Аромат магии. Ветер в камне. Дилогия - Нортон Андрэ - Страница 22

Фигис больше не носил засаленные обноски, как на постоялом дворе: сейчас он был одет как подмастерье или помощник в мелкой лавке, но Уилладен заметила, что ни его костлявые руки, ни лошадиное лицо не отличались особенной чистотой.

— Хорошо, — коротко ответила девушка. Она никогда не доверяла никому из тех, кто жил под кровом Джакобы. — А как же постоялый двор…

— Пфф! Там произошли кое-какие перемены. Старая свинья больше не хрюкает так громко, как прежде.

Решив, что это грубое определение относится с Джакобе, Уилладен несколько заинтересовалась — ровно настолько, чтобы спросить:

— Джакоба больше не содержит постоялый двор?

Таких слухов до нее не доходило, но иногда события опережают молву.

— Скорее, он содержит ее, — несколько туманно ответил Фигис. — А где хозяйка? Вот, у меня тут для нее сверток.

С этими словами Фигис полез за шнуровку куртки и извлек оттуда квадратный пакет, обернутый в промасленный шелк, — внешне ничем не отличавшийся от других, которые присылали госпоже.

— Ее позвали к роженице, — ответила Уилладен, — но она предупредила меня, что ей принесут посылку.

Прищурившись, Фигис оглядел девушку, вертя сверток в руках, словно никак не мог решиться его отдать.

— Даже не знаю. Уайч… — Он замолчал, словно само это имя должно было прозвучать как предостережение, — тот, кто послал меня, ничего не сказал насчет того, что я могу вручить это кому-то, кроме хозяйки. Он угрожал отрезать мне уши, если я не выполню поручение. Уайч… — Фигис ухмыльнулся. — Похоже, я ему нравлюсь. И больше мне не придется таскать грязные котлы, помяни мое слово!

Он подошел ближе к Уилладен:

— Я много чего узнал, просто держа ушки на макушке. Герцог… пусть он вышагивает, расфуфыренный как петух, и хвастает перед всеми своей дочерью, но его положение не так уж и прочно, клянусь! Есть люди, которые могут стереть его в порошок — вот так! — Взяв пакет в одну руку, он звонко прищелкнул пальцами другой. — Знаешь, о чем говорят? Ее светлость положила глаз на молодого лорда Барбрика. Она открывала бал вместе с ним прошлым вечером, а потом уже ни с кем не танцевала. Она выйдет за него замуж, и, вот увидишь, произойдут большие перемены! Ну, я-то буду готов урвать свой кусок, не сомневайся! Ладно уж — возьми это, у меня есть еще важные дела.

Фигис, толкнув к девушке пакет по прилавку, вышел, старательно подражая выправке городского стражника; получалось у него это, однако, не слишком убедительно.

Едва хлопнула входная дверь, все внимание Уилладен сосредоточилось на свертке. Промасленный шелк показался девушке слишком скользким, да и сама посылка… Здесь что-то не так, Уилладен чувствовала это. Разумеется, она не забыла о той ловушке, в которую много дней назад попали госпожа Травница и человек канцлера. Неужели все повторяется — и это должно быть позднее обнаружено среди снадобий госпожи Травницы, чтобы навредить ей?

Надо как можно скорее избавиться от пакета! Быстро обойдя небольшой садик, Уилладен сорвала немного чеснока и, обмотав подозрительную посылку его стеблями, затем положила ее на то место, куда каждое утро высыпала золу, придавив сверху цветочным горшком.

Этот день был более оживленным, чем обычно: поток покупателей не иссякал — домохозяйкам нужны были приправы, задиравшие носы служанки из замка требовали косметических средств, словно бы на вчерашний бал их было израсходовано слишком много… Некоторые спрашивали Халвайс, однако любопытных, казалось, удовлетворяли объяснения Уилладен по поводу ее отсутствия. И все это время девушка не могла забыть о посылке, спрятанной в саду за домом. Наступил вечер, а стража так и не явилась в дом с обыском, и девушка наконец-то перевела дух. Халвайс наверняка знает, как поступить с пакетом; оставалось только надеяться на это и ждать, когда придет ее хозяйка.

Госпожа Травница появилась только тогда, когда уже стемнело, сопровождаемая мужчиной средних лет в одежде купца, однако, судя по походке и выправке, он был стражником, возможно даже офицером стражи. Выглядела она бледной и утомленной, и сумки у нее на плече не было.

Уилладен поспешно согрела котелок воды и приготовила травяной чай, который, по мнению ее хозяйки, прекрасно восстанавливал силы. Все это время она чувствовала на себе взгляд Халвайс. Стражник замер у двери, не говоря ни слова.

— То… что должны были… принести… — Каждое слово стоило госпоже Травнице больших усилий.

Уилладен замерла с чайником в руке. Конечно, она не сможет рассказать всего при постороннем.

— Все в порядке, это находится, — ответила она, глядя прямо в глаза Халвайс, — как вы того и желали, в золе.

Госпожа кивнула, показывая, что прекрасно все поняла. Она взяла чашку обеими руками, как будто боялась, что одной ее не удержит.

— А теперь — времени у нас мало. Возьми смену белья и другое платье. Еще книгу, третью справа на полке. Я дольше не могу отсутствовать в лавке, поэтому тебе будет оказано большое доверие. Помни о своем даре и пользуйся им. Тот, за которым ты должна ухаживать, серьезно ранен, но все еще с нами, да поможет нам Звезда. Ты пойдешь с этим стражником, — она кивнула в сторону стоявшего у дверей человека, который так и не проронил ни слова. — Я оставила для тебя перечень того, что нужно сделать. Возможно, уже завтра мы сможем увидеться. Дитя мое, ты еще слишком молода… но выбора у нас нет.

Совершенно растерянная, Уилладен поторопилась собрать свои скудные пожитки. Затем, следуя за стражником, в последний раз обернувшись, она увидела в дверях госпожу Травницу. Халвайс провожала их взглядом.

МАХАРТ СЛАДКО ПОТЯНУЛАСЬ. Сквозь щелку в тяжелых занавесях на одеяло падали косые лучи солнца; ей так не хотелось покидать свою уютную постель, хотя она уже не один раз слышала, как кто-то, скрытый пологом кровати, приходил и так же тихо уходил из комнаты.

Да, двадцать дней, прошедших между первым балом и сегодняшним днем были так наполнены событиями, что, когда девушка пыталась вспомнить какое-нибудь из них, оно неизбежно перетекало в другое. Вчерашний день мог служить примером того, как ей предстоит вести себя дальше, вооружившись, прежде всего, бесконечным терпением. Но она не была уверена, что справится…

Из калейдоскопа переливавшихся, сплетенных между собой воспоминаний настойчиво выплывали два лица. Вазул… чего он в действительности хочет от нее? Она прекрасно понимала, что его визиты к ней с полным правом можно было назвать чем-то вроде уроков. Хотя канцлер лишь поверхностно касался тем, связанных с герцогским двором, создавалось впечатление, что за всем этим скрываются тайны и ловушки, которых нужно избегать.

Вазулу не было необходимости вести с Махарт долгие беседы о высокородной госпоже Сайлане (и, разумеется, он не делал этого, если не считать нескольких суховатых комментариев). С детства она знала о пропасти, разделявшей Сайлану и нынешнего герцога Уттобрика. Махарт скорчила рожицу: да, она открывала бал с Барбриком. Нельзя сказать, чтобы у него было две левые ноги… но, когда они исполняли достаточно сложные фигуры танца, ей невольно приходило в голову, что на самом деле это так. А его пальцы — даже сейчас Махарт машинально вытерла руку о край простыни — отвратительно влажные и мягкие, словно бы без костей. Вряд ли кому-нибудь могло доставить радость прикосновение такой руки.

Вторым человеком, которого она запомнила, была женщина, стоявшая среди членов магистрата, с величественной осанкой, словно одна из придворных дам: госпожа Травница. Махарт не осмелилась пригласить ее в замок, чтобы узнать больше о самой Халвайс и о искусстве составлять ароматы, хотя и была уверена, что такое знакомство пошло бы ей на пользу. Все-таки…

Откинув одеяло, девушка села, протянув руку к занавесям. Она пока еще не представляла полноту своей власти, от кого можно требовать исполнения приказаний, кого можно посылать с поручениями… Однако, рано или поздно, ее встреча с Халвайс обязательно произойдет, в этом нет никаких сомнений.