Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал - Грубер Фрэнк - Страница 17
- Предыдущая
- 17/101
- Следующая
— Но мы вовсе не обязаны торчать в Нью-Йорке. Монета у нас водится и…
— Сколько их, этих монет? Одиннадцать баксов я уже отдал Пибоди. Осталось около пятидесяти. А бедняга Морт? Хочешь, чтобы с него содрали три шкуры?
Сэм задумался:
— Джонни, я мог бы как следует отдубасить того хмыря, но с целой бандой точно не справлюсь, да и на кулаках они не дерутся…
— Тут ты прав. Мы втравили Морта в это дело и должны его вытащить. Хочешь не хочешь, а придется торчать здесь до тех пор, пока не убедимся, что с ним все в порядке. Мы многим обязаны Морту, и вообще он благородный парень.
Сэм покосился на Джонни. Затем, пожав плечами, принялся листать телефонный справочник.
— Ага, вот! Десятая авеню… Это адрес часовой компании. Б-о-с… Ты подумай, есть такой! После фамилии стоит буква «б» — «бизнес», стало быть. Его адрес — Уэст-авеню… Чем он может заниматься? Часами?
— Нет, часы — его хобби. Я так понял, у него на часики хватает. Слыхал, готов был выложить семьдесят пять кусков?
— Слыхал. А ведь эти часы были практически у нас в кармане. Нам бы тогда достать всего двести баксов.
Джонни поджал губы, а помолчав, сказал:
— Но почему Том заложил часы за двести баксов, если они такие дорогие?
— Может, он не знал, сколько они стоят на самом деле?
Пожав плечами, Джонни надел куртку.
— Сейчас около полпятого. Как раз успеем наведаться в часовую компанию. Хочу взглянуть, на что она похожа.
— Начинается! — вздохнул Сэм.
Выйдя из отеля, они зашагали в сторону Седьмой авеню. Пересекли Таймс-сквер и повернули на запад, дойдя до Десятой авеню, повернули на север.
Джонни присвистнул:
— Вот это да! Домишко на целый квартал… Сколько же часов марки «Бриллиант» надо продать, чтобы отгрохать такую махину!
— Марки «Бриллиант»?
— Только не говори, будто никогда не видел будильника такой марки. Они продаются на каждом углу. Доллар штука…
— Ах эти! Однажды я швырнул таким в кошку, а на следующее утро он тикал как ни в чем не бывало.
Они вошли в парадный подъезд. Напротив лифтов за столом красного дерева сидела секретарша, ведущая прием посетителей.
Джонни обратился к ней:
— Мне к шефу. Самому главному…
— Весьма сожалею, — сказала секретарша, — но мистер Квизенберри скончался, и сегодня его похоронили.
— Это мне известно. Но ведь компания не прекратила свое существование? Кто-то все-таки должен ею руководить?
— Тогда вам следует обратиться к мистеру Теймереку, коммерческому директору. У вас с ним договоренность?
— Зачем? К примеру, мне захотелось купить партию часов… Или, скажем, я приехал в Нью-Йорк по делам и надумал взглянуть на вашу продукцию. Если она так же хороша, как то, чем я занимаюсь, тогда…
— Да-да, конечно, сэр! Секундочку…
— Моя фамилия Флетчер. «Флетчер и компания». — Он очень тихо сказал Сэму: — «Компания» — это ты.
Закончив говорить по телефону, девица подняла глаза на Джонни:
— Идите прямо через холл в кабинет номер три. Мистер Теймерек ждет вас.
Пол холла устилал красивый ковер, стены были обшиты сосновыми панелями. Джонни толкнул дверь, на которой сверкала цифра «3» из чистого золота, и вошел.
Уилбур Теймерек поднялся из-за массивного стола:
— Мистер Флетчер? По-моему, ранее я не имел удовольствия вести с вами дела.
Он и Джонни обменялись рукопожатиями.
— Рад познакомиться, мистер Теймерек, — произнес Джонни с достоинством. — Это мой компаньон, мистер Крэгг.
— Очень приятно. Мистер Крэгг, насколько я понял, вы не из этих мест?
— Правильно. Э-э… Канзас-Сити.
— Канзас-Сити? Я там часто бываю. А где находится ваш магазин, мистер Флетчер?
— Какой магазин? У меня нет магазина.
— Рассылаете товары по почте?
— Разумеется, нет.
Теймерек удивился:
— А мисс Симпсон сказала, будто вас интересуют часы.
— Ну с чего она взяла? — воскликнул Джонни. — Я только сказал, что хочу купить несколько штук часов, вот и все.
— Не понял. Если вы не занимаетесь часами…
— Я тоже не понял. Если вы занимаетесь часами, а я нет, то я не имею права купить у вас часы? Часы марки «Бриллиант» служили мне много лет и разбились. Отличные часы. Мы с мистером Крэггом оказались в Нью-Йорке, и я подумал, зайду-ка к вам и куплю новые. Моему другу, мистеру Крэггу, тоже нужны часы. М-м-м… Скажите, нам сделают скидку? Как-никак мы пришли прямо на завод…
Лицо Теймерека побагровело, и можно было подумать, что его вот-вот хватит апоплексический удар. Он с шумом втянул воздух и процедил:
— Я понял, кто вы такие! Сначала до меня не дошло. Вы — те парни, что сидели в Миннесоте с Томом Квизенберри.
— Ой! — вздохнул Сэм Крэгг.
— В Миннесоте? — тихо переспросил Джонни.
Теймерек перевел дыхание:
— Не волнуйтесь. Дайана Раск рассказывала мне о вас. Мне известно все, как вы оставили в отеле на ее имя закладную квитанцию и остальное.
— Ах вот что! — сказал Джонни. — Стало быть, вы с ней знакомы.
— Мисс Раск — мой очень хороший друг. Более того, шериф того города, где все случилось, говорил со мной по телефону. Это я передал всю информацию Эрику Квизенберри.
— Понятно. Значит, вы в курсе. — Джонни помолчал. — Тогда, мистер Теймерек, я выкладываю на стол все свои карты. Мы с другом в беде. Нас в любую минуту могут арестовать. Но уж если мы не оставили у себя ломбардную закладную, а отдали ее мисс Раск, это должно убедить всех, и вас в том числе, что мы не убивали Тома Квизенберри.
— Я, как и Дайана, убежден в вашей невиновности. Но раз уж не вы, тогда Тома убил тот, другой арестант. Ведь в камере находился еще один человек, да?
— Да. Он ранил ножом констебля и убежал, а мы за ним. Но мы его проморгали. А если точнее — за углом его ждала машина. Представляете?
— Дайана упоминала о машине. Но уж если вы его чуть не схватили, то должны были разглядеть номерные знаки…
— Номера были сплошь заляпаны грязью. Вот в чем дело! Он наверняка установил их накануне. Ставлю доллар против «Бриллианта» — через три-четыре километра он знаки сменил. Чертовски загадочный бродяга! Том это тоже отметил. Иначе не отдал бы мне ночью квитанцию из ломбарда.
— Они оба уже были в камере, когда вас туда привели?
— Да. Том к тому времени сидел там уже дня два. А бродягу впихнули за час-другой до нас. — Джонни прочистил горло. — А старого Саймона жаль. Тяжело ему пришлось…
— Не сказал бы! За последние два года кого только он не обвел вокруг пальца!
— Как это?
Уилбур Теймерек передернул плечами.
— У старика был довольно крутой нрав. Ни цента в долг не давал и не занимал. Не думаю, что у него был хоть один друг.
— Даже здесь, на фирме?
Теймерек покачал головой:
— Если имеете в виду меня, то нет. Последние два года, с тех пор как Саймон оказался прикован к инвалидной коляске, фактически все дела веду я. Меньше всего я ожидал… — Он замолчал и многозначительно посмотрел на Джонни: — По-вашему, сколько миллионов оставил после себя Саймон Квизенберри?
— Пять или десять, — предположил Джонни.
Теймерек усмехнулся:
— Любой бы так подумал. А если я вам скажу, что Саймон разорился вчистую? Что даже это предприятие заложено и перезаложено?
— Хотите сказать, у него остался всего какой-нибудь миллион?
— Хорошо, если тысяча. Саймон ра-зо-рен.
— И все же я не назвал бы его нищим. В пригороде есть скромный домишко, где двадцать комнат, если не больше, и коллекция редчайших часов, которая потянет на полмиллиона…
— Все заложено! Под часы он как раз занял полмиллиона. Одни грек оказался сущим глупцом — дал ему в долг деньги. Одно тем не менее утешает: остолопу Эрику придется пойти работать.
— Разве он не работает здесь, в компании?
Теймерек фыркнул:
— Штаны просиживает, если хотите знать. Саймон не доверил бы ему и марки на конверты наклеивать! Кстати, не уверен, что Эрик справился бы с такой сложной задачей.
— Из сказанного вами остается сделать вывод, что Эрик Квизенберри вам поперек горла.
- Предыдущая
- 17/101
- Следующая