Сказки далеких островов и стран - Мараховска Ванда - Страница 7

• Предыдущая
• 7/63
• Следующая

Вернулась старая служанка к газели и с плачем рассказала, как принял ее Дарай.

— Уж ты, моя голубушка, забудь о нем, нет у него больше сердца к тебе, забыл он обо всем, что ты для него сделала, — произнесла она с жалостью, печально качая головой.

Застонала тогда газель от боли и вымолвила тихонько:

— Иди же, матушка, еще раз к моему господину и скажи: «Умирает уже газель. Разве не жаль тебе той, которую ты выкупил за серебряный шиллинг, найденный в мусоре?»

И снова пошла старушка к Дараю, повторить ему слова газели, но он, не дав ей и рта раскрыть, закричал:

— Снова ты здесь, старая ведьма! Прочь отсюда, иначе я велю тебя палками избить!

— Я пойду, я пойду, на конец света готова уйти, чтоб только глаза мои не видели такой неблагодарности. Но до этого я обязана повторить тебе слова твоей благодетельницы: «Умирает уже газель. Разве не жаль тебе той, которую ты выкупил за серебряный шиллинг, найденный в мусоре?»

Услышав эти слова, Дарай соскочил с трона, на котором восседал, окруженный придворными, и бешено завопил:

— Пусть издохнет твоя газель и ты вместе с нею! Прочь отсюда! Схватить эту старуху!

С плачем, еле волоча ноги, побрела старая хранительница замка к газели. Остановилась она перед ней, смотрит, но ни слова от жалости вымолвить не может. Газель, тяжело дыша, взглянула на старушку и все сразу сама поняла. На глаза ее навернулись две большие слезы, еще раз вздохнула она, тяжело уронила голову на землю и умерла.

В ту же самую ночь Фатьма, супруга султана Дарая, видела сон. Снилось ей, что она снова в доме своего отца, играет в мяч во дворце. А когда проснулась, то и глазам своим не поверила. Протерла она глаза и снова огляделась по сторонам. Да нет — не сон это: все тот же ее родимый дом, те же самые спальные покои, то же самое ее ложе с серебряными грифами и все те же слуги встречают ее с улыбками, а дорогой батюшка радостно ее обнимает… А султан Дарай и царство его, и свита — все это ей только приснилось…

Дарай также видел страшный сон в эту ночь. Будто он — голодный, в лохмотьях — ковыряет своей палкой в кучах вонючего мусора, выискивая остатки пищи.

— Ох, что за отвратительный видел я сон. Все еще преследуют меня воспоминания о том, что бесповоротно уже минуло! — воскликнул он, вскакивая со своего ложа.

— А ты здесь откуда взялся, старый попрошайка? Негде тебе уж и спать, только на моем дворе? А ну-ка, выкатывайся отсюда поскорей, дармоед несчастный! За работу лучше б взялся, лентяй, чем по мусорным ямам лазить!

Старый хозяин с палкой в руке набросился на Дарая, а тот прыгнул в сторону и опрометью бросился наутек — только пыль поднялась столбом.

У одного дровосека была красавица-дочь по имени Лейла. Больше жизни любил ее отец. Раз собрался он из лесу в город и спросил свою дочь, что привезти ей в подарок. Лейла и говорит:

— Отец, хотелось бы мне иметь гребень из китового уса.

Вернулся дровосек из города и подает дочери гребень из китового уса. Радуется Лейла, расчесывая им свои густые кудри.

Вскоре снова дровосек выбирается в город дрова и смолу продавать.

— Какой гостинец привезти тебе, Лейла? — спрашивает.

— Привези мне, отец, зеркальце, в котором можно весь мир увидеть.

Долго не было дровосека, наконец он вернулся домой. Вынул из-за пазухи чудесное зеркальце и говорит:

— Еле-еле, дочка, я его нашел — это твое зеркальце. А уж как избегался я, разыскивая его по целому свету, — и не рассказать.

Радуется Лейла, в зеркальце поглядывает, ведь весь свет она в нем сможет увидеть, когда захочет.

Но вот снова собирается дровосек в город.

— Что привести тебе, Лейла? — спрашивает он.

— Отец мой, ничего больше не хочу я, одну лишь райскую розу мне привези в подарок.

Ищет по всему белому свету дровосек эту райскую розу для своей дочери, ищет, но найти не может. Наконец удалось ему узнать, что в садах короля Месопотамии растет такая райская роза. Стережет ее страшный Дэв. Но дровосек и не думает об опасности, хочется ему для любимой дочки райскую розу раздобыть. Вот он уже сорвал эту розу, вот уж к самым воротам сада подошел, но в этот момент проснулся Дэв и закричал:

— Отдай райскую розу, ты, наглый человек! А если не отдашь, я ее сам у твоей дочери заберу.

Вернулся отец в свою хижину, отдает своей дочери райскую розу. Лейла даже вскрикнула от восторга и счастья, схватила райскую розу в свои белые ручки, но тут же уколола палец. Капля крови на землю упала, страшный Дэв как из-под земли вырос и с воплем бросился на Лейлу.

Убежала Лейла от Дэва. Бежит, райскую розу к сердцу прижимает, из своих белых ручек ее не выпускает. Дэв в один прыжок уже догнал ее, вот-вот схватит. Лейла назад не оглядывается, лишь гребень свой из волос вынимает и за собой на землю его бросает. В тот же момент на этом месте вырастает лес. Деревья из китового уса ощерились, как острые мечи.

Зарычал от злости и бешенства Дэв, руки сразу же об острые колючки поранил, спотыкается, раны зализывает, но снова уже по пятам Лейлы бежит, вот-вот ее догонит.

Лейла назад не оглядывается, лишь зеркальце за собой бросает. Сразу же вырастает на том месте огромный стеклянный бор. Дэв порезался о стеклянные острые ветки, но продолжал погоню, все еще смертью грозя Лейле.

Чувствует Лейла, что силы уже покидают ее, сжимает она райскую розу в руках, ласкает ее и шепчет ей сквозь слезы:

Услышала райская роза такую клятву Лейлы и сразу приказала Дэву идти прочь, туда, откуда он пришел.

Дэв согнулся, к самой земле пригнулся, лбом дорожной пыли касаясь, и улетел назад — в свою Месопотамию. А Лейла натешиться не может райской розой, ее несказанной, неописуемой красотой. С восторгом вдыхая ее аромат, она спешит поскорее вернуться к отцовской хижине. Идет она темным непроглядным лесом и вдруг смотрит — стоит маленький домишко. Хотела она мимо пройти, но в эту минуту райская роза раскрыла свои душистые лепестки и прошептала:

— Тут судьба твоя, Лейла, тут ты найдешь свое счастье, переступи же этот низкий порог.

Лейла постучала в оконце избушки раз, другой. На третий раз вышла на порог старая женщина, вытирая слезы.

— Что с тобой, матушка, что плачешь ты так горько? Может, я тебе в чем-нибудь помогу? — спрашивает Лейла.

— Ах, дорогое мое дитя! Только слезы мне и остались на этом свете. Никто уж не поможет. Я была великой королевой в высоком замке, где жила я со своим единственным сыном. Во всей стране не было рыцаря красивее и мужественнее его. Но однажды, в самый полдень, мой любимый сын вдруг ослеп. Внезапно перестал видеть и вот уже второй год не любуется он на ясное солнышко. Из высокого замка прибрел он сюда, всю свою королевскую свиту назад отослал, а сам поселился в этой избушке. Людей он сторонится, света божьего совсем знать не желает, королевство свое забросил и живет одиноко в этом бору. Тут я и нашла его, сына моего дорогого, и осталась тут с ним. Да и где быть матери, как не со своими детьми?

Сердце Лейлы преисполнилось жалостью, опустила она на грудь голову, и невольные слезы полились у нее из глаз.

И вдруг снова слышит она тихий шепот райской розы: «Ты спроси королеву, не застрелил ли когда-нибудь ее сын в самый полдень белой голубки?».

Повторила Лейла этот вопрос, очень удивилась королева, но тут же обратилась к своему ослепшему сыну:

— Сын мой милый! Скажи мне, скажи, не случалось ли тебе когда-либо в полдень убить белоперую голубку?

— Да, было это в самый полдень, — отвечает королевич. — Охотился я в лесу. Вдруг над моей головой белая голубка пролетела. Я натянул тетиву своего лука, прицелился в самое сердце птицы, и стрела полетела. Голубка упала замертво у моих ног.

• Предыдущая
• 7/63
• Следующая