Подумай дважды (Think Twice) - Рэнд Айн - Страница 23

• Предыдущая
• 23/62
• Следующая

Ты не заметил, что рядом с фортепиано стоит граммофон. Тони? Почему ты не поставил запись с Эгоном Рихтером? Он гораздо лучше играет это произведение!

Тони. Это и была та запись. Брекенридж. Ах, даже так. Что ж, виноват. Тони. Я знаю, что вам не нравится слушать, как я играю.

Брекенридж. Мне? Почему мне может не нравиться, Тони?

Тони. Простите... (Безразлично, но без обвинительных ноток.) Я пожелал вам хорошего дня рождения, мистер Брекенридж?

Брекенридж. Да, конечно же, ты пожелал! Сразу как прибыл. А в чем дело, Тони? Не очень лестно с твоей стороны!

Тони. Думаю, мне не стоило переспрашивать. От этого лишь хуже. Вечно я так делаю.

Брекенридж. Что-то не так, Тони?

Тони. Да нет. Нет. (Вяло.) Где наши хозяин и хозяйка?

Брекенридж. Они еще не прибыли.

Тони. Еще нет?

Брекенридж. Нет.

Тони. По-вашему, это не странно?

Брекенридж. Что же странного. Миссис Доусон попросила меня обо всем позаботиться — это было очень любезно с ее стороны, она хотела доставить мне этим удовольствие.

Серж. Но это необычно, разве нет? — вы готовите вечер для собственного дня рождения в чьем-то чужом доме?

Брекенридж. Мы с Доусонами давние друзья, и они настояли на том, чтобы устроить в мою честь вечеринку именно здесь.

Тони. Вообще-то этот дом не выглядит таким уж древним. Он выглядит так, будто они и вовсе тут" не жили.

Брекенридж. Его построили совсем недавно. Стив Ингэлс (сверху). А еще у них отвратительный вкус.

Ингэлсу около сорока, он высок и худощав, у него серьезное и загадочное лицо. Он выглядит как человек, который должен источать деятельную энергию, но его внешность составляет резкий контраст с жестами и движениями: медленными, ленивыми, прозаичными, безразличными. На нем простой спортивный костюм. Он неспешно спускается с лестницы, пока Брекенридж резко говорит, смотря на него.

Брекенридж. Это было так необходимо, Стив? Ингэлс. Вовсе нет. Они могли выбрать архитектора получше.

Брекенридж. Я не это имел в виду.

Ингэлс. Не будь столь наивным, Уолтер. Разве когда-то случалось так, что я не знал, что ты имеешь в виду? (Обращаясь к Тони ) Привет, Тони. Ты тоже тут? Как и ожидалось.

Серж (сухо). Это вечер по случаю дня рождения мистера Брекенриджа. Ингэлс. Воистину. Серж. Если вы думаете, что...

Брекенридж. Прошу, Серж. Ну правда, Стив, давай удержимся от перехода на личности хоть сегодня, хорошо? Особенно о том, что касается этого дома, и особенно когда приедут Доусоны.

Ингэлс. Когда или если?

Брекенридж. На что ты намекаешь?

Ингэлс. И еще кое-что, Уолтер. Ты ведь всегда понимаешь, на что я намекаю.

Брекенридж (не отвечает. Затем с нетерпением смотрит на дверь в правой части сиены). Надеюсь, они выведут Билли. Какого черта они там с Харви творят? (Идет позвонить в звонок.)

Тони, Приедет кто-то еще?

Брекенридж. Мы почти все в сборе, за исключением Эдриен. А за Хелен я послал шофера.

Серж. Эдриен? Это же не мисс Эдриен Ноуланд? Брекенридж. Она самая.

Справа появляется Кертис.

Кертис. Слушаю, сэр?

Брекенридж. Пожалуйста, попросите мистера Козински позвать сюда Билли.

Кертис. Сию минуту, сэр. (Уходит направо.)

Серж. Это та самая великая Эдриен Ноуланд?

Ингэлс. У нас только одна Эдриен Ноуланд, Серж. А вот определение достаточно субъективно.

Серж. Ох, я так счастлив, что смогу встретиться с ней лично! Я видел ее в той прекрасной постановке — «Маленькие женщины». Мне всегда было интересно, какая она в настоящей жизни. Мне думалось, что она должна быть милой и обаятельной, как мадмуазель Ширли Темпл в том фильме, который я смотрел в Москве.

Ингэлс. Да ну?

Брекенридж. Прошу тебя, Стив. Мы знаем, что тебе не нравится Эдриен, но не мог бы ты попридержать свои эмоции на некоторое время?

Справа входит Харви Флеминг и придерживает дверь для Флэша Козински, который везет в инвалидной коляске Билли Брекенридж а. Мальчику пятнадцать, он бледен и худ, необычно тих и чересчур воспитан. На груди у Флэша нет гордого вымпела колледжа, но на лице у него читается «герой футбола», так что особой разницы нет. Он молодой и рослый, приятной наружности, но не обладает какими-либо особыми выделяющимися чертами. Ввозя кресло в комнату, он случайно врезается им в дверной косяк.

Флеминг. Осторожнее, неуклюжий болван!

Билли. Все в порядке... мистер Флеминг. Брекенридж. А вот и Билли! Немного отдохнул после поездки?

Билли. Да, отец. Ингэлс. Привет, Билл. Билли. Привет, Стив.

Флэш (поворачивается к Флемингу. Его будто пробирает все то время, что он слушает, как они обмениваются приветствиями). Скажи, что не можешь так ко мне обращаться!

Флеминг. Чего?

Флэш. Кто ты такой, чтобы со мной так разговаривать?

Флеминг. Забудь.

Брекенридж (указывает на Сержа). Билли, ты помнишь мистера Сукина?

Билли. Как поживаете, мистер Сукин?

Серж. Доброго дня, Билли. Чувствуешь себя лучше? Замечательно выглядишь.

Флеминг. Черта с два он выглядит лучше!

Билли. Я в порядке.

Серж. Может, тебе не слишком удобно? Эта подушка лежит не на месте. (Поправляет подушку под головой Билли.) Вот так-то! Лучше?

Билли. Спасибо.

Серж. А подставку для ног надо поднять повыше. (Поправляет подставку.) Ну, как? Билли. Спасибо.

Серж. Думаю, тут слишком прохладно. Хочешь, я принесу тебе теплую шаль?

Билли (очень тихо). Оставьте меня в покое, пожалуйста, хорошо?

Брекенридж. Ну ладно, хватит. Билли просто перенервничал в поездке. В его состоянии поездка была слишком утомительна.

Флеминг бесцеремонно проходит к буфету и наливает себе в стакан виски.

Билли (с беспокойством следя за Флемингом, низким, почти умоляющим голосом). Не делайте этого, мистер Флеминг.

Флеминг (смотрит на него, затем ставит бутылку на место. Тихо). Хорошо, парень.

Серж (Брекенриджу, стараясь говорить шепотом, хоть это у него и не выходит). Ваш бедный сын, как долго он уже парализован?

Брекенридж. Тихо.

Билли. Шесть лет и четыре месяца, мистер Сукин.

Все в смятении молчат. Флэш переводит взгляд с одного лица на другое, затем неожиданно и громко возмущается.

Флэш. Ну, не знаю, как кто из вас думает, но мне кажется, мистеру Сукину не стоило задавать такой вопрос. Флеминг. Молчи. Флэш. Вообще-то, я думаю...

За кулисами слышится отчаянный скрип тормозов и звук резко останавливающей машины. Дверь машины с сильным хлопком закрывается, и милый, но крепкий женский голосок кричит: «Черт побери!»

Ингэлс (вежливым жестом указывая в сторону, из которой донеслись эти звуки). Представляю вам мадемуазель Ширли Темпл...

Входная дверь широко распахивается, и Эдриен Ноуланд заходит внутрь, даже не утрудившись позвонить. Она настолько отличается от экранного образа Ширли Темпл, насколько себе только можно вообразить. Девушке около двадцати восьми лет, она красива и крайне озабочена своей внешностью, движения у нее резкие, порывистые и напряженные; она полна безудержной энергии. Она носит простую одежду, которая была бы скорее характерна для провинциальной барышни, но не для эффектной актрисы. С собой она принесла маленький чемоданчик. Она врывается, словно порыв ветра, и кружится вокруг Брекенриджа.

Эдриен. Уолтер! Какого черта у них тут лошадь носится?

Брекенридж. Эдриен, дорогая! Как ты...

Тони (в то же самое время). Лошадь?

Эдриен. Лошадь, Тони. Почему у них тут лошадь резвится посреди дороги? Я чуть не сбила насмерть бедное животное, и думается мне, что следовало бы!

Брекенридж. Мне так жаль, моя дорогая. Чья-то беспечность. Я распоряжусь, чтобы...

Эдриен (напрочь забыв про него, обращается к Флемингу). Здравствуй, Харви. Ты где в последнее время прятался? Привет, Билли, дружище. Я и правда приехала, чтобы хоть раз увидеть тебя снова. Привет, Флэш.

Брекенридж. Эдриен, дорогая моя, могу я представить тебе Сержа Сукина, моего нового доброго друга?

• Предыдущая
• 23/62
• Следующая