмущения щеки пожилой женщины с крошечной чихуахуа на руках. — С какой стати мы будем лезть в море? Сейчас, знаете ли, холодно… И вообще, кто вы такой?
— Кто я такой — неважно. Сюда приближаются два поезда с цистернами горючего. Катастрофы не избежать! Если вы останетесь на берегу — неминуемо погибните!
— Что за чушь! — поддержал собачницу полный мужик в шерстяном свитере, напоминавший директора крупного предприятия. — Ладно, я допускаю, что произошла какая-то авария. Но взрывы… Мы же не в голливудском фильме.
— Кстати, что вы пили? — поинтересовалась стоявшая рядом со мной бизнес-леди в обтягивающем костюме для йоги. — Если что-то крепкое, я могу добавить и принести «Ольмеку», у меня в купе осталось полбутылки. Посидим, покурим. Может, даже костерок разведем. А волны — все это пустое. Зачем же такой экстрим? Действительно холодно…
Я в отчаянии опустил руки. Мы действительно были не в голливудском фильме. Там спасаемые пассажиры беспрекословно выполняют указания спасителей. В результате все остаются живы. И никаких проблем. Но я, я-то имел дело с обыкновенными людьми. И они не хотели нырять в холодное ноябрьское море по приказу мужчины, от которого заметно пахло ромом. А ведь это только один вагон… С остальными дело обстояло так же. Выйти-то люди вышли, но все стояли возле вагонов, недовольные, сонные, подергивающие плечами от холода. Какое тут к черту море!
Впрочем, в голове поезда дела обстояли несколько иначе. Все пятьдесят пассажиров организованно направлялись к полоске прибоя. Чуть поодаль следовал Свин: скромник скромником, хвост поджат, рыло опущено. Я понял, что на самом деле он применил коллективный гипноз. Правильно, не вступать же свинье в дискуссии. Жаль только, что его возможности ограниченны, а я гипнозом не владею. Один вагон мой офицер сумеет спасти, а вот остальные…
Возле пены берегового прибоя я увидел Чука и Гека. Паршивцы захватили чемоданы и отошли к самой воде. Едва запахнет взрывом — тут же заплывут подальше в море и нырнут. А пока стоят, посмаливают дорогие сигариллки.
Я оставил на минуту своих овец и подбежал к эсэсовцам.
— Значит, спокойно стоим, созерцаем, как будут гибнуть сотни людей?
— Ох, и е…нет же сейчас, — задумчиво согласился Чадов.
— Ну так сделай что-нибудь! У вас со Свином одинаковый класс способностей, ты владеешь гипнозом! Отведи хоть один вагон к воде!
— Зачем?
— Затем, что у них нет шанса выжить, если они останутся возле вагонов!
— Так ведь ты предлагал им искупаться, — удивился Гешко. — А они не слушаются. Нет у них веры. А нет веры — нет и жизни. Все справедливо.
Я непристойно выругался и вернулся к своему вагону. Пассажиры недовольно гудели. Дама с собачкой собиралась вернуться в купе, потому что Арнольдик плохо переносил холод. Времени оставалось совсем мало. Может, мне показалось, но от пылающего зарева узловой отделился крохотный огонек. Он приближался. Думаю, это горел фонарь на кабине локомотива, влекущего за собой восемь цистерн с горючим. Действовать надо было немедленно.
- Предыдущая
- 32/82
- Следующая
