О великих переворотах в науке - Кедров Бонифатий Михайлович - Страница 13

Подготовка научно-технической революции. Новейшая революция в естествознании, начавшаяся на рубеже XIX и XX вв., открыла новый, невиданно мощный источник энергии, заключенный в атоме. Человечество до тех пор никакого представления об этой энергии не имело. Ведь когда создавалась паровая машина, то люди за многие предшествующие тысячелетия с момента открытия способа получения огня путем трения прекрасно изучили обе основные формы движения (энергии), действующие в паровой машине, - механическую и тепловую. Поэтому и смогли изобрести такую машину. Ничего похожего не было теперь. Никаких сведений о свойствах внутриатомной энергии, о возможности управления ею, о ее законах не было и в помине. А между тем факт ее открытия должен был кровно заинтересовать технику и промышленность. Но чтобы подойти к решению возникшей задачи, ее использования на практике, необходимо было в кратчайшие сроки пройти тот исторический путь, который прошло человечество с момента открытия способа искусственного получения огня до XVIII в. Но как это сделать? И вот здесь на помощь технико-промышленной практике пришла наука. За предельно короткий срок (менее полувека) наука изучила свойства вновь открытой формы энергии, изучила ее своеобразие, нашла ее законы и условия образования, что явилось необходимой предпосылкой для решения задачи управления ею на практике. Если на все это науке потребовалось затратить не более 40 лет, то после этого, в течение двух-трех лет, техника смогла практически освоить достижения науки и пустить первые урановые котлы. Здесь налицо было явное опережение наукой развития техники. Однако это опережение нельзя ни в коем случае рассматривать как отрыв науки от техники и промышленности, подобно тому как в спорте бегун-лидер отрывается от остальных спортсменов. Повторяем, сам факт опережения техники наукой обусловлен тем, что техника, не имея возможности решать такого рода задачи сама, своими силами, толкает науку впереди себя ради своих собственных интересов.

Может показаться, что, поскольку наука опередила технику в своем развитии и идет впереди нее, техника перестала быть движущей силой развития науки, а движущая сила технического прогресса перешла теперь к науке. Такую точку зрения защищает, например, американский социолог Д. Белл, который утверждает, что в XX в. опровергнут, дескать, исторический материализм, поскольку идеальный фактор оказался якобы движущей силой материального фактора, ибо наука идет впереди техники и промышленности. Но так ли это? Всегда ли тот, кто идет впереди, представляет собой источник движения? Приведем образное сравнение. Еще недавно движение грузов по рекам совершалось так: впереди шел буксир, а сзади на канате он тащил груженую баржу. Теперь же буксир и баржа поменялись местами: баржа идет впереди, а буксир толкает ее сзади. Но ведь источник движения по-прежнему находится в буксире, независимо от того, идет ли он впереди или сзади баржи. Можно привести другой пример: исход сражения решает основная сила армии. Однако впереди нее действуют разведчики, прощупывающие оборону противника, саперы, разминирующие дороги и наводящие переправы, но те и другие, однако, не решают судеб сражения. Вот почему поверхностный взгляд, что будто идущий впереди является движущей или решающей силой того или иного процесса, оказывается несостоятельным. Так что исторический материализм отнюдь не терпит какого-либо ущерба от признания, что наука опередила технику, а напротив, получает новое подтверждение, что идеальное способно оказывать обратное, все возрастающее воздействие на породившее его материальное.

Итак, в течение первой половины XX в. шел процесс подготовки современной научно-технической революции, поскольку наука, в частности атомная физика, опередила технику и промышленность. Собственно говоря, вся новейшая революция в естествознании явилась такой подготовкой.

Современная научно-техническая революция. После почти полувековой подготовки в середине нашего века развернулась научно-техническая революция (НТР), характерные черты которой мы сейчас рассмотрим. Если раньше революции в науке и революции в технике протекали хронологически независимо одна от другой, хотя и будучи связанными внутренне, то теперь они слились в единый процесс революционного преобразования науки и техники, причем этот процесс имеет вместе с тем ясно выраженный социальный аспект: его источники, его протекание, а в особенности его последствия прямо зависят от того, идет ли он в странах социалистического содружества, или в странах капитализма, или в странах третьего мира, сравнительно недавно освободившихся от колониального или полуколониального гнета.

Особо надо сказать о сущности НТР. Эта революция охватывает различные отрасли науки и техники, такие, как космонавтика, молекулярная биология и бионика, новые направления в геологии, электронике и полупроводниковой технике и многие другие. Однако если мы задумаемся над тем, что составляет сущность НТР, то придем к следующему выводу: подобно тому как техническая революция XVIII в. освободила руки человека от непосредственных производственных функций, так НТР имеет целью освободить мозг человека от выполнения монотонных, поддающихся формализации функций, которые передаются соответствующим электронно-вычислительным машинам (ЭВМ). В их число входят функции управления, которые и осуществляют по мере возможности соответствующие машины. В связи с этим стержневой и вместе с тем ведущей научно-технической дисциплиной все больше становится кибернетика - наука об управляемых и самоуправляемых процессах. В ходе дальнейшего развертывания НТР все отчетливее выступает роль науки как фактора опережающего технику и промышленность и прокладывающего для них путь их собственного развития. Когда-то, в недалеком прошлом, науку (теорию) рассматривали как компас, указывающий путь развитию практики. Это было очень яркое, образное сравнение. В условиях НТР наука, продолжая играть роль компаса для практики, начала выполнять еще более важную и сложную функцию, так как она сама непосредственно входит в процесс НТР. Ныне она выполняет роль своеобразного инструмента, который пробуравливает отверстие в твердой породе, преграждающий практике путь вперед. Пробив отверстие, наука позволяет практике быстро продвинуться вперед, реализовать предоставленные возможности. Так проявляется высшая функция науки по сравнению с современной практикой.

Черты и общий облик участников научной революции. Ученый, свершающий революцию в своей науке, как правило, отличается выдающимися личными качествами. Это прежде всего твердая решимость вести до конца борьбу против устаревших, подлежащих коренной ломке представлений, бескомпромиссность в борьбе с ними, смелость и последовательность. Образцом такого ученого мог служить замечательный итальянский химик С. Канниццаро. Он выступил на первом Международном химическом конгрессе в Карлсруэ в 1860 г., защищая молекулярную теорию Д. И. Менделеева. Дмитрий Иванович был участником этого съезда. Он позднее вспоминал блестящее выступление Канниццаро: "Я живо помню впечатление от его речей, в которых не было компромиссов, но слышалась сама истина, взявшая за исход понятия Авогадро, Жерара и Реньо, тогда еще далеко не всеми признававшиеся... Не прошло нескольких лет, как идеи Канниццаро оказались единственными, могущими выдержать критику и дать понятие об атомах..."

К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин - замечательные примеры ученых, творящих революцию в науке. Им присущи все черты истинных революционеров в науке, которые полностью гармонируют с их революционной деятельностью вождей мирового пролетариата. При этом важной чертой ученых-революционеров в науке является их способность улавливать любыми путями назревшую необходимость предстоящего революционного броска науки вперед. Подобные назревшие в ходе научного движения проблемы, как говорят, витают в воздухе. Но не всякие ученые способны их воспринимать и отдавать все свои силы и знания на их решение. Можно сказать, что подлинным революционером в науке может быть лишь тот ученый, который обладает передовым научным мышлением, способный ориентироваться не только в происходящих современных ему событиях в науке, но и ясно предвидеть их ближайшие и даже более отдаленные перспективы.