Шестой знак. Книга первая (СИ) - Лисина Александра - Страница 24

— Спасибо! — радостно дрогнул Дракон, бережно подхватив мое сокровище. — Вы даже представить себе не можете, как это кстати!

— Почему не могу? — хмыкнула я, когда он подхватился и, вместо того, чтобы приложиться к пузырьку, куда-то умчался со всех ног. — Напротив, я очень даже представляю, что к чему… сильно вашего командира приложило по кумполу?

— Достаточно для того, чтобы он очнулся в дурном настроении, — неловко кашлянул Вега, упорно отводя глаза. Зря, кстати говоря. Они у него красивые, чистые, аж светятся изнутри каким-то потусторонним светом. Давно такого оттенка не встречала, а уж на Во-Алларе вообще впервые вижу. — Леди, а как же вы без крови-то? Вам ведь тоже досталось.

— Мне она не поможет, — с новым вздохом поднялась я, осторожно пробуя, как держат ноги. Они, к слову сказать, держали, но не очень хорошо. Правда, коленки не тряслись, что внушало определенную надежду. Но, наверное, для длительных переходов я еще не гожусь. — Эх, если бы все мои проблемы решались так просто… Вега, что у тебя с головой?

— Дык это… — снова кашлянул Дракон. — Меня на излете щупальцем задело. Шлем всмятку, зато голова целая… почти.

— Поздравляю, — серьезно сказала я. — Голова для человека — это самое главное, несмотря на то, что некоторые, как оказалось, думают совсем другим местом.

— Командир не знал, — нервно дернулся, словно от пощечины, валлионец. — Вы же не сказали, что умеете… и вообще…

— «Вообще» лучше всегда предполагать заранее, — сухо просветила я его. — Но это, конечно, не тебе упрек. Просто в следующий раз поверьте мне на слово: если я прошу НЕ ЛЕЗТЬ, лучше этого не делать. А если кому-то покажется, что в противном случае Его Величество может снять ему голову, то можете не сомневаться — не он один это умеет.

Под моим пристальным взглядом Вега тревожно замер, но я почти сразу отвернулась, отыскивая взглядом пропавшего Дэла. Довольно быстро его нашла. Пару секунд последила за тем, как он приводят в порядок своего упрямого командира, и отвернулась. После чего отошла в сторону, присела на единственный уцелевший пенек, который каким-то чудом избежал уничтожения, и, сняв перчатку с левой руки, с беспокойством коснулась Знаков.

Интересно, как на них скажется вся эта история?

Пока они, правда, были на месте и не подавали виду, что нарушенный мною запрет хоть как-то на них отразился. Но, быть может, последствия проявятся позже? Уже после возвращения? Лин как-то сказал, что я больше не имею права отнимать чужие жизни. Обретя силу Ишты полностью, я больше не могу убивать даже нежить. Тем более когда выяснилось, что НАША нежить — не совсем, собственно говоря, нежить. Не знаю, правда, как классифицировать здешних тварей и как наложенный на меня запрет это соотносится с вопросам моей собственной безопасности, но спросить было не у кого. Ни тогда, ни, тем более, сейчас. Боги мне после Невирона на глаза больше не попадались. Лин ушел, да и не нал он тогда точного ответа. Эннар тоже не знал, потому что в Валлионе уже очень давно не встречались с Хозяевами, а Церковь и подавно не имела никакого понятия. Так что, похоже, придется ждать, что будет, и надеяться, что Боги с пониманием отнесутся к этому нарушению. Я ведь не ради себя старалась, а спасала тех, кто находится под моей защитой. Точно так же, как когда-то спасала Равнину, Леса, Степь и Долину.

Разве это не одно и то же?

Вернув перчатку на место, я тяжело вздохнула. А потом расправила плечи и, заслышав быстро приближающиеся шаги, снова поднялась: кажется, у нас назрел-таки серьезный разговор с господином Иггером.

Как и следовало догадаться, до самого утра мы уже никуда не сдвинулись — люди устали, как каторжники в каменоломнях, я вообще с трудом передвигалась, а кое-кому так здорово ушибли голову, что даже «синька» не избавила его от приличной шишки на затылке.

Нет-нет, я к этому не имею никакого отношения, несмотря на то, что «синька» во всех смыслах была моей. Но наш бравый командир, судя по всему, считал иначе, и я не стала его в этом разубеждать: заслужил он, если честно. Так что пусть помучается.

Кстати, я напрасно ждала, что он громогласно и прилюдно выскажет мне свои многочисленные претензии. Фигу. Мы только в очередной раз столкнулись взглядами, как два барана на мосту, какое-то время посверлили друг друга глазами, уверенные каждый в своей правоте, но потом он все-таки уступил. Почувствовал, похоже, мой настрой — отвернулся. Смолчал. И больше ни слова не сказал нам до самого рассвета.

Когда небо посветлело, все уже были на ногах. Я даже подремать вполглаза успела, отчего почувствовала себя немного лучше, чем накануне. Конечно, усталость никуда не делась — кажется, пока мы не выберемся с этого проклятого болота, она так и будет меня донимать — но хотя бы ноги больше не казались чугунными колодами и их не приходилось волочить на каждый шаг. Несмотря на то, что меня снова упорно преследовали отвратительные кошмары.

Остальные тоже выглядели неплохо. Если, конечно, забыть о том, что люди больше суток не ели, почти не спали, у них закончилась вода, а до вожделенного леса еще предстояло топать и топать.

Впрочем, никто не роптал — все мы понимали, что время не на нашей стороне. И что второй такой ночи мы можем не пережить. Поэтому собирались споро, выступали почти охотно, а уж двигались вперед так быстро, что сторонний человек никогда бы не догадался, насколько это физически тяжело.

Как ни удивительно, но почти весь день нас никто не преследовал и не порывался загородить дорогу. В небе не мелькали крылатые тени, из-под корней не выскакивали голодные змеюки. Мои Знаки упорно молчали, так что в конце концов я начала подозревать, что они стали терять свою силу. Даже останавливалась несколько раз, чтобы заглянуть под перчатку, но неоднократно убеждалась, что цвет линий не потускнел, а сам шестилистник остается на месте, и ненадолго успокаивалась.

Привал в этот день сделали всего один. Где-то ближе к полудню, если, конечно, можно назвать полднем примерно середину дня, когда тучи чуточку меньше загораживали солнце от наших взглядов. Честно говоря, отсутствие такого важного ориентира здорово мешало, да и время определять было весьма проблематично, но, поскольку другого варианта все равно не было, приходилось исходить из того, что есть. И делать привал не тогда, когда протикали невидимые часики, а когда люди выдохлись после первого запала и начали раз за разом оступаться.

Отдых был коротким — только для того, чтобы перевести дух. А потом мы снова полезли в вязкую жижу, которая с каждым часом становилась все плотнее и сквозь которую становилось все труднее пробираться.

Будто почувствовав, что добыча ускользает, оно, как специально, начало усиленно липнуть к сапогам, цепляться за одежду, виснуть на доспехах, шлемах, утяжеляя их чуть ли не вдвое. Через пару часов после привала даже выносливые Драконы начали задыхаться, замучавшись на каждом шагу бороться за намертво влипающую в грязь обувь. Одно хорошо — шли мы едва ли по колено в этой дряни, потому что дно уже давненько не опускалось ниже, чем на локоть. А если бы где-то появилось такое же липкое озеро, пришлось бы искать обходные пути или же отращивать крылья.

Что хорошо, так это то, что на нашем пути все чаще и чаще стали встречаться похожие на нормальные деревья. Маленькие, наполовину засохшие, но все же не такие мертвые, как раньше. На некоторых еще даже листва не успела облететь. Где-то на листиках даже сохранилось несколько капелек росы — на наше общее счастье, а в одной из таких рощ мы остановились на целых полчаса, чтобы облазить все кусты и хотя бы таким варварским способом утолить становящуюся невыносимой жажду.

Надолго задерживаться, мы, правда, даже там не рискнули — слишком открытое место, которое не давало ни защиты, ни иных выгод. Съедобных ягод мы там не нашли, грибов — и подавно. Поэтому просто прошли насквозь, слизнули капельки влаги с уцелевших листочков и двинулись дальше.