Очки для близости - Обухова Оксана Николаевна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/38
• Следующая

Подобные видения отбили у меня всякий аппетит, я с трудом проглотила чашечку кофе и отправилась будить близнецов.

Сегодня у мальчиков утренний урок верховой езды, потом занятия в классной комнате, репетиционный прогон поздравительной речовки и так далее и тому подобное.

Насыщенный день для малышей, и я решила дать им поспать дольше обычного.

Но каково же было мое удивление, когда в спальнях я обнаружила пустые кровати и разбросанные пижамы без присутствия в них Максима и Филиппа.

Остывшие постели указывали на то, что детки выбрались из них давным-давно, на тумбочках лежали пустые подарочные упаковки. С самого раннего утра ситуация начала ускользать из-под моего контроля.

Плюнув на приличные манеры, я заметалась по дому. Встреченные в коридорах горничные пожимали плечами и говорили, что детей не видели. Тамара Ивановна бродила где-то в районе бассейна вся в цветах и гирляндах, я поправила выбившийся из прически локон и бодрой рысью направилась к ней.

Экономка выглядела не многим лучше меня — адмирал Нельсон в разгар сражения. Для полноты картины не хватало только подзорной трубы и черной повязки на глаз; воды вокруг было достаточно — Тамара Ивановна руководила чисткой бассейна от опавшей листвы.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Доброе, — буркнула экономка.

— Вы случайно не знаете, где Максим и Филипп?

— Случайно знаю. Философ приехал.

Даже предпраздничные настроения не позволили экономке назвать Бурмистрова Геннадия Викторовича по имени. Тамара Ивановна не признает полумер и реверансов.

Спрашивать, где прячутся двоюродные братья, я не стала и направилась в гараж — любимую нору философствующего разгильдяя.

Дорога от бассейна до гаража занимала не более двух минут, но я медленно шагала, растягивая время, и никак не могла решить, рада я или нет приезду единственного моего друга в этом доме. Несколько дней назад я незаслуженно грубо обошлась с Геннадием, он обиделся и уехал, оставив на моем пороге розу как упрек.

Через час я должна везти детей к Вячеславу Кирилловичу, потом провозить мимо охраны лукавого специалиста, весь последующий день требовал максимальной сосредоточенности и.., свободы.

Или алиби?

Подходя к воротам гаража, я почти уговорила себя быть любезной. Малодушное решение. Следовало проявить волю, отрезать от себя друга и пуститься в автономное плаванье. Нельзя быть слабой, нельзя подставлять под удар еще одного человека.

Если хоть что-то пойдет не так; пострадает любой, находившийся со мной в тесном контакте.

Но, как любую женщину, меня не могла не растрогать роза с запиской, я струсила, не выдержала испытания и оправдала себя с точки зрения рациональности решением использовать Геннадия для алиби, прекрасно понимая, что возвращаюсь к политике страуса.

Из распахнутых дверей гаража неслись восторженные крики близнецов, бряцанье железа и равномерное гудение баса Геннадия. Народ занимался делом.

Осторожно заглянув внутрь, я увидела среди шикарных лакированных авто облезлый горбатый «Запорожец», одним своим присутствием оскорблявший стиль дома.

Студиозус в своем репертуаре. Мадам удар хватит, когда по дорожкам ее поместья проскрипит этот облупленный рыдван, поднаторевший в испускании духа лет тридцать назад.

— Привет, — поздоровалась я. — Почему я вас не видела за завтраком?

— Доброе утро, — ответили близнецы и начали оправдываться:

— Гена сказал, что вам сегодня надо выспаться, и увел нас сюда.

Геннадий отложил инструменты в сторону и подошел ко мне.

— Здравствуйте, Мария Павловна. Извините, что не предупредил вас. — Вымазанной машинным маслом рукой он осторожно поправил непослушную прядь из моей прически. — Давно нас ищете?

Я почему-то засмущалась и пожала плечами:

— Не очень. А это что?

— Это Боливар, — ответил Максим и любовно протер ветровое стекло грязной тряпкой.

— Похож, — кивнула я. — И он не выдержит двоих.

— Тогда пристрелите меня, Мария Павловна, — грустно произнес философ.

Следующие десять минут пришлось потратить на краткий пересказ творения О'Генри. Не знакомые доселе с творчеством американца, дети выслушали экскурс в мир акул империализма и попросили достать кассету с фильмом «Деловые люди». Думаю, вождь краснокожих их очарует. Берегись, родимый профилакторий! Том Сойер, освоенный близнецами недавно, ничто в сравнении с Джонни Дорсетом.

Геннадий с улыбкой вслушивался в нашу болтовню, перебирал инструменты и, на первый взгляд, не выказывал никакого рвения лично доставить гувернантку и братьев на урок верховой езды. Впрочем, пока дети завтракают, он вполне успеет принять душ и встретить нас у крыльца за рулем Боливара.

События следует опережать, решила я.

— Максим, Филипп, мойте руки и идите завтракать. Если будете хорошими мальчиками, вместо занятий в классной комнате я попрошу Геннадия Викторовича покатать нас по дорожкам парка. Договорились? — Близнецов как ветром сдуло. — Гена, нас не будет часа полтора. Вы успеете за это время подготовить Боливара?

Попался и этот. Философы в быту сущие дети. И, когда я выходила из гаража, за моей спиной раздалось урчание пылесоса — Геннадий Викторович приступил к подготовке скакуна.

Завтрак накрывала горничная Раиса.

Подливая в кружки горячее какао, она не переставала удивляться хорошему аппетиту мальчиков и едва успевала менять тарелки.

— Видела бы Тамара Ивановна, — говорила она. — А то только и слышно на кухне:

«Опять ничего не съели».

— Они рано встали и обещали быть пай-мальчиками, — объяснила я.

Воспитанные дети, откушав, поблагодарили Раису, сбросили с коленей салфетки и побежали в свои комнаты за жокейским снаряжением.

Я сходила на кухню за морковкой для Звездочки, пересчитала по дороге неусыпную охрану и, крайне расстроенная, повезла мальчиков к лошадям.

С самого утра все шло наперекосяк. Охранников было не четверо, а пятеро, в гараже возился Геннадий, а мадам, по словам горничной, отбыла в салон красоты. Интересно, как Феликс собирается ей поныть?!

В салон по телефону?! И как я упрячу его в свою машину, если в гараже все время будет Геннадий?

Вопросы множились с космической скоростью, нервозность возрастала, и я едва успевала следить за дорогой. Предположим, потомственного Бурмистрова я удалю. Например, отправлю куда-нибудь за чем-нибудь вместе с соскучившимися двоюродными братьями. Но Феликсу еще надо извести мадам жалобами на зубную боль, получить приказ выпить снотворного и исчезнуть в своей комнате до вечера. И почему в любимых детективах Агаты Кристи хитроумные преступники посекундно высчитывают свои действия и все подчиняется их распорядку?!

В безалаберной России даже напакостить хитроумно не удается, приходится полагаться на авось.

За уроком верховой езды я наблюдала как сквозь туман. Общительный Вячеслав Кириллович несколько раз подходил и задавал какие-то вопросы, но я только рассеянно кивала и в конце концов укрылась под флагами на трибуне.

Позвонить Феликсу я не могла. Сотовая связь отслеживает поступающие звонки. Но без корректировки совместных действий нам не обойтись.

Похоже, Феликс рассуждал так же. И к тому времени, как я успела извести себя в беспросветной печали, специалист нашел выход.

Занимаясь упаковкой в багажник снаряжения, я услышала позывной своего мобильника.

— Алло.

— Мария Павловна, это Феликс, — раздался в трубке томно-больной голос секретаря. — Тамара Ивановна любезно дала мне номер вашего сотового. — Судя по сюсюкающему тону, сама Тамара Ивановна находилась неподалеку. — Не могли бы вы по дороге с ипподрома заглянуть в поселковую аптеку?

— Могу.

— Ох, как я вам благодарен, — жеманно хрюкнул Феликс. — В домашней аптечке не нашлось нужного мне лекарства. А я так страдаю, так страдаю…

— Что купить? — оборвала я разошедшегося секретаря.

Феликс сообщил мне название специфического медикамента и добавил:

• Предыдущая
• 18/38
• Следующая