Нормы в пространстве языка - Федяева Наталья Дмитриевна - Страница 9

В-третьих, оппозиция «норма – не-норма» обеспечивает динамику системы, кроме того, категория нормы взаимодействует с категорией времени. Эти два обстоятельства привносят в значения категории аспект изменения во времени. Воспринимаемый объект осознается как способный меняться, причем характер изменений непосредственно связан с нормой: результат можно прогнозировать, если признаки объекта соответствуют норме, но итог непредсказуем, если мы имеем дело с аномальным объектом.

Предельно абстрактная категория нормы конкретизируется в понятиях идеала, норматива, эталона, образца, стандарта, правила, традиции, обычая и др. (см., например: [128; 151; 156; 157; 162] и др.). Отражение многообразия проявлений нормы наблюдается как в научной традиции, так и в обыденной речевой практике, для которых характерно употребления слова норма применительно к широкому кругу явлений. Для нас принципиально важно очертить круг этих явлений, так как от этого зависит полнота дальнейшего описания. Представляется возможным решить эту задачу через моделирование понятийного поля нормы. Использование термина понятийное поле видится целесообразным по следующим причинам. Совокупность рассматриваемых единиц обнаруживает основные признаки поля: системные отношения элементов, имеющих семантическую общность, ядерно-периферийная организация, наличие микрополей, диффузность границ. При этом единицами, входящими в состав поля, являются понятия, которые условно можно охарактеризовать как научные, т. е. отражающие существенные и необходимые признаки объекта и обозначенные специальными терминами. Условность характеристики понятий как научных определяется взаимодействием, взаимопроникновением результатов повседневного и научного познания мира и, следовательно, невозможностью полностью обособить одни от других. В связи с этим термины коррелируют с обычными словами, которые также могут быть включены в поле. Моделируя понятийное поле нормы, мы основываемся на данных основных гуманитарных наук: философии, социологии, культурологии, каждая из которых характеризуется особым подходом к объему понятия нормы. Понятийное поле, построенное на основе синтеза научных традиций, является для нас теоретическим конструктом, необходимым для описания комплекса языковых значений.

Предварительный анализ подходов к описанию нормы, реализованных в рамках философии, социологии и культурологии, определил основные принципы устройства моделируемого нами понятийного поля. Во-первых, поле должно быть многокомпонентным, так как понятие нормы является родовым для большого числа частных понятий. Во-вторых, понятийное поле должно быть полицентричным, так как в полной мере сущность нормы может быть освещена только в сои противопоставлении с антинормой[4]. Предварительно следует упомянуть уже существующие в научной традиции версии поля нормы. Так, Н. Д. Арутюнова, исследуя в рамках логического анализа языка значение слов, указывает и на неразрывную связь нормы и не-нормы, и на многочленность поля[5]. Автор указывает также, что понятия, входящие в состав поля, не противопоставлены четко, а образуют группы с диффузными границами. Другая масштабная попытка моделирования поля нормы предпринята Л. А. Нефедовой при исследовании языковых девиаций. Сформированное поле также представляет собой реализацию принципов многокомпонентности и полицентричности[6]. Сравнивая поля Н. Д. Арутюновой и Л. А. Нефедовой с полем, предлагаемым нами, отметим следующие различия. Во-первых, различия касаются исходных установок: в обеих упомянутых работах основным объектом исследования является аномалия. Из этого следует, во-вторых, различие в перспективах применения поля при анализе языкового материала: привлекаются в основном те единицы, которые так или иначе номинируют отклонения, кроме того, при анализе языковых фактов практически не осуществляется обращение к довольно сложной структуре поля. Наконец, процедура моделирования поля не эксплицируется, однако полученные результаты позволяют предположить, что оно носит умозрительный характер.

Итак, предпринимаемое нами описание поля нормы

– базируется на научной традиции;

– отвечает требованиям многокомпонентности и полицентричности;

– в перспективе должно быть использовано при анализе фактов языка и речи.

Как упоминалось выше, норма – социально обусловленная мера – конкретизируется в ряде частных понятий, каждое из которых соответствует определенной форме фиксации нормы. Полагаем, что логично использовать критерий «форма фиксации» в качестве одного из оснований моделируемого поля.

Одно из существенных отличий модификаций нормы друг от друга заключается, по мнению исследователей (см., например: [1]), в способе ее закрепления в социокультурной практике – социальном или семиотическом. В первом случае нормы встроены как схемы в деятельность человека, его поведение, общение. Во втором – закреплены в санкционируемых культурой кодексах, законах, сводах правил, текстах, в том числе художественных и др. Различие между закрепленными знаково и социально нормами может быть, на наш взгляд, обозначено устойчивой языковой формулой писаные и неписаные законы: при различиях в форме фиксации императивно-рекомендующий характер нормы сохраняется.

К нормам, носящим характер схем деятельности, ученые относят: традиции – генетически первичную форму упорядочения и структурирования социокультурного опыта и деятельности социальных объектов;

обычаи – стереотипизированную форму деятельности, лежащую в основе повседневного бытия этнокультурной или социальной группы и задающую схемы поведения в наиболее типических ситуациях общественной жизни;

нравы – формы поведения, представления, системы ценностей, которые складываются в социальной группе, одобряются ее большинством, приобретают характер общественной привычки, охватывают все необходимые для группы сферы деятельности [92, с. 464–465];

нормы морали, формирующиеся в процессе жизнедеятельности и общения людей и поддерживающиеся силой общественного мнения [92, с. 408–409].

Для нашего исследования важно определить психоментальную основу норм-схем. Традиции, нравы, обычаи представляют собой стереотипную форму деятельности, стереотипы же, в свою очередь, действуют как некие психические и поведенческие автоматизмы и являют собой психические остатки социального опыта предков. Сформировавшись естественно-исторически, стереотипы закрепляют в сознании человека определенные общественные формы и тем самым поддерживают структурность социальных связей [66, с. 678]. Представления, лежащие в основе норм-схем, – это представления о естественном, привычном, само собой разумеющемся положении дел. Иными словами, нормы-схемы приобретают характер естественной установки – свойственного обычным людям в реальной жизни «натурального» отношения к миру. Укорененность норм-схем в сознании делает их неотъемлемым компонентом мировидения.

Разнообразные нормы, закрепленные семиотически, характеризуют различные сферы деятельности человека. Так, в сфере производства действуют зафиксированные в документах нормативы – универсальные, широко распространенные нормы, относящиеся преимущественно к удельному расходу сырья, материалов, энергии на единицу количества продукции, на километр пробега, на другие единицы, характеризующие объект потребления ресурсов. Для сферы экономики также характерны нормативы, определяемые как обобщающие нормы, которые устанавливаются для обширного круга однородных экономических показателей (оплата труда, его эффективность и др.). Особое значение для промышленности и точных наук имеют нормы в «вещной форме» – эталоны (например, эталоны мер и весов), образцы (образцы продукции), стандарты (например, система ГОСТ).