Я и Тёмка - Яралёк Ольга - Страница 39
- Предыдущая
- 39/57
- Следующая
Он молчал, но на лице его появились удивление и растерянность.
– Нет ничего страшнее предательства! Тот, кто это сделал, должен понимать, что он натворил. Он подделал чужую подпись. Подставил человека!
Тут до меня стали доходить слова завуча. Меня сначала бросило в жар. Потом стало так холодно, что застучали зубы… Руки сами собой сцепились – я никак не могла их расцепить! Всё происходило, как в тумане. Учителя что-то говорили, говорили, размахивали руками, а я ничего не слышала. Как будто вода в уши попала. Завуч вдруг запела медленно и тягуче, а потом вместе со всем классом стала кружиться и раскачиваться. Зажмурила глаза. А когда их открыла, все смотрели на меня. Я стояла возле парты.
– Ты, Арсёнова? Ты? Это ты так подвела своего друга?
– Я, – призналась я.
Тут учителя опять заголосили. Они говорили о плохом поступке, о потерянной дружбе, о стыде, об ответственности и много ещё о чём. А я стояла возле своего стола и думала только об одном, как мне теперь Андрею посмотреть в глаза.
Когда собрание закончилось и все стали выходить из кабинета, я всё ещё сидела за столом. Слёз не было, только часто-часто колотилось сердце. Подошёл Андрей:
– Ты что, домой не собираешься идти?
– Собираюсь, – еле слышно ответила я.
– Ну… Оно и видно, что собираешься… Давай, складывайся в темпе, мне в бассейн не опоздать бы.
Мы вышли из школы молча. И уже почти дошли до дома, как вдруг меня прорвало. Я начала плакать и просить прощения.
– Да ладно тебе, – похлопав меня по спине, сказал Андрей, – проехали. Завтра мокрый снег обещали, будем бабу снежную лепить, как в прошлом году, помнишь?
Я не помнила ничего. Мне хотелось плакать. Потому что я такой плохой друг и потому что Андрей такой замечательный. Мне хотелось обнять его крепко-крепко, но я знаю, он терпеть не может все эти нежности. Тогда я взяла его за руку и, посмотрев в глаза, сказала:
– Ты лучший на свете. Понимаешь? Ты самый лучший!
Танец
У нас скоро концерт. Вернее, концерт будет в школе: каждый класс должен что-то интересное приготовить. Наша классная руководительница решила, что мы будем танцевать. Нет, конечно, не всем классом! Из тридцати человек она отобрала восемь. Четыре мальчика и четыре девочки. Нас с Андреем тоже взяли. Сегодня первая репетиция! Это здорово.
– Я не хочу танцевать, – заявил Андрей, когда мы обедали в школьной столовой.
– Ну и не танцуй. Скажи «классной», что не хочешь.
– Уже сказал.
– И что?
– Посмотрела на меня, как на пустое место.
– Понятно. Значит, будешь танцевать. А я очень хочу! Я так хочу, что слов у меня нет! Концерт! Платье! А кругом люди, люди! Потом аплодисменты! Книксены, – я зажмурила глаза от удовольствия.
– Что? Ладно, не важно. А я специально буду всем на ноги наступать, и меня выгонят. Не хочу я никаких аплодисментов.
– Вечно ты мне портишь настроение! К тому же, всем наступать не получится, потому что танец в парах, – сказала я и вышла из столовой.
Когда после уроков мы пришли в физкультурный зал, где нас ждала классная руководительница, там стояла какая-то худенькая, радостно улыбающаяся, тётенька, странно вывернув ножки.
– Знакомьтесь, ребята. Это Зинаида Анатольевна. Она научит вас танцу. Зинаида Анатольевна – профессиональная балерина.
– Здравствуйте, ребята, – радостно сказала Зинаида Анатольевна. – Разбейтесь, пожалуйста, на пары.
– Да, – заторопилась наша классная. – Сейчас расставимся. Ты, Оля, с Андреем, это понятно. Ты, Лёша, с….
– Нет! – завопила я, перебивая учительницу. – Не «понятно»! Я не хочу с ним!
– Почему не хочешь? Поссорились?
– Не поссорились! Он будет мне на ноги наступать!
– Глупости какие… Никто никому наступать на ноги не будет.
– Лёша, ты с Таней. Дима, ты с Наташей. Валера, ты с Леной. Прошу вас, Зинаида Анатольевна…
Мы встали с Андреем вместе: я пыхтела от негодования.
– Возьмитесь за руки, – начала Зинаида Анатольевна, – нет, кончиками пальцев. Так. Правильно. Повторите за мной следующее движение.
Мы повторили.
– А теперь сделайте его вместе с партнёром.
Мы фыркнули.
– Что смешного? Да, с партнёром по танцу, – забеспокоилась Зинаида Анатольевна.
– Не обращайте внимания. Это от неграмотности и бедного словарного запаса. Делайте, что говорят, – сердито сказала «классная».
Мы начали поворачиваться все вместе, но никак не могли встретиться. Кто-то крутился быстрее, кто-то медленнее. Когда первый полностью поворачивался, был и такой, кто только начинал двигаться… ну да, Андрей…
– Мальчик, ты не мог бы поворачиваться быстрее? – спросила его Зинаида Анатольевна.
Андрей стрельнул в неё взгляд, полный ненависти, и крутанулся изо всех сил.
– Нет. Так сильно не нужно. Нужно быстро, а не сильно. Иначе ты опять возвращаешься в прежнюю позицию.
– Чего? Чего? – переспросил Андрей.
– Крутишься на 360 градусов, – повысив голос, сказала «классная».
– Давайте попробуем ещё.
Мы пробовали, пробовали, пробовали… Наконец, Зинаиде Анатольевне всё это надоело, и тогда она сказала:
– Ну, хорошо. К этому движению вернёмся позже. Теперь следите за моими руками.
Она колыхнулась в одну сторону, в другую, подняла обе руки вверх, потом как-то неожиданно бросила их вниз и приподняла ногу, согнув в коленке.
– Повторяйте за мной, и…
– Я ничего не запомнил, – крикнул Андрей.
Ребята стали улыбаться. Я рассердилась.
– Вправо, влево, руки вверх, руки вниз, нога вверх. Всё! Что, не запомнил? – закричала я.
– Ничего не запомнил, – ответил Андрей.
– Пень!
– Кулёма!
– Прекратите сейчас же!
– Не беспокойтесь, я сейчас всё повторю, – быстро заговорила Зинаида Анатольевна.
Она повторила второй раз. Потом третий и четвёртый. Андрей маршировал, как солдат. Ребята заливались смехом. А я была готова его стукнуть.
– Ну, почти. Почти, – печально проговорила Зинаида Анатольевна. – Попробуем движение в паре. Возьмитесь за руки, как в первый раз. Да. За кончики пальцев. Правильно. И делайте разворот, словно книга открывается, а вы в ней страницы: одни справа, другие слева. Свободная рука на поясе. Ноги с пятки на носок. А затем книга захлопывается, движение внутрь… вот таким образом.
Я с ужасом посмотрела на Андрея: «Ну, – думаю, – сейчас он мне рукой в глаз попадёт… или уронит на пол».
Чтобы этого не произошло, когда мы начали сближаться, я присела. Андрей на меня посмотрел с удивлением.
– Нет, нет, девочка! Приседать не нужно. Нужно, наоборот, сделать широкий жест: вот так.
От стыда хотелось провалиться. Это всё из-за Андрея! Зло на него клокотало в груди, одноклассники же заливались смехом.
– Так, так! – похлопала в ладоши Зинаида Анатольевна. – Пробуем, и…
Попытка оказалась ужасной! Мы с Андреем развернуться-то развернулись, но свернулись друг в друга. Я попала своим лбом ему в нижнюю челюсть, отчего он дёрнулся и толкнул Таню. Таня взмахнула руками от неожиданности и упала на Лёшу, а Лёша приземлился прямо на Зинаиду Анатольевну, которая села на маты…
– Боже мой! Какой ужас, – тихо сказала Зинаида Анатольевна, поднимаясь. – А сколько времени до концерта?
– Неделя, – виновато улыбаясь, проговорила «классная».
С нами занимались всего один час. Но это был незабываемый час. Мы с Андреем разъезжались в разные стороны, выскальзывали друг у друга из рук, словно намыленные, наступали друг другу на ноги, бились головами, плечами и даже лопатками! Наконец, совершенно измученных, нас отпустили по домам.
– Ты это специально всё делаешь! – торопливо семеня ногами, говорила я Андрею, который не успевал за мной и шагал вприпрыжку сзади.
– Слушай! Веришь? Не нарочно! Хотел сначала, а потом само как-то всё сложилось. Вернее, тьфу, не сложилось. Я даже не старался. То есть, я старался. Да что такое! Я не старался всё испортить. Я просто не старался – и всё… А потом старался, чтобы получилось, но ты же видела, что получилось… А я уже старался…
- Предыдущая
- 39/57
- Следующая
