Падение «черного берета» - Ольбик Александр Степанович - Страница 65

• Предыдущая
• 65/101
• Следующая

Муха, очевидно, поняв, что поезд жизни может отойти в любой момент, по-пионерски отрапортовал:

— Слышь, убери пушку… Предположим, это мы распушили сладкого фраера Коржа.

— Кто конкретно? — на лице Брода лежала синяя тень.

— Я, Крастс и Артур Фикс…

— Воды, — попросил Семак и Брод взглянул на Одинца. Тот вышел из гаража. Вернулся с минералкой в пузатой полиэтиленовой бутылке. Поставил ее рядом с Семаковым.

— Где этот Фикс сейчас? — спросил Брод, на пару сантиметров приблизив пистолет к Мухе.

— Не знаю, — голос у Мухина смялся. — Может, они знают, — кивок в сторону Крастса и азербайджанца.

— Дешевка! — Семак поднял белое, как сахар-рафинад лицо.

— Не надо психовать, — тихо проговорил Муртазов. — Фикс с ребятами живет где-то за Кольцевой, у своего знакомого. Я там не был…

— Я тоже, — торопливо промолвил Крастс.

Брод, спрятав пистолет в кобуру, взял в руки мобильник и демонстративно позвонил в горсправку. Попросил номер телефона фирмы «Латвийский сахар». Через минуту он его получил. Однако звонить туда при всех не стал. Вышел во двор. За ним последовал Одинец. Он крайне удивился, когда Брод по телефону повел речь о пленниках.

— Отдам совершенно бескорыстно, — говорил в трубку Брод, — правда, не всех, а только тех, кто вас интересует… исполнителей… Я не настаиваю, просто позвоню в милицию и тогда вам придется пару лет ходить на Лубянку, потому что это дело связано с международной преступностью… — Выслушав ответ, Брод мирно сказал: — Ладно, договорились, только давайте без сюрпризов…

Увидев Одинца, Брод окликнул его:

— Саня, берите с Карташовым Муху, латыша и отвезите их в парк «Дружбы». Это недалеко от Ховрино. Вдвоем с Мцыри справитесь или дать в помощь Валентина?

— А что будет с остальными?

— Соберем совет и решим — к Блузману их или в лосиноостровский чернозем…

— А может, их всех отдать сахарным деятелям?

— Ты слишком большой гуманист. Если отдадим всех, не будут отомщены Таллер и его люди. Нет, Саня, мы не должны забывать о чести. И судить этих обносков будем сами…

— О»кэй, тебе видней! Только лично я марать руки об эту падаль не собираюсь и, боюсь, Мцыри тоже…

— Ты только никогда ни за кого не расписывайся, идет?

— А я его хорошо изучил. Он был ментом и ментом остался.

— Жизнь диктует свои кодексы, кроме уголовного… Я тоже никогда не думал, что буду заниматься этим дерьмом… Пошли, только зря тратим время.

Уже в гараже Брод сказал Николаю:

— Заклей пасти латышу и Мухе, сейчас они поедут на свиданку.

Но когда их стали сажать в машину, Муха активно начал упираться и даже ухитрился ударить ногой Николая. Тот, едва сдерживая ярость, ответил тычком в челюсть и на миг Мухин потерял сознание. Когда очнулся, кричать уже не мог — на рот ему наклеили ленту, а ноги связали электрошнуром. Крастса тоже упаковали и бросили в кузов «шевроле».

В Ховрино, у Большого Голобинского пруда, их уже ждал «лендровер» и полуторка «газель» с брезентовым верхом. Встречали двое мордоворотов, мало чем по виду отличавшихся от Мухи и латыша. Когда их перенесли в кузов «газели», к Карташову подошел один из тех, кто был в «ровере».

— Братаны, — сказал он, — у меня завтра день рождение и это, — он указал в сторону «газели», — самый классный для меня подарок. Они, суки, прикончили моего шефа, прекрасного мужика и я их сейчас отправлю к нему на рандеву…

Это был кряжистый мужичок, в хорошем прикиде и по лицу никогда не скажешь, что пищевой рацион у него хоть в чем-то неполноценен. Он вытащил портмоне с серебряной монограммой и вылущил две стодоларовые купюры.

— Это вам, орлы, на упокой их души…

— Мы не пьющие, — сказал Карташов и включил зажигание.

— Суки, их не зря убивают, — сказал Одинец. — Но деньги, хоть и пахнут, а взять их надо было…

Когда они развернулись и стали выезжать на шоссе, до них донесся странный звук. Словно кто-то в пустую бочку бил колотушкой — буп, буп, буп…

— Прикончили, — сказал Одинец и нервно стал закуривать. — Стреляли явно из «макарыча» с глушителем…

— Скорее, из «ТТ», у «макарова» другой бой, более низкий… — Карташов открыл форточку, закурил.

— На Кавказе было куда безопаснее, чем здесь, в Москве. Кстати, давай, Мцыри, махнем в Сочи, там скоро открывается очередной кинофестиваль… Заклеим Кидман или… и морально реабилитируемся…

В Ангелово их встретил Валентин с незнакомым парнем. Очевидно, это был новый охранник.

Карташов заметил стоящую возле гаража большую швабру с намотанной тряпкой и змеей разлегшийся резиновый шланг, с помощью которого они обычно моют машины. Он поискал глазами следы крови, но цементный пол был чисто вымыт и благоухал шампунем.

Одинец смотрел туда же. Он вынул пачку сигарет, какое-то время постоял в задумчивости, подождал, когда выйдет из гаража Карташов.

— Ты заметил, какой тут порядок? — спросил Одинец.

Но Карташов, ни слова не говоря, направился в дом. В холле их встретила Галина.

— Где Вениамин? — поинтересовался Одинец.

— Они с Николаем поехали на Ткацкую, там у Блузмана возникли какие-то проблемы… Что вам, мальчики, приготовить на ужин — отбивную или пожарить цыпленка табака?

— Мне безразлично, — Одинца поташнивало.

Карташов вообще не ответил. Он смотрел на женщину и почувствовал, как она под его взглядом засмущалась, лицо ее покрылось румянцем.

— Пойдем, Мцыри, выпьем, — предложил Одинец и они, сняв у лестницы кроссовки, надели тут же стоящие шлепанцы, и бесшумно стали подниматься наверх…

— Через пятнадцать минут спускайтесь ужинать, — крикнула им вслед Галина и, стуча каблучками, направилась на кухню…

• Предыдущая
• 65/101
• Следующая