Лестница из терновника. Трилогия - Далин Максим Андреевич - Страница 50

- Ладно, - как трудно ворочать языком! - Я попробую. Начнём с того, что Творец ни с кем, конечно, не сражался. Земная Мать Божьего Сына... она стала Матерью чудом.

У Ар-Неля расширяются глаза.

- Оэ... просыпаешься утром беременной женщиной?! Без поединка, просто так?! Ты прав, это - да... удивительно.

Я еле сдерживаю смешок над собственной незадачливостью. Плоховат из меня проповедник, и тема не так знакома, как должно, и в легенду вписывается тяжело... впору позавидовать Ар-Нелю, но он-то рассказывает так, как сам понимает с раннего детства! Попробовал бы он изложить свой концепт неподготовленному земному слушателю!

Пытаюсь пояснить.

- Нет, конечно. Творец прислал к будущей Матери духа-вестника. Да и будущая Мать... она - человек не случайный. Осиянный благодатью.

Ар-Нель улыбается и кивает. Это воодушевляет меня; я с грехом пополам, старательно переводя земные понятия, начинаю пересказывать Евангелия. Очень непросто.

- И вот её муж...

- Хок! Какой муж?! Она же - Трофей Творца!

- Творец велел благочестивому старцу охранять свою возлюбленную.

- И назвал его мужем ей? Мне кажется странным, что мужем, а не названным отцом, скажем.

Сказка сказывается в час по чайной ложке. Я пытаюсь рассказать про Ирода. Ар-Нель морщится. Перескакиваю через события. Ар-Нель не впечатляется медитацией в пустыне и искушениями, не понимает, зачем гнать торговцев из храма, и останавливает меня на блуднице.

- Прошу меня простить, Ник, - говорит он задумчиво. - Я непременно дослушаю потом. Сейчас - ответь... Слова Госпожи Ра создали у меня впечатление, что ты пришёл откуда-то со стороны Хен-Ер, с севера... твой вид вполне соответствует моим представлениям о горцах-северянах, если таковые существуют... Но эта легенда... она кажется мне южной. Скажи, Ник, ты из Лянчина?

Ага. Это уже очень ново.

- Нет.

- Я не слишком сведущ в древней истории наших южных соседей, - говорит Ар-Нель, - но мне представляется, что все эти ужасы и мерзости вполне могли там происходить. И убийства младенцев, и казни для женщин... Надеюсь, тебя не обидело сравнение с лянчинскими Братьями?

Я вступаю на очень и очень скользкую почву. Чем дальше от нашей базы в горах Хен-Ер, тем меньше информации; дальше Кши-На наши резиденты-неудачники не были, а без резидентуры от спутниковой съемки нет проку...

Ладно. Продолжаем быть откровенными.

- Не могло меня обидеть, Ар-Нель. Я о них ничего не знаю. Не помню даже, чтобы кто-нибудь из твоих сограждан о них упоминал...

Но тут вспоминаю пару непрояснённых идиом - более-менее понятная, "жесток, как лянчинский пёс", и "лянчинская игрушка", определение, за которое определённый порывался набить определителю морду.

Лянчин - каков бы он ни был - для жителя Кши-На явно символ негатива.

- Ты вполне можешь не знать, - говорит Ар-Нель. - До нашей тихой провинции никогда не докатывалась война. Но здесь, в Столице - ты ещё услышишь и увидишь. С Юга приходит немало бед; впрочем, вряд ли я могу рассказать тебе о Братстве Варваров достаточно компетентно.

- Расскажи мне обо всех соседях Кши-На, - говорю я. - Мы, жители Хен-Ер, маловато знаем, потому что почти не спускались с гор.

Улыбаюсь, и милый-дорогой Ча улыбается в ответ.

- Но Ник, я же не так учён, как ты! Мне не написать книгу даже о нашей провинции, я бы сказал, к тому же эта ширма для меня слишком плотна...

- Ча, прекрати ломаться, - говорю я, и он смеётся.

- На Юге, в Лянчине, живут вояки-варвары, - говорит он, - если тебя так уж интересует моё мнение, а я невежественен и предвзят. Братья - злобны и глуповаты, их обычаи, если мне о них не лгали, отвратительны, и они смотрят на моих сограждан, как на возможную добычу. Мне рассказывали о жестоких стычках на границах Кши-На; жители Лянчина - единственная серьёзная угроза моей родине, как я это понимаю.

- Почему ты решил, что я их родич?

Ар-Нель пожимает плечами.

- Они фанатично верят в Отца, но не верят в Мать. Их жестокому богу могло прийти в голову выбрать из смертных Юношу, чистого душой, и сперва чудом превратить его в женщину и чудом заставить зачать пророка, потом отдать в жёны чужому мужчине, а потом послать знамение безумному правителю, дабы тот приказал перебить всех маленьких детей. Эта легенда похожа на многие ужасные сказки, которые я слышал раньше.

- Хорошая характеристика, я заинтересовался. А другие иностранцы?

- Другие... Наши соседи с северо-запада, из лесной страны Мо - отважные бойцы, красивые люди. Они иногда приезжают сюда продавать бесценную шерсть своих снежных коз... Юго-запад и дальше на юг - земли Братства, безумных фанатиков, которые считают постыдным для юношей показывать старшим лица, ненавидят слабость в любом виде и добывают золото в песке своих рек. На юго-востоке, сколько я помню, живут Кри-Йа-На, считающие всю земную жизнь комедией для своих жестоких и скучающих богов... больше я ничего не знаю.

- Я думал, ты лучше образован.

- Для простой и счастливой жизни я обременён знаниями сверх меры, - улыбается Ар-Нель. - Чем меньше человек знает, тем легче ни на что не обращает внимания.

- Многие познания умножают скорбь...

- О да, ты сказал хорошо.

- Это один из наших мудрецов.

- Он действительно мудрец... Но я тоже хочу спать, Ник. Ещё я хочу умыться. Я оставлю тебя; мне не нравится спать в одежде и не снимая украшений, чтобы утром выглядеть встрёпанной птицей.

- Ты... - как бы перевести слово "выпендрёжник"? - Любишь заставлять на себя смотреть, да, Ча?

- Мне не хочется остаться Юношей навсегда. Но тебя это не касается, Ник. Я думаю, твой взгляд может оттаять, лишь упав на соотечественника, так?

Ну да, да. Я киваю и развожу руками. Ар-Нель самодовольно улыбается, зевает и уходит из комнаты.

Вот тут-то я и принимаю сигнал экстренного вызова.

Обычно девайс, имплантированный в мой несчастный череп, работает только на передачу. И то сказать, голоса в голове мало кого обрадуют! Но иногда, в принципиальных случаях, когда нужно сообщить что-то срочное и принципиальное, он ловит сигнал, преобразуя его довольно забавным образом.

Позывной - пара-другая тактов очень старой песни "Опустела без тебя Земля", шутка юмора создателей системы оповещения - никак не может померещиться, при штатном состоянии психики, во всяком случае. И уже в следующий момент на моё зрительное поле накладывается мерцающая карта местности с отмеченным маршрутом.

Меня ждут в дворцовом саду. На широкой площадке для праздников и шуточных поединков. Тьфу ты, пропасть!

Я накидываю свою всепогодную куртейку, которую, за убогостью внешнего вида, дворцовые лакеи уже несколько раз порывались забрать и выкинуть, прикрываю её дарёным плащом с горностаевой опушкой, прихватываю торбу - может, догадаются пополнить мне запасы медикаментов? - и тихо выхожу во двор.

Гвардейцы под розовым фонариком, ухмыляясь, салютуют руками в зашнурованных перчатках. Я им киваю. У нас мир с гвардией - они не считают меня на всё готовым ведьмаком, я их не подначиваю. Седой убийца, Господин Ки-А из Семьи Ву, капитан королевских мушкетёров, долго меня расспрашивал об использованном против его людей снотворном. Я убеждал его, что не знаю точного состава зелья, что оно досталось мне от бабки-знахарки, и что я употребил всё, что оставалось - по личному приказу Государыни. Ки-А выслушал скептически, осмотрел содержимое торбы, выслушал объяснения... может, и поверил, но, похоже, взял меня на заметку. Государь может мне доверять, а вот лично он, Сторожевой Пёс Трона, верить первому встречному проходимцу, устроившему конфуз с его подчинёнными, вовсе не собирается.

Ки-А вообще, я подозреваю, немало просек из-за профессиональной деформации личности. Он ни разу не Тревиль, хоть я про себя и называю его так; его люди занимаются не пьянством, драками и хождением по бабам, а, всё-таки, более серьёзными вещами. В столице находятся посольства других стран; среди этих других стран, как нынче выяснилось, сомнительный Лянчин - гвардии нужно быть начеку.