Аромат магии. Ветер в камне. Дилогия - Нортон Андрэ - Страница 62

На мгновение дочь герцога словно бы снова оказалась в другом месте — в замке, перед большим зеркалом в своих покоях, разглядывая великолепие бального платья. Бальное платье… Она закрыла глаза, снова ощутив сильную руку, осторожно сжимающую ее пальцы — ведущую ее в танце с легкостью, которую она полагала невозможной… В ее памяти всплыло лицо. Как могла она, видевшая в своей жизни всего нескольких мужчин, решить, привлекателен Лориэн или нет? Она знала только одно: смотреть ему в глаза, отвечать улыбкой на его улыбку — все это было удовольствием, подобного которому она не знала никогда прежде. Слеза скатилась по ее щеке из-под опущенных ресниц, возвращая к действительности.

Какая же она глупая! Что прошло, то прошло; у нее даже не сохранилось отчетливых воспоминаний о бале. Все это не было рыцарской легендой древних времен; никто, кроме вассалов ее отца, не отправится разыскивать ее; да и много ли осталось тех, кто верен Уттобрику?

Прочь, грустные мысли! Сейчас следует заняться одеждой. Длинные рукава, один из которых был разорван почти пополам, следует оторвать. Девушка поднялась на ноги, держа в руках ночную сорочку. Из рукавов она сможет сделать что-то вроде короткой юбки; кроме этого, у нее останется еще рубаха без рукавов длиной почти до колен, а обрывки ткани можно использовать как пояс. Махарт принялась за работу, которая, в отсутствие ножниц или ножа, обещала быть нелегкой.

В конце концов, импровизированный наряд был готов. Как хорошо, что она не видит себя в зеркало!

Махарт так увлеклась, что только теперь с удивлением осознала: дневной свет померк. Однако девушка была уверена — и эта уверенность заставила ее вздрогнуть от страха, — вряд ли эти сумерки означали наступление ночи: она не настолько утратила чувство времени, чтобы ошибиться.

Лошадь, до этого дремавшая у стены, подняла голову и фыркнула, устремив взгляд за стену. Махарт торопливо вернулась к месту своего ночлега и разыскала там тот самый камень, который был ее единственным оружием. Чувствуя себя более уверенно, она прошла вдоль стены, внимательно оглядывая заросли папоротника и груды камня на берегу озера. Идти по траве было легко, однако девушка несколько раз спотыкалась о камни, и это заставило ее подумать о необходимости какой-нибудь обуви.

Странная тишина, царившая в этом месте, сейчас, казалось, таила в себе угрозу. Махарт услышала жалобное ржание лошади и, оглянувшись, увидела, что та пятится, дрожа всем телом. Наверное, животное первым ощутило нечто, пришедшее вместе с сумерками; теперь же это нечто дотянулось и до Махарт, требуя девушку к себе.

Этот зов этот был непреодолим, и во всем мире не осталось ничего, кроме этого неслышного, но властного призыва…

Заросли папоротника расступились, открыв проход, в дальнем конце которого возвышалось что-то, такое же зеленое… но это не было растением. Возможно, зрение Махарт внезапно обострилось, или этому способствовало освещение, но она вдруг увидела непонятное сооружение с невероятной четкостью.

Ни о каких развалинах не могло быть и речи: высокое здание с круглым куполом окружало то же зеленоватое свечение, которое исходило от острова на озере, но таинственный свет не мешал девушке разглядеть открытую дверь и стоявшую в проеме фигуру, которая манила ее, звала к себе… Махарт едва не выронила камень; она была уже почти готова перебраться через стену, повинуясь зову.

— Иди!

Была ли это мольба или приказ?

Махарт сделала шаг — и ступила на одну из своих импровизированных губок. Едва не поскользнувшись, она развернулась и поспешила к бассейну. Выронив камень, девушка погрузила руки в хрустальную воду, плеснула пригоршню в лицо; холодные струйки стекали по ее рукам, по лицу; волосы намокли, вода забрызгала ее плечи. Обеими руками она вцепилась в край бассейна, пытаясь заставить себя обернуться, снова взглянуть на то существо, которое ждало, звало… Требовало!

Теперь Махарт нисколько не сомневалась — это была ловушка, западня, и только чудом девушке удалось избежать ее. Чудом — или по милости силы столь великой, что постичь ее невозможно…

БОЛЬШЕ ВСЕГО это напоминало охоту; люди, бесшумно пробиравшиеся по негустому подлеску, старались держаться вдали от открытого пространства, с тем же успехом они могли выслеживать зверя.

Лориэн, скрываясь за огромным валуном, прислушался. Да, никакой ошибки: тихая трель раздалась снова — черная сойка звала сородичей на нежданное пиршество. Только на этот раз эта трель вырвалась не из горла птицы: это были Джаспер и Тимус, находившиеся на склоне холма справа от него.

Ему пришлось выслушать много возражений, но он настоял на своем: если они пустят первый разведывательный отряд редкой цепочкой, а разведчики станут сообщаться между собой известными им условными сигналами, у них будет гораздо больше шансов обнаружить свежие следы. С большим трудом принц убедил остальных, что ему также необходимо отправиться вместе с разведчиками.

Следы, по которым он шел, были старыми, но внезапно он наткнулся на отпечатки копыт в южном направлении. Всадники — их было пятеро — явно не таились…

Лориэн снял с куста клочок тонкой ткани. Ни один из тех, кто проводит большую часть жизни в лесу, не стал бы носить одежду из такого материала. Не зная, зачем делает это, принц поднес клочок к носу — и ощутил знакомый запах. Нет, это были не пряности, от которых чесался нос, — и почему их аромат выбрала для бала Махарт? Этот запах напомнил о чистой воде, о морозном воздухе раннего зимнего утра… Другая высокородная госпожа, женщина с манящими глазами, чьи зрелые формы так соблазнительно подчеркивало изысканное платье из винно-красного бархата, отделанное золотистым кружевом. Точно такое же кружево было на клочке ткани, который он держал сейчас в руках.

Принц вовсе не желал быть втянутым в интриги герцогского двора, однако канцлер полагал, что именно высокородная госпожа Сайлана есть корень всех бед. Обольстительница, разъезжающая по лесам? Но именно это она и делала. Засунув за пояс свою находку, принц обогнул заросли: крик сойки прозвучал в третий раз, и нужно было ответить на него.

Он бесшумно скользил от дерева к дереву; заросли становились все менее густыми. Здесь были камни и валуны, но такого цвета, какой прежде никогда не встречался Лориэну: тускло-зеленые, испещренные прожилками более густого и темного оттенка. Справа глаз отметил легкое движение — его не приветствовали открыто, а это могло означать беду. Хорошо, что принц двигался так осторожно: мгновением позже он оказался на краю обрыва, словно земля раскололась здесь от чудовищного удара.

Недалеко от него лежал на животе Джаспер. Взглянув на принца, он снова опустил глаза вниз. Прошла минута, прежде чем принц опознал в бесформенной груде под обрывом тело человека.

— Тимус… — выдохнул он, чувствуя, как в его душе жаркой волной поднимается гнев. — Кто…

— Я нашел его так, ваше высочество. Он мертв.

— Сорвался с кручи?.. — Но, уже произнося эту фразу, Лориэн знал: неправда, Тимус никогда не приблизился бы так близко к краю обрыва, если только… Если его не преследовали.

— Следы? — Этот вопрос был более осмысленным.

— Только его собственные, — ответил Джаспер.

— Отправляйся к Мэттью, пусть приведет весь отряд.

— Вы останетесь один, ваше высочество? — Чувствовалось, что Джасперу не нравится эта мысль и что он готов возражать.

— Я буду настороже. Ты найдешь меня здесь. Но торопись… И скажи Мэттью, пусть прихватит веревки: они приторочены к седлам вьючных пони.

Разведчик, судя по всему, не был доволен решением принца и готов был поспорить с ним, однако он слишком долго служил под его знаменами, чтобы не знать, что, когда Лориэн что-то решил, переубедить его невозможно.

Джаспер говорил о следах… Лориэн отвел глаза от разбитого тела внизу. Тимус был тихим человеком, наделенным при этом многими талантами, которые принесли им всем ощутимую пользу. Однако всегда, когда его начинали хвалить, он смущался; кроме того, в отряде у него было не близких друзей. Чума оборвала жизнь какого-то очень дорогого ему человека, о котором он не говорил никогда; принцу всегда казалось, что Тимус сознательно избегает близких, дружеских отношений. Однако он служил принцу верно и усердно. Теперь он был мертв, и кому-то предстояло ответить за эту смерть. Лориэн не верил в несчастный случай.