Происхождение партократии - Авторханов Абдурахман - Страница 67

«устранение полиции, армии, чиновничества»,

«плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего» (там же, стр. 115).

Может быть, если не Ленин, то ЦК большевиков проповедовал «социалистическую революцию» и «социализм»? Вот свидетельство Суханова: «Большевики говорили: "У богачей всего много, у бедных ничего нет. Все будет принадлежать беднякам, все будет поделено между ними. Это говорит ваша собственная рабочая партия, единственная партия, которая борется с богачами и их правительством за землю, мир и хлеб…" Но возникает деликатный вопрос: был ли социализм в этой "платформе"? Не пропустил ли я социализма? Приметил ли я слона?… Нет, я констатирую, что о социализме, как цели и задачи советской власти большевики в прямой форме тогда не твердили массам, а массы, поддерживая большевиков, и не думали о социализме» (Суханов, там же, стр. 24).

Все документы той эпохи целиком подтверждают утверждение Ленина и свидетельство Суханова о том, что социализм, как ближайшая цель, начисто отсутствует в программе и пропаганде большевиков в Октябрьской революции. Октябрьский переворот был организован и проведен под лозунгом радикальной буржуазно-демократической революции. У Октябрьской революции оказались два лица — ее одно лицо, направленное к народу, было демократическое, ее другое лицо, завуалированное и обращенное к партии, носило антидемократический характер. Советы же были внешним фасадом, за которым очень удачно скрывалась монопартийная диктатура. О советской маске и о втором лице революции народ узнал лишь тогда только, когда большевики прочно овладели властью над всей страной.

Почему большевикам так легко удалось захватить государственную власть? Если бы Временное правительство вышло из войны и объявило радикальную земельную реформу в пользу крестьян, то в России не произошла бы большевистская революция. Она не произошла бы и при отсутствии этих мер, если бы Временное правительство объявило ответственным за июльское восстание и за получение немецких денег не отдельных вождей (Ленин, Зиновьев), а всю партию во главе с ее ЦК со всеми вытекающими отсюда выводами. Ни того, ни другого оно не сделало. В этих условиях «воля к власти» большевиков оказалась сильнее «воли к жизни» существующей власти. Конечно, был еще один чисто субъективный фактор, способствовавший победе большевиков, — это их классический конспиративный аппарат — ЦК и его ячейки.

В «Апрельских тезисах» Ленин писал: «Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран» (Ленин, ПСС, т. 31, стр. 114). Вот в этом и заключается общая причина исторической катастрофы — демократическая Россия погибла из-за изобилия свободы, приведшей к безнаказанности ее врагов.

Переворот большевиков встретил сопротивление с трех сторон:

Керенский организовал поход командира 3-его конного корпуса генерала Краснова на Петроград, взял Гатчину (27 октября), Царское Село (28 октября), находясь таким образом на подступах к Петрограду. Однако, несмотря на все личные старания Керенского, ни армия в целом, ни казаки (III конный корпус) не захотели идти дальше на Петроград, чтобы свергнуть власть большевиков. По словам генерала Краснова, казаки говорили: «Нам, одним казакам, против всей России не устоять. Если вся Россия с ними (то есть с большевиками. — А. А.), что же будем делать?» (П. Н. Краснов, На внутреннем фронте, «Архив русской революции», т. I, изд. 2-е, Берлин, 1922, стр. 171).

В самом Петрограде против большевиков образовался «Комитет спасения родины и революции», куда вошли меньшевистские и правоэсеровские фракции II съезда Советов, ЦИК Советов старого созыва, представители Всероссийского исполкома железнодорожного профессионального союза (Викжель), Городской думы. Комитет возглавил видный лидер эсеров Год. Борьба этого комитета против большевистского захвата власти ограничилась рядом платонических заявлений, без попытки оказать большевикам вооруженное сопротивление. Вообще вызывает крайнее удивление, как ведет себя знаменитая «революционная демократия» накануне, во время и сейчас же после большевистского переворота. Ее вожди — Церетели и Чхеидзе, — как уже упоминалось, после победы большевиков на выборах в Петроградский и Московский Советы, «умыли руки» и уехали отдыхать к себе на родину — на Кавказ. Заменявший их в руководстве ВЦИК Советов Ф. Дан, как констатирует известный биограф Ленина Давид Шуб, «даже за день до большевистского восстания» возглавил делегацию Советов, которая «явилась к Керенскому и предупредила его, чтобы он ни в коем случае не смел посылать казаков подавлять большевистское восстание», ибо это поведет к «гражданской войне в рядах самого пролетариата» (ж. «Новый журнал», № 107, 1972, стр. 184, — Д. Шуб, «Из давних лет»).

Другой лидер меньшевиков, но меньшевиков-интернационалистов, — Мартов — не покинул II съезд Советов, как это сделало официальное руководство партии меньшевиков, а продолжал активно участвовать в заседаниях съезда, что объективно означало признание правомерности большевистского переворота. Осталась на съезде и партия левых эсеров, голосовавшая за все ленинские декреты, хотя и не согласившаяся войти в состав ленинского правительства (потом в конце ноября левые эсеры вступили в состав Совнаркома).

Лидер официальной партии эсеров Виктор Чернов накануне переворота уехал в Ставку. Его реакцию на октябрьский переворот тоже надо признать более чем странной. К Чернову, в Гатчину, 30 октября приезжала делегация эсеров города Луги за советом: «верна ли занятая ими позиция? Накануне они приняли резолюцию сохранить нейтралитет и свободно пропускать в обе стороны эшелоны, идущие как на помощь правительству, так и по призыву большевиков. Чернов утвердил резолюцию, а на заявление Станкевича, что такое решение — удар в спину правительства, ответил: «Практически важно одно, чтобы пропускались эшелоны правительства, так как эшелоны к большевикам, по-видимому, не идут» («История гражданской войны в СССР», т. II, 1943, стр. 376, см. также — Краснов, цит. пр., стр. 171).

Правда, тот же Дан на II съезде Советов осудил переворот большевиков, но предложил создать коалиционное правительство из большевиков, эсеров и меньшевиков, на что Троцкий не без основания ответил: «Мы открыто ковали волю масс на восстание. Наше восстание победило. Теперь нам предлагают: откажитесь от победы, заключите соглашение. С кем? Вы — жалкие единицы, вы — банкроты, ваша роль сыграна, отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории» (Л. Троцкий, Моя жизнь, ч. И, стр. 49).

3. Наиболее эффективное сопротивление большевикам оказал Викжель, который выдвинул платформу создания «однородного социалистического правительства» из всех советских партий в ультимативной форме (в случае отказа большевиков Викжель угрожал всеобщей железнодорожной забастовкой). Ультиматум Викжеля вызвал раскол в ЦК партии большевиков и в советском правительстве.

Позиция Викжеля угрожала не только парализацией жизни страны, но и срывом посылки большевистских частей из Петрограда против наступающего генерала Краснова. В телеграмме, разосланной «Всем, всем, всем», Викжель писал:

«В стране нет власти… образовавшийся в Петрограде Совет народных комиссаров, как опирающийся только на одну партию, не может встретить признания и опоры во всей стране. Необходимо создать новое правительство…» («Протоколы ЦК…», стр. 270). В это «новое правительство» Викжель предлагал включить представителей всех социалистических партий от большевиков и до правых «народных социалистов» включительно. Положение стало настолько угрожающим, что ЦК большевиков решил обсудить требования Викжеля на специальном заседании ЦК, которое и было созвано 29 октября (11 ноября) 1917 г. Присутствовало 11 членов ЦК во главе с Рыковым, Каменевым и Свердловым. Ленин, Троцкий, Зиновьев и Сталин почему-то отсутствовали. По поводу требования Викжеля о создании правительства с участием всех социалистических (советских) партий в протоколе ЦК сказано: «1) Ставится на голосование: ЦК признает необходимым расширение базы правительства и о возможном изменении его состава (принято единогласно)» (там же, стр. 122). В пункте пятом постановления ЦК сказано: «Голосуется предложение: мы не делаем ультиматума из вхождения в правительство всех советских партий до народных социалистов включительно. За 7, против — 3» (там же, стр. 122). Таким образом, ЦК большевиков в отсутствии Ленина и вопреки Ленину "принимает ультиматум Викжеля о создании коалиционного правительства из всех социалистических партий «до народных социалистов включительно».