Сказки комнатных растений - Яралёк Ольга - Страница 11

• Предыдущая
• 11/22
• Следующая

– Как же так! – расстроилась я. – Им мало сладких фиников?

– Люди часто бывают неразумны.

Мужчины начали сворачивать свои ковры. Они уходили из оазиса, который осиротел, потеряв одну молоденькую пальмочку.

– Иногда люди ведут себя странно. А ведь они знают, к каким страшным последствиям может привести гибель оазиса.

– К каким?

– К гибели людей, разумеется. Неурожай фиников для тех, кто живёт в песках, означает голод, а голод – это смерть. Так уже было. Целые поселения вымирали из-за того, что погибал оазис финиковых пальм.

Пальма грациозно качнулась.

– Но у людей короткая память.

– А сколько лет живут финиковые пальмы?

– В два раза дольше срока, отпущенного человеку.

– Это сколько значит? – спросила Глупость.

– Двести лет.

Я смотрела на другие пальмы, которые провожали уходящий караван печальным покачивание. Мне было очень грустно. Столько доброго делала финиковая пальма для людей, а они иногда платили ей чёрной неблагодарностью. Мне было неудобно за всех людей сразу, ведь я тоже человек. Я думала, думала, думала, ничего не слыша и не видя. Но громкий голос Глупости заставил меня очнуться:

– Смотрите! Соседнее дерево всё ободрали!

– Как? Где? – забеспокоилась Пальма.

– Ни одного финика не оставили!

– На нём не было фиников, – облегчённо вздохнула Пальма.

– Как не было?

– Мы двудомные растения.

– Какие? – переспросила Глупость.

– Двудомные. Два дома. Так говорится, а на самом деле это значит, что есть мужские пальмы, а есть женские. Плоды созревают только на женских пальмах. На мужских пальмах плодов не бывает. Та пальма, на которую ты смотришь, мужская.

– Как у людей, получается? Вот это да! Я даже не знала, что такое может быть у растений!

– А ещё я работаю календарём, – весело сообщила Пальмочка, которая хотела поднять нам настроение.

– Календарём? На тебе делают зарубки?

– Не угадала, Алиночка. Просто за месяц у меня всегда вырастает один новый лист и отмирает один старый. Поэтому местные жители точно знают, прошёл один месяц.

– А я вот слышала, что надо говорить не пальмовый лист, а пальмовая ветвь! – заявила Глупость, поедая финик.

– Ничего удивительного в этом нет. Длина моего листа так велика, что многие путают его с целой веткой.

– Пальмовая ветвь! Так я же знаю! – закричала я. – Как-то не приходило в голову, когда про пальмовый лист говорили. А пальмовую ветвь дарят на олимпийских играх!

– На Олимпийских играх дарят ветвь оливы! – знающим тоном сказала Глупость.

– Верно. Ветвь или венок из оливы, а также меня, пальмовую ветвь.

– А почему?

– Это как пожелание здоровья, долголетия и победы.

– Победы?

– Конечно! А как ещё можно назвать нашу способность расти в жарких пустынях под испепеляющим солнцем? Не только расти, но и дарить новую жизнь. Никак кроме победой жизни над смертью это не назвать.

Я с уважением смотрела на Пальмочку. Впрочем, почему я её так называю? На царицу Пальму, на её высочество Пальму, на королеву пустыни. Глупость тоже смотрела на Пальму с уважением.

Тут один длинный лист пальмы склонился.

– Коснитесь меняи вновь окажетесь дома, – с грустью проговорила Пальма. – Наше путешествие подошло к концу. Вам понравилось?

– Конечно, понравилось, – сразу ответила я.

Глупость сделала вид, что не расслышала. Она коснулась перистого листа и исчезла. А я последний раз огляделась вокруг. Начинало темнеть. Тени на песке стали размываться. На ярко-синем небе появились целые россыпи ярких звёздочек. Я подняла руку и коснулась листа.

– Н-да, – сказала Глупость. – Фиников я наелась на целый год, теперь пить хочу.

Я сидела на полу.

– Как здорово было, правда? – восхищённо спросила я.

Ответа не было. Я посмотрела по сторонам. Глупость исчезла. Зато вошла бабушка, которая приподняла очки от удивления.

– Почему ты на полу?

Я стала подниматься и случайно задела бабушкину этажерку.

БАХ!

Земля высыпалась на паркет. А растение, стоявшее на этажерке, из пышного и большого вдруг превратилось в маленькое и смятое!

– Ох, какое несчастье, – проговорила бабушка.

– Бабушка, ты не волнуйся! Я его мигом пересажу! У тебя же много пустых горшков. Ты, главное, не переживай!

Бабушка подняла растение с пола. Некоторые стебли отломились и остались лежать на полу. Листочки на веточках-верёвочках жалостно свисали.

– Стебли традесканции хрупкие, ломаются, даже если её неосторожно поливать, – вздохнула бабушка.

– Традесканция. Какое название красивое, правда?

– Правда, красивое.

– Мы же ей поможем, бабушка?

– Помочь-то поможем, но что она теперь понарасскажет другим растениям.

– Как? – удивилась я, очумело посмотрев на бабушку.

– А так, – тихо проговорила бабушка. – Я сама «бабьи сплетни» боюсь. Так традесканцию в народе называют.

Бабушка подмигнула мне, я удивлённо хлопнула ресницами.

– У Болотного Царя было две дочери. Обе красавицы. С лица одинаковые. Только цвет глаз разный: у одной зелёный, у другой синий. Любил Царь своих дочерей, но никого из них особо не выделял. Звал их ласково Зеленоглазкой и Голубоглазкой. Носили дочери красивые наряды, украшали себя самоцветами, а головы пышными драпированными накидками покрывали.

Никто и не догадывался, что волос-то у красавиц нет вовсе. И только Болотный Царь да царевны знали, что появятся волосы в день совершеннолетия как подарок отца. И волосы те необыкновенные – из стеблей и листьев.

Перед самым совершеннолетием повёл Царь-отец дочерей с собой по болотному царству.

Не знали дочери, что непростая это была прогулка. Всё, что скажут они или сделают в этот день, значение иметь будет.

Повстречались на их пути Пузырьки Болотного Газа.

– Ах, какие воздушные! – воскликнула Голубоглазка.

– Ах, какие хрупкие! – воскликнула Зеленоглазка.

Запомнил эти слова Царь-отец.

А тут навстречу болотная Змея.

– Какая пятнистая да пёстрая, – сказала Голубоглазка.

– Какая длинная, – сказала Зеленоглазка.

Когда вернулись они домой, погладил своих дочерей Царь-отец по головам, и тут же появились у Голубоглазки пушистые, похожие на зелёные пятнышки, зернистые листочки даваллии. А на голове Зеленоглазки – ломкие, но длинные стебли традесканции.

Разный характер с тех пор у дочерей Болотного Царя. Голубоглазка спокойная, нежная и приветливая. Зеленоглазка весёлая, суматошная и болтливая. Вот такая история, – вставая, сказала бабушка. – Хочешь верь, хочешь нет.

– Бабуля, а скажи: «Глупость какая!» – поднялась я с дивана вслед за бабушкой.

– Какая ещё глупость? – насупилась бабушка. – Не морочь мне голову!

Бабушка вышла, а я подлетела к традесканции.

– Ну, где ты? Где? – шептала я, разглядывая длинные переплетённые между собой стебли.

Я стала приподнимать листочки традесканции в поисках Глупости, но её нигде не было. Длинные стебли были прохладными и тяжёлыми. Продолговатые листочки сидели поочередно, словно каждый высматривал своего соседа снизу. Перебирая длинные стебли, я думала, сломается ли стебель, если его легонько согнуть. Бабушка говорила, что традесканция хрупкая. Как только я это подумала …

– Нет! Действительно интересно! Давай уже, чего губу закусила, – услышала я писклявый голосок, который раздавался позади меня. – Сгибай!

Я оглянулась. От радости дух захватило!

– А вот не буду! – задорно ответила я.

– И верно! – весело подхватила Тредесканция. – Ну-ка, давай мы у тебя, Глупость, чего-нибудь согнём! Да посмотрим, интересно тебе будет или нет!

Глупость широко открыла глаза. Так с ней ещё ни одно растение не разговаривало.

– Чего же это сразу у меня? – даже смутилась она.

• Предыдущая
• 11/22
• Следующая