Я и Тёмка - Яралёк Ольга - Страница 46

• Предыдущая
• 46/57
• Следующая

– Да уж, – ответил Андрей.

– Он на нас, наверное, сейчас смотрит, как мы вот на этих малышей. Детство вернуть невозможно.

– Ой! Откуда такие фразочки? Из какого учебника? Что значит невозможно? Что мы такого в детстве делали, чего сейчас не делаем?

– В футбол играли, – начала вспоминать я.

– Мы что, в футбол не можем поиграть? – спросил Андрей.

– Можем, – ответила я.

– Ну. Ещё чего?

– Ещё в прятки играли всем двором!

– Мы что, в прятки не можем поиграть? – спросил Андрей.

– Можем…. А ещё по крышам и заборам лазили!

– Вот, кстати! Пошли, – скомандовал Андрей и направился к забору возле горки.

Я пошла за ним.

– Так… Как мы это делали-то? – кряхтя, сказал он и полез на забор.

Я смотрела на него снизу вверх; вдруг мне так захотелось подскочить, подтянуться и, встав на ноги, балансировать на этой тонкой поверхности, что просто сил никаких нет!

– Двигайся давай! – крикнула я и полезла вслед за Андреем.

– Э! Э! Потише! Я тут кое-как держусь. Батюшки! Как я это раньше… Мамочки! Чуть не упал. Сейчас дальше пройду, тогда полезешь…

– Ну, давай! Чапай уже! – от нетерпения я даже подпрыгнула.

Наконец место освободилось, и я повисла на заборе. С пятой попытки мне удалось вскарабкаться наверх. Это было не так, как раньше. С большим трудом поднимались ноги, совершенно не слушались руки…

– Как же это раныпе-то мы? – удивилась я.

– Ну что ты там зависла? – спросил Андрей. – А-а-а-а! Опять чуть не упал! А-а-а-а!

Он так смешно размахивал руками и кренился то вправо, то влево, что меня совершенно некстати смех разобрал. Силы совсем исчезли, на забор-то залезла, а встать не могу.

– Слушай! Тут под ногами всё качается! – сказала я.

– И раньше качалось…

– И раньше. Но раньше меня это не беспокоило!

– Поздно метаться! Залазь!

Я собрала остатки сил, храбрости и начала подниматься. Осторожно поставила одну ногу, потом вторую и кое-как привстала.

– Как высоко! А-а-а-а! Чуть не упала! А-а-а-а!

– Вот она! – замерев на секунду, торжественно произнёс Андрей, и тут же в тишине начал снова размахивать руками.

– Кто? – спросила я, оглядываясь.

– Старость, – печально заключил Андрей и с грустью опустил голову, а потом быстро выгнулся и опять замахал руками.

– Что вы делаете? – раздался тоненький голосок.

Андрей с недоумением взглянул на меня, потом вниз. У забора стояла маленькая девочка и, задрав голову вверх.

– Учимся летать, – ответила я.

– Забор на прочность проверяем, – тут же сказал Андрей.

Девочка не уходила.

– А зачем?

– Проверяем зачем? Чтобы стоял долго.

– А зачем?

– Чтобы ты выросла и тоже по нему успела полазить, – ответила я.

– А зачем?

– На тебя в детстве похожа. Такая же не в меру любопытная, – сказал Андрей.

– Ну зачем?

– А другие слова знаешь? – тут Андрея выгнуло, он еле устоял на заборе.

– Кыш! – шикнул он на девочку. – Прав Димка. Возраст даёт себя знать. Нервы – раз! Вестибулярка никуда не годится – два. Мышцы на ногах дряблые – три. Сердце колотится, как сумасшедшее…

– Тахикардия, – напомнила я.

– Да, спасибо, склероз. Она самая, тахикардия. Четыре и пять. Всё. Больше экспериментов не ставим. Почапали домой. Книжечки, диванчик, пледик…

– Тёплые носочки….

– Почему носочки?

– А почему пледик?

– Да не важно! Как это ни грустно, заборное время прошло.

– Началось подзаборное…

– Какое? – засмеялся Андрей.

– Подзаборное. Ну, там, всякие нарисованные на заборе разбитые сердца… Маша + Саша = Л…

– Это мы ещё не освоили.

– Всё впереди.

– Ты так считаешь?

– Я знаю.

В девятом классе к Андрею на третью парту села Таня Илкова. Она перевелась к нам недавно, год назад. Её семья переехала из другого района. Девушка как девушка. В очках, с зачёсанными в пучок волосами и проблемной кожей лица. Скромная, неброская. Круглая отличница. Вела она себя тихо, быстро нашла себе подруг – таких же спокойных и ответственных: тоже, кстати, отличниц.

У нас в классе четыре отличницы и ни одного отличника. И вот трое из них дружат, забавно.

Я, конечно, знала о Танином существовании, но как-то так всегда складывалось, что мы не общались.

– Привет.

– Привет.

И всё. Бывает же так? Вот он, человек. Рядом. Ходит. Разговаривает. Смеётся. А для тебя его словно нет. На уроках я сижу на первой парте и никого не вижу, разве что первые парты первого и третьего ряда. На переменах меня всё время куда-то несёт. Да и пообщаться с подругами нужно.

Когда заканчиваются уроки, Таня уходит на автобусную остановку, которая сразу за школой. Мы с Андреем идём в противоположную сторону, к дому. Ну никак не пересекались наши с Таней пути. До одного дня…

Мы возвращались с Андреем из школы. Весна была сухая и тёплая.

– На великах пойдём кататься? – спросил Андрей.

– Ой, нет. Не хочу сегодня на великах. Ко мне Яська придёт. Мы с ней давно встретиться хотели.

– Понятно, а я пойду покатаюсь.

Мы дошли до дома и разбежались. Потом пришла Яська. Мы сели пить чай и перемыли кости сначала всем моим учителям, а потом и её. Всплыли амурные дела. Обменялись рассказами о том, кто сколько раз кому улыбнулся или пристально взглянул – из сердечных воздыхателей.

Я большая фантазёрка. Если начну рассказывать и вижу, что слушают, начинаю подвирать на ходу, а потом вообще ни слова правды не остаётся, чистая фантазия. Но именно тогда, когда я начинаю фантазировать, слушателю становится больше всего смешно. Это подбадривает меня ещё сильнее. Отсюда я делаю вывод, что у меня хорошо получается, во-первых, рассказывать, а во-вторых, сочинять. Что наговорила, я, как правило, не помню, из-за чего часто попадаю впросак, когда снова встречаюсь с тем человеком, которому пришлось испытать на себе всё буйство моей фантазии. Поэтому стараюсь одну и ту же тему не поднимать дважды.

Для Яськи, так уж получается, я придумываю разные «воздыхательные истории». Герои романа меняются, суть остаётся: нежная светлая любовь одноклассника к однокласснице. То есть ко мне.

Если по правде, то, конечно, есть ребята, которым я симпатизирую, есть те, которые симпатизируют мне, но всё как-то скучно, серо, неромантично – дальше списывания в тетради сложных заданий не идёт… А в фантазиях я наделяю моего героя благородными качествами, изысканным слогом и манерами. Яське остаётся только удивляться, как это столько джентльменов собралось в одном классе… и по разу все были в меня влюблены.

Может, поэтому она захотела познакомиться со всеми моими одноклассниками? Я была не против. Ведь для меня придуманная история – всего лишь игра. Мои взаимоотношения с Андреем также всплывали раз-другой. Но как-то про него ничего не сочинялось интересного – за ненадобностью тема моего соседа увяла. Помню только, описала я его как хорошего и верного друга, без романтики.

– И тебе он совсем не нравится? – уточнила Яська.

– Почему же не нравится? – удивилась я. – Он мне как брат. Я сколько себя помню, столько и его… Мы всё делили пополам, начиная с горшка. Как же он может мне не нравиться?

– Ну, я имею в виду романтику… – вкрадчивым голосом сказала Яська.

– Чисто деловые отношения!

Ты… – на полуслове я замерла, увидев в окне Андрея.

– Эй! Ты чего окаменела? – спросила Яська.

Андрей выписывал круги на своём новом красном велосипеде возле подъезда. И это было нормально. Ненормально было другое: на раме велосипеда перед Андреем сидела Таня Илкова!

Яська подошла к окну.

– С кем это друг и брат твоего детства?

– С одноклассницей, – как-то неуверенно сказала я.

• Предыдущая
• 46/57
• Следующая