Я и Тёмка - Яралёк Ольга - Страница 50
- Предыдущая
- 50/57
- Следующая
– За паспортом?
– С паспортом, – ответила я, протягивая документ.
Ничего не изменилось в его лице. Он вяло взял паспорт, вяло открыл его, потом с невероятным усилием и всё с тем же вздохом разорвал его и выбросил в корзину.
– Через неделю придёте.
– А ничего, что я уже четвёртый раз к вам приду? – поинтересовалась я.
Мужчина посмотрел на меня и не ответил.
Ровно через неделю я пришла за своим паспортом. Всё казалось родным и знакомым. Даже скрипучий стул в углу, кривой стол и дурацкий плакат на стене, который я зачитала до дыр. Очередь шла быстрее: я предстала перед небритым уже через час.
– За паспортом? – спросил он.
– За паспортом, – ответила я, ухмыльнувшись.
– Фамилия, имя, отчество, место жительства…
Я снова попала в сказку, где жители на следующий день забывали о том, что произошло в предыдущий. Взяв паспорт и убедившись, что я Арсёнова и русская, я вышла из кабинета.
Уже сидя с Андреем и рассматривая свой паспорт, я увидела очередную засаду.
– Слушай! Это просто пендык!
– Да где?
– Да вот! Отчество, смотри, как написали!
– Геннадьевна. А как надо?
– Геннадиевна, конечно. Ведь оно от Геннадия образовано!
– В общем, они уроды, конечно… Но и ты тоже хороша. Ты чего такая невнимательная?
– Я думала, государственная организация…
– Н-да. А всё-таки ты меня переплюнула! – сказал Андрей и подмигнул.
Бабулечка
Сегодня нам нужно листья к осеннему школьному балу нарисовать. Занятие скучное, но обязательное. За оформление зала в этом году отвечает наш класс. Каждый из нас взялся нарисовать по десять листочков. А так как Андрей рисует неважнецки, то попросил меня ему помочь.
Мы пришли после школы не в духе.
– Что у вас случилось? Двоек понахватали? – спросила баба Валя, открывая нам дверь.
– Почему сразу двоек? – возмутился Андрей. – Ты не порть мне настроение. Его и так почти не осталось.
Мы прошли в комнату Андрея, а баба Валя осталась сидеть на стульчике в коридоре.
– Кушать идите, только руки помойте, – вздохнув, сказала она и опустила голову.
– Сколько можно! Одно и то же каждый день вот уже 16 лет!
– Ну, чего ты шипишь? Она расстроилась.
Баба Валя медленно встала и пошла на кухню.
– Ничего, – ответил Андрей. – Отойдёт. До чего же мне не хочется ничего делать! Не терплю «обязаловку»! Давай поедим, потом всё остальное.
Помыли мы руки и пришли на кухню. Баба Валя всегда очень «вкусно» готовит стол. Она считает, что аппетит приходит и благодаря красивой посуде, и интересно украшенной пище. На столе стояли две тарелки с горячим грибным супчиком, рядом с каждой тарелочкой на блюдцах лежали треугольные бутерброды с маслом. Баба Валя сидела за столом. Её руки перебирали фартучек.
– Что-то съела я, по-моему, – сказала она. – Как будто желудок болит…
– Вот-вот! Ещё нас своей стряпнёй отравишь, и помрём все.
– Господь с тобой! Всё свеженькое. Грибы из Карелии прислали сушёные, картошечка с рынка, масличко с рынка…
– Вот, поди, поганок и прислали сушёных.
– Очень вкусно, баба Валечка, – сказала я, пихая Андрея под столом ногой.
– Я прилягу, – вздохнула баба Валя.
Мы поели и пошли рисовать свои листья: вернее, рисовала я – Андрей читал книжку.
– Пошли хоть чаю попьём, – предложил он, когда стало смеркаться.
– Пошли.
Мы вышли в коридор. Кругом было темно.
– Чего это бабушка ужин не готовит? – удивился Андрей.
– Спит, поди, – ответила я.
– Она? Спит! Да никогда! Это вечный двигатель!
У меня сердце забилось чаще. Смотрю, Андрею тоже стало не по себе.
– Баб, – крикнул он, – ба-ба!
– Я здесь, – раздался тихий голос из зала.
Баба Валя лежала на диване в темноте.
– Ты чего свет не включаешь? – вновь грубо заговорил Андрей.
– Я прилегла, а вставать не хочется. Нехорошо мне.
– Всё живот?
– Да уж и не знаю…Желудок, что ли… И спина как-то заболела.
Не могу никак понять, что не так.
– Тошнит? – спросила я.
– Нет, не тошнит.
– Голова кружится?
– Да нет. Не объяснишь словами. Не так что-то. От творога, что ли? Понять не могу.
Баба Валя приподнялась на диване. Пышные волосы её, всегда собранные в аккуратный валик, растрепались.
– Сколько времени?
– Почти шесть, – ответила я.
– Ужин! Батюшки!
– Да какой ужин… Лежи.
– Нет, надо вставать. Надо, – баба Валя села на диване. Посидела немного и стала приподниматься.
Мы внимательно следили за её действиями. Она покачнулась. Мы рванулись её подхватить, но баба Валя мягко опустилась на диван.
– Не экспериментируй, баб… Плохо – полежи, – мягко заговорил Андрей.
– Может, «скорую» вызовем?
– Правда, может, «скорую»?
В голосе Андрея звенело беспокойство.
– Маме сейчас позвоню.
– Не нужно её пугать. Ничего страшного. Подумаешь! У меня так было уже, – неуверенно сказала баба Валя: я поняла, что она сама испугана своим нынешним состоянием.
Я отозвала Андрея в сторону:
– Давай «скорую» вызывать. Плохо ей. Точно.
– Баб, давай всё-таки вызовем «скорую»?
– Нет, нет! – запротестовала баба Валя – Не расстраивайте меня.
– Какие-нибудь лекарства ты пила?
– Пила валокордин… ещё но-шпу.
– Для чего это?
– От сердца… и спазмы снять.
– И что? Лучше стало?
– Да и не знаю. Вроде да…
– Значит так, – твёрдо сказал Андрей. – Смотрим на тебя пятнадцать минут и вызываем «скорую», если не станет лучше.
Мы сели напротив бабы Вали. Она закрыла глаза:
– Не могу с вами бороться. Мне бы в тишине полежать.
Мы переглянулись.
– Вызывай срочно, – сказала я одними губами.
Андрей побледнел, встал и вышел в коридор.
– А может, и ладно…. Пусть вызывает, – сказала слабым голосом баба Валя.
Мне стало страшно. С самого детства я видела её подтянутой, быстрой и весёлой. А сейчас передо мной лежала маленькая аккуратная старушка.
«Сколько она для нас сделала, – думала я. – Как я её люблю. Она всегда к нам относилась одинаково. Всё всегда делила между нами поровну. А ведь я ей не родная. Никогда сильно не ругала и всегда защищала перед другими, даже если нашалим». Я подошла ближе: казалось, баба Валя спит. Вошёл Андрей и как-то нервно вытянулся:
– Что?
– Нет, ничего… Просто спит, по-моему.
Андрей сел рядом.
– А я на неё орал сегодня, – шёпотом сказал он.
– Всё будет нормально.
– Почему «скорая» так долго едет?
– Это кажется так… Ты же только что позвонил.
– Ты знаешь, она столько для меня сделала! Можно сказать, работу из-за меня оставила. Всё только для меня, только для меня… Все мои шестнадцать лет. Всё самое лучшее – только мне. И сказки по ночам, и прогулки… Ну а пироги её… А я… «Спасибо» даже после обеда не сказал! Ты знаешь, я забываю иногда… Ей обидно.
– Конечно, ей обидно. Но она всё равно знает, что ты её любишь. А ведь я тоже только что об этом подумала…
– О чём?
– О том, как она мне дорога…
Тут раздался звонок в дверь: мы побежали открывать. Врач осматривал бабу Валю недолго. Сказал, что похоже на отравление. Сделал какой-то укол и уехал. Мы опять вышли «на дежурство». Никакие листья с уроками не шли в голову. Баба Валя лежала и смотрела в потолок. Иногда она закрывала глаза: тогда мы замирали. Лучше ей не становилось… Прошёл ещё час.
– Если я умру… – вдруг сказала баба Валя.
Андрей не стал дожидаться окончания фразы и рванул к телефону: через десять минут снова приехала «скорая помощь». Другой врач уверенно заявил, что это либо инфаркт, либо предынфарктное состояние. Нужна госпитализация. Баба Валя беспомощно смотрела на нас с носилок, а Андрей шёл рядом и гладил её руку.
– Ты моя бабушка… Ты моя единственная бабушка, – говорил шёпотом.
- Предыдущая
- 50/57
- Следующая
