Свят. Начало (СИ) - "MAD Gentle Essence" - Страница 10
- Предыдущая
- 10/57
- Следующая
Говорить про Мозаика в том же плане смысла не было совершенно - для него брат давно стал открытой книгой, так что всё то, что Ангел понял за последние полгода, Ян знал задолго до их связи.
***
«Мне страшно… Я не знаю, что мне делать… Но я не мог Ромку не отпиздить! Не мог! Как он не понимает? Зачем он так со мной? Где мне его теперь искать? Где? Уже двенадцатый час… И я обегал всё, что можно… Ян… Сука! Труба дома… Неужели так было трудно хотя бы её с собой забрать?! Чё-ё-ёрт!!! Мать у бабки - звонить ей, только хуже делать… С ума там сойдёт до завтрашней электрички. Костик вообще в Болгарии! Отцу, этому гаду, звонить?! Чтобы потом опять мать винил, что одних нас оставила? А если ещё узнает, что к чему… офигеть… Подставить мелкого? Нет… не могу… Нельзя так… Я убью тебя! Я убью! Только вернись, гад!»
«Вот оно» , - Дин стискивал зубы, давя в себе желание вцепиться в пачку сигарет, слушая тихо истерящего Свята, сходившего с ума от переживаний.
«Я когда увидел его вчера… думал, что у него приступ начался. Бледный, зашуганый какой-то… Я, типа, «что случилось», всё такое? А он сначала наорал на меня, как ненормальный, чтобы не лез к нему… И свалил в спальню. Я охренел, если честно, нифига се ответил, да? В другой раз я после такого и сам бы послал, только мне его глаза тогда не понравились. Короче, я видел, что они у него на мокром месте. Ну, я через пару минут захожу к нему в спальню, а он лежит на кровати мордой в подушку… Сажусь рядом… Почувствовал он это, конечно. Не прогнал. Повернул в мою сторону лицо, а потом выдал, что… что Ромка… эта дрянь, в которую он влюбился, посмеялся над ним сегодня перед всеми. Он поспорил с кем-то на мелкого, и всё это время просто играл. Сука-а-а! Ну, и что я должен был делать? Сегодня я его нашёл и избил! И сделал бы это ещё раз! Сделал бы… Пусть, тварь, спасибо скажет, что остановили, иначе точно бы его смазливую рожу размазал по стенке! А Ян… ему позвонили, я теперь знаю это… И после этого он и свалил, пока я спал… Ну, расслабился! У меня тоже, мать его, нервы не железные! Не сидеть же мне всё время под его дверью! А-а-ай…»
Следующая запись была явно сделана позже, и было похоже, что говорил смертельно уставший человек:
«Ещё пару часов - и я сдохну… Не могу… Я до смерти боюсь, что мелкий сделал с собой что-нибудь… Ненавижу его! Почему он так со мной? За что? Себя ненавижу… Зачем я его одного оставил?! Придётся звонить отцу…»
Как стало понятно потом, Святу всё же не пришлось звонить – Ян появился раньше, чем у старшего близнеца окончательно исчезли силы его дождаться или отыскать без посторонней помощи.
Дин знал в общих чертах, что случилось, когда Ян всё-таки появился дома. Знал, что произошедшее изменило отношения братьев раз и навсегда. Но он не мог не догадываться, насколько им было трудно, когда они начали осознавать, что стало происходить между ними.
Дин, плохо представляя, что именно может услышать дальше, нервничал так, будто всё совершалось здесь и сейчас.
Эта запись была сделана словно повзрослевшим Зверем, через пару дней после того, как Ян вернулся домой, и братья впервые оказались вместе в постели уже не только в качестве близких родственников.
«Всё обошлось… Ян всё-таки появился, успел до моего звонка отцу. И хорошо… Иначе… я не знаю… То, что произошло… И я сейчас не о том, что было с Яном, когда он ушёл из дому на сутки, а о том, что получилось, когда он вернулся…»
Дин слушал немного приглушённый, но спокойный голос Свята, и не понимал, как тому удаётся ТАК держать себя в руках. Но с каждым сказанным словом это напускное спокойствие таяло, как снег, внесённый в дом.
«Уже третий день как… А у меня до сих пор такой кавардак в мозгах и руки дрожат. Я не думал даже, что такое может произойти… Я и он… Мой мелкий… Мой… Я же всегда его любил. Всегда. И я это знал… Но и подумать не мог, что может быть так. По-настоящему. Теперь я точно знаю, что может… Только вот не совсем понимаю, что делать со всем этим. Я когда утром проснулся… Со стояком зверским… Пф… И он рядом… Такой… такой… Впритык ко мне. Ох… Его рука у меня на животе, и носом в плечо… Спал ещё. Горячий. И губы нацелованные… Как вспомнил всё… Ох-ре-неть… Да нет, ничего страшного не было, имею в виду – мы не трахались, нет! Не хватало ещё! Но… и без этого… Всё, что было до этого с тёлками - и рядом не стояло… Ничего подобного я не чувствовал раньше… Не понимаю, почему так только сейчас… С ним.»
Ангел шевельнулся и, поняв, что невольно, до онемения в мышцах, сжимает диктофон, отпустил его, разминая пальцы.
***
Свят, немея от страха, сидел на полу в коридоре, обняв колени, таращась на входную дверь, уже плохо соображая, и от бесполезной беготни по друзьям брата, и от бессонной ночи, и от бесконечной круговерти пугающих мыслей, а ещё от невозможности изменить то, что произошло почти сутки назад.
И просто твердил про себя: «Лишь бы ничего плохого… лишь бы…».
Он даже не поверил поначалу, после шума поднявшегося на их этаж лифта, что слышит, как кто-то пытается открыть дверь ключом. Это могли быть только мама или Ян. Мама должна приехать только через пару дней, а это означало, что…
- Ты! - вымученно выдохнул Свят, поднявшись с трудом, опершись ладонью в стену, глядя на замершего в дверях растерянного брата, с запавшими красными глазами, зрачками во всю радужку, но живого.
- Свят, - почти стон, со всхлипом, пара нерешительных, словно пьяных, шага, и худенькое тело было крепко прижато сильными руками.
- Ян… Я убью тебя… Я убью… тебя… Слышишь? Слышишь, гад такой?! Ну, где ты был, где? Я же почти свихнулся!
- Прости… Я не знаю… Мне было так плохо, - шептал младший близнец, прижимаясь всем телом, лицом, ладонями, всё сильнее ощущая дрожь, пробивающую тело, и с каждой секундой яснее понимая, что трясёт-то не от холода и не от резкого расслабления, что брат не избил его за дикую выходку.
Это мандраж на сексуальной почве...
Яна резко накрыло понимание того, что ему ничего большего, чем эти руки, обнимающие его, не нужно. Что всё самое важное, самое необходимое, самое надёжное, сосредоточено именно в них, в том, кто всю жизнь был рядом.
Кто не предаст, не бросит и не посмеётся, кто никогда не захочет причинить душевную боль.
- Свят… Свят… я… мне… - и вслед за этим слова, от которых как ушат холодной воды на голову. - Трахни меня… Слышишь? Пожалуйста…
И как в бреду младший цеплялся дрожащими пальцами за ткань рубашки на напряжённой пояснице, шарил сухим губами по скуле замершего в немом ступоре брата.
- Предыдущая
- 10/57
- Следующая
