На границе тучи ходят хмуро... - Кулаков Алексей Иванович - Страница 63
- Предыдущая
- 63/91
- Следующая
– Скажите, Александр Яковлевич, а вы не думали представить пистолет вашей конструкции на рассмотрение в Главное артиллерийское управление?
– Признаюсь честно, были такие мысли, Олег Дмитриевич. Только вряд ли им заинтересуются. Оружие новое и, смею надеяться, хорошее, но есть у него небольшой недостаток. Цена, Олег Дмитриевич, больно высока будет для господ генералов из Главного управления.
– Разве? По мне, так вполне недорого.
– Это я своим сослуживцам готов отдавать «орел» почти по себестоимости, а для других цена будет не меньше двадцати пяти рублей. И это еще недорого, уверяю вас.
– Нда-с… Выходит, вы в убыток себе?
– Право же, большого урона я не понесу. Считайте это моей прихотью, если хотите.
– Ну что же… Ах да, давно хотел уточнить. Вот, помнится мне, приходила служебная записка от подполковника Рослякова. Вы не могли бы подробнее поведать мне свои соображения по поводу новой тактики?
Когда Александр вернулся к Софье, то обнаружил рядом с нею сразу пять подруг разного возраста: дамы оккупировали несколько диванчиков и мило увлеченно общались друг с другом (причем, как уловил поручик, они дружно кого-то обси… э… обсуждали). Заметив подходящего к ним Александра, они оживились еще больше.
– Князь! Софья Михайловна поведала нам, что вы ее изрядно повеселили?! Расскажите же и нам…
Тут же к вопросу-утверждению одной подружки присоединились и другие, немного вразнобой загомонив:
– Просим, просим!
– Мы просто умираем от любопытства!
– Ну хорошо, хорошо! Располагайтесь поудобнее, милые дамы. Жил-был в солнечной Италии старый бондарь, а жена у него, как на грех, была молода и очень хороша собой…
К тому моменту, когда история пошла к завершению, вокруг князя, баронессы и ее подруг образовалась небольшая толпа любителей разговорного жанра. Именно поэтому Александру с Софьей не удалось улизнуть с приема пораньше: поначалу не дали благодарные слушатели, затем к ним присоединились офицеры, пропустившие «презентацию» «орла» и горящие желанием задать ну очень важный вопрос (причем, как правило, один на всех – нельзя ли и мне опробовать новинку?!), а затем объявили розыгрыш благотворительной (то есть отказаться участвовать, увы, ни в коем разе) лотереи.
На следующий день время для Александра тянулось как резина, а иногда и вовсе казалось, что застыло на месте и день будет длиться вечно. В отрядной канцелярии было тихо и тепло, хотелось завалиться на диванчик и помедитировать минут пятьсот-семьсот.
«Ведь и сонливости нет почти, а двигаться все равно не хочется. Вот интересно, почему у меня такой «отходняк» только после светских мероприятий? Приемов-вечеринок, балов-дискотек. Может, это из-за того, что все они заканчиваются глубоко за полночь? Или очень рано утром. А ведь сколько в засадах сиживал, и ничего – потом весь день свежий как огурчик! Консервированный».
Сварив себе очередную порцию кофе (такое ответственное дело он никому, кроме себя, не доверял), на обратном пути в офицерскую комнату поручик покосился на стол с донесениями и рапортами за вчерашний день, но останавливаться и читать не стал: было бы что важное или интересное, так наверняка уже сообщили бы.
– Вестовой!
– Здесь!
– Пригласи-ка, голубчик, ко мне старшего унтера второго взвода.
Спустя пять минут на пороге канцелярии нарисовался Григорий.
– По вашему приказанию…
Недослушав, Александр от души зевнул и осведомился:
– Кофе будешь? Я с запасом сварил.
– Не, командир, мне оно не по нутру. Вот разве чайку?
– Чаю так чаю. Сам управишься или вестовому приказать?
Подождав, пока унтер сходит за кипятком, князь встряхнулся, прогоняя лень, и поинтересовался:
– Ну как, успехи есть?
– Как не быть, имеются, ага. Троих точно сговорил, четверо в сумнениях пока, еще думают.
– И о чем эти сомнения?
– Так оне все семейные, вот и сумлеваются – стоит ли им с места старого да знакомого в новое переезжать. Ничё, сговорю! Это. Что-то ты, командир, какой-то уставший?
– Вчера до двух пополуночи в собрании проторчал.
Григорий понимающе улыбнулся в усы: в собрании до двух, а на заставу к девяти явился. Значит, баронессу «провожал»…
– Как там наш шпион поживает?
– Да все как обычно. Тут поспрошает, там послухает, ишшо где потрется…
Когда Григорий вычислил (молодец, кстати) в своем взводе «дятла», то поначалу хотел разобраться с ним по-свойски, не выносить сор из избы. Но пока он прикидывал да примерялся, вернулся из отпуска командир, и унтер с облегчением свалил на него решение нежданной проблемы. Александр же, не раздумывая долго, указал: оставить все как есть и не устраивать рядовому Бибикову несчастный случай. А чтобы Гриша точно понял, почему это надо сделать, пояснил:
– Уберем одного, подсунут другого. Этот же теперь для нас безвреден почти, даже полезен будет! По расспросам сразу поймем, куда ветер дует. Ты нашим шепни о нем и постарайся выяснить, к кому он бегает со своими докладами.
Последнее унтеру прояснить не удалось до сих пор – уж больно осторожен был чей-то информатор. Но видели разок в том же районе жандармского штаб-ротмистра Сурикова. Хотя, может, это было простым совпадением. Бывает ведь и такое в жизни.
– И что он выспрашивает?
– Хы! Интересуется, стервец, как мы на «охоту» ходили да как караваны таким малым числом перехватывали!
«Так… Вот и обещанные неприятности. Точнее, небольшое беспокойство. Поздно спохватились, чернильные души. Из «особой» ветеранской группы на заставе только двое и остались, да и те скоро ко мне в Сестрорецк уедут. А остальные все как один подтвердят, что всю перехваченную контрабанду я сдавал родному государству. Что еще? И все, больше подловить-то и не на чем. Скупщик только по голосу опознает, да и то очень сомнительное доказательство. А большие потери среди бедняжек контрабандистов, так и караванов сколько перехватил! Чиновники-оценщики едва не плакали от радости. Вот у кого я на хорошем счету!»
– Сядет в уголок и вроде как и не интересно ему. Песий сын!
– Ладно. А! Совсем забыл, Валентин Иванович о тебе в своем письме справлялся.
– Поди ж ты, не забыл! И ему мой поклон передавай, Александр Яковлевич. Как оно тама?
– Слава богу, без накладок пока. Первую сотню «рокотов» на склад отправили, патроны начали выделывать. Скоро посылка придет с образцами, вот и полюбуемся.
В первых числах декабря на заставу пожаловали нежданные гости, и если подполковник Росляков был привычен, то чиновник Таможенного департамента…
– День добрый, Сергей Юрьевич.
Немного напрягшийся при виде начальства штаб-ротмистр успокоенно поздоровался в ответ – раз уж разговор начинают с имени-отчества…
– Позвольте вам представить моего спутника. Господин Хлудов, Николай Степанович, имеет честь служить в Таможенном департаменте в чине коллежского асессора. Сергей Юрьевич, господин Хлудов желает переговорить с поручиком князем Агреневым. Вы не могли бы послать вестового за ним?
Когда Александр зашел в канцелярию, то первое, что он увидел, – недовольно-высокомерную мину на лице (вообще-то на язык просилось «харя») незнакомого ему чиновника.
«Можно сказать, любовь с первого взгляда. Специально такого послали, что ли? Или чем толще рожа, тем выше чин?»
Представив чиновника еще раз, подполковник поудобнее расположился и сделал приглашающий жест.
– Вы можете начинать, господин Хлудов.
– Благодарю, господин подполковник.
Чиновник помедлил, видимо подбирая нужные слова, затем негромко прокашлялся и выдал:
– Скажите, поручик…
– Великодушно прошу простить, что перебиваю, но для вас я «ваше благородие» или «ваше сиятельство». Только так и никак иначе. Прошу, продолжайте.
Побагровевший чиновник дернул щекой, но все же вспомнил, на чем его прервали.
– Так вот, мне поручено осведомиться…
– Еще раз прошу прощения – кем поручено?
- Предыдущая
- 63/91
- Следующая
