Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 20
- Предыдущая
- 20/37
- Следующая
Мы немного помолчали. Затем Кубатай спросил:
– Вы и в самом деле добровольно здесь находитесь?
– Абсолютно, – подтвердил я. – Кстати, не подходите к тому зданию, а то вам что-нибудь отрежут.
– Знаю, – сказал Кубатай и вздохнул. – Хотите, чтобы я вас похитил?
– Как?
– Я заложил мину под цистерну с валерьянкой. Сейчас она взорвется, и всем сфинксам будет не до нас.
– Это вы нехорошо придумали, – серьезно сказал Стас, огорченный поступком своего кумира.
– Да, конечно. Но что делать-то?
Порывы горячего венерианского ветерка раскачивали Кубатая, но тот упрямо цеплялся за окно. Потом с надеждой спросил:
– А то, может, убежим? Мы вам есаульские звания присвоим, прыгоходы подарим.
Стас в нерешительности почесал затылок.
– Женим, свадьбу закатим с шампанским…
Вот это Кубатай предложил зря. Стас тут же одумался:
– Нет, мис… дядя Кубатай. Мы домой хотим, к папе с мамой.
Кубатай, покачиваемый ветром, вздохнул:
– Ладно, ребята. Но учтите: еще раз в будущее попадете, так просто не отпустим.
Мы кивнули.
– А это, Стас, я для тебя захватил, – сказал Кубатай, доставая из кармана асбестовый конверт, – полюбился ты мне… У входа положу.
– А что там? – дрожащим голосом спросил Стас, сгорая от любопытства.
– Откроешь – узнаешь, – загадочно ответил ему Кубатай, а затем обратился к нам обоим: – Удачи я вам не желаю. Но надеюсь, что выживете.
С этим оптимистическим напутствием он отпустил один из воздушных шариков и опустился на поверхность. Присоску свою он отключить забыл, и мы слышали его шумное дыхание.
– Настоящий герой, – сказал Стас.
– Спасибо, – отозвался Кубатай. Связь еще действовала. – Хоть вы меня понимаете…
Стас смахнул с глаз слезинку и сказал:
– Дядя Кубатай, у вас вся спина белая.
– Ерунда, обсохнет – отвалится, – сказал Кубатай. – Это скафандр был великоват, я его веревками обвязал, а те расплавились.
Стас гордо посмотрел на меня:
– Видишь? Мы с Кубатаем мыслим одинаково!
– Сочувствую, – сказал я. И тут мы увидели десятка два сфинксов, выскочивших из-за угла куполообразного Храма. Насчет угла я не уверен, но выглядело это именно так. Сфинксы большими прыжками неслись к Кубатаю.
– Шухер! – заорал Стас. Кубатай оглянулся и начал торопливо выгребать из карманов песок, смешно подпрыгивая на месте. Ветерок подхватил его и медленно понес ввысь. Песочек на сфинксов так и сыпался.
– Стоять! – заорал один из них, поднимая лапу с оружием.
– Я и так не шевелюсь, – резонно ответил Кубатай.
Сфинксы посовещались и крикнули:
– Ты кто такой?
– Я метеозонд, – спокойно сообщил Кубатай. – Температура воздуха – сто двадцать градусов выше нуля, ветер южный. Продолжаю полет.
– А ты не земной диверсант Кубатай? – подозрительно спросил сфинкс с пистолетом.
– Я метеозонд, а вовсе не Кубатай! – твердо стоял на своем генерал-сержант. Сфинксы заколебались.
– Если он Кубатай, то он врет. Люди умеют, – сказал один.
– А если метеозонд, то говорит правду, – заявил другой.
Сфинксы были в растерянности. Песочек на них так и сыпался.
– Ты Кубатай? – еще раз спросил сфинкс.
– Метеозонд.
– Кубатай?
– Метеозонд.
– Метеозонд?
– Кубатай. Ой, я ошибся!
– Метеозонды не ошибаются! – радостно заорали сфинксы. – Сейчас мы тебя собьем!
И тут, в самый тревожный для Кубатая момент, невдалеке бухнул взрыв. Огромная цистерна, парящая в воздухе, дрогнула, и из нее широкой струей потекла валерьянка. На венерианском воздухе она шипела, кипела и испарялась.
– Спасай валерьянку! – заорал сфинкс с пистолетом. Метеозонд-Кубатай был забыт. Упрашивать никого не пришлось, и сфинксы бросились на спасение валерьянки. Поскольку закрыть пробоину телами им не удавалось, напор был слишком сильным, они просто встали в очередь под цистерной и принялись глотать кипящую струю. Чтобы зря не пропадала, как сказал бы папа.
Кубатай плавно растворялся в вышине. Мы со Стасом облегченно вздохнули.
– Что делать-то будем? – спросил Стас.
– Ничего. Мы ничего не видели, ничего не знаем. Мы мылись.
Стас кивнул:
– Пойдем. Пусть нас побыстрей к машине времени везут, а то надоело уже.
Мы оделись и вышли в комнату. Кошки по имени Энтропия там уже не было. Только Мегла лежал на кушетке, мурлыкал и пил чай из блюдечка.
О диверсии с валерьянкой он еще не знал. Наверное, это была тайна всемирной крутизны для сфинксов.
…На выходе из служебного помещения Стас незаметно поднял и сунул в карман скафандра оставленный Кубатаем конверт. А открыть его смог только сидя в антиграве, когда я спиной заслонил его от сфинксов. В конверте была фотография: Кубатай, размахивая шашкой, гарцует верхом на портативном прыгоходе.
Стас шмыгнул носом и спрятал фотографию обратно.
Глава восьмая,
в которой Шидла подвергается поруганию, что его и спасает
– Мы на месте, человеческие детеныши, – не поворачивая головы констатировал Шидла. Антиграв влетел в огромные бронированные двери и, сделав несколько крутых поворотов, остановился в высокой сводчатой пещере. Затем опустился на каменный пол. И без того не слишком дружелюбные сфинксы посуровели.
Дважды за время короткого полета по скалистому тоннелю ворота перед нами плавно открывались, а затем закрывались за нами. Я подумал, что это похоже на шлюз, и, видимо, не ошибся, потому что Шидла сказал:
– Можете снять скафандры.
Я был рад этому, Стас – тем более. Мы огляделись. В центре зала стояли пять капсул разных форм и размеров. Наш хроноскаф я, конечно же, узнал сразу. Вскочил было с места, чтобы кинуться к нему, но Шурла молча положил тяжелую лапу на мое плечо, и я снова сел.
– Понимаете ли вы, что от вашего выбора зависит судьба мира? – спросил Шидла значительно. – Посему опознание хроноскафа будет проводиться следующим образом. Я, Мегла и Шурла займем позиции в углах равностороннего треугольника так, чтобы центр вписанной в него окружности пришелся на данную группу аппаратов. По моей команде вы выдвигаетесь к хроноскафам. Поравнявшись с тем, на котором, по вашей версии, вы прибыли, делаете выстрел вверх из сигнальной ракетницы. Затем, не двигаясь с места, ожидаете нашего решения.
Закончив эту речь, он вручил мне одноразовую ракетницу. Очень классную, я таких еще не видел. Уже привыкнув к сфинксовским заскокам, я даже не стал спрашивать, к чему такие сложности. Вмешался Мегла:
– Люди – хитрые бестии. Боюсь, как бы мы взглядами не выдали истинный хроноскаф. Предлагаю сфинксам встать к аппаратам спиной и обернуться только на выстрел.
– Резонно, – немного поразмыслив, согласился Шидла.
Я хотел разозлиться, но через минуту, когда сфинксы разошлись по местам, понял, что с моим братцем подобные предосторожности имеют резон.
Мы двинулись вдоль капсул, и вдруг он как вкопанный остановился возле полупрозрачной сигарообразной конструкции. Сквозь ее матовые стены виднелось просторное внутреннее помещение, а снаружи торчали стволы каких-то мощных орудий.
– Эта удобнее, – мечтательно заявил Стас. – Видишь, в ней даже кровати есть, а в нашей – только кресла. И пушки – видишь?!
– Стас, кончай, – сказал я, надеясь, что он шутит. Но куда там…
– Что кончай? – еще и обиделся он. – Давай на этой вернемся. Какая разница?
– Стас, – напомнил я, – только одна модель действующая – это наш хроноскаф.
– Ну и что? – продолжал Стас капризно. Но чтобы придать своему поведению хоть немного логики, пояснил: – Мы им скажем, пусть эту действующей сделают…
Слава богу, ракетница была у меня, и, прекратив бессмысленный спор, я подошел к нашей, и правда самой невзрачной, капсуле. Дождавшись, когда за мной подтянется недовольный Стас, я выстрелил вверх.
Сфинксы обернулись, затем в несколько прыжков подскочили к антиграву и принялись шептаться, с подозрением поглядывая на нас. Мне стало неудобно, и я отвернулся. И увидел, что Стас, наоборот, корчит им рожи, демонстративно приложив к уху ладонь.
- Предыдущая
- 20/37
- Следующая