Однажды… - Журнал Техника-молодежи - Страница 73

— Все, ваше величество.

— Все — да не все, — заметил случившийся при этом разговоре Меншиков. — Самого-то редкостного и самого достопримечательного вы персам так и не показали.

— Чего же это? — заинтересовался император.

— А контракта, заключенного графом Клейнмихелем с американцами…

НЕ Я, А ОН!

Известный русский хирург профессор Гюббенет, прославившийся своими операциями во время Крымской войны, имел брата — киевского полицмейстера, с которым у него были весьма натянутые отношения. Когда Александр II вскоре после коронации приехал в Киев, ему в числе других профессоров университета представили и Гюббенета.

— А, так это ты брат здешнего полицмейстера? — рассеянно спросил его император, который всех называл на «ты».

Кровь бросилась Гюббенету в лицо.

— Ваше величество! — с возмущением сказал он. — Это не я — его брат, а он — мой брат!

КТО СЧАСТЛИВЕЕ?

В конце XIX века в Брюсселе собрался международный железнодорожный конгресс, на котором в числе прочих обсуждался и вопрос о преимуществах европейской и американской систем тяги. По первой системе машинист как бы закреплялся за паровозом, и тот находился в движении ровно столько, сколько в состоянии вынести организм человека. И когда машинист спал, локомотив тоже «отдыхал». По второй же системе паровоз работал непрерывно, менялись на нем только машинисты. Таким образом, в Европе локомотивы действовали в сутки не более 10 ч, а в Америке — до 20 ч.

Европейскую систему на конгрессе отстаивал бельгийский инженер Бельпер. Воодушевившись присутствием своего короля Леопольда II, он произнес патетическую речь, в которой сравнивал паровоз и машиниста с женой и мужем и доказывал, что нельзя разлучать супругов, что жена может быть счастлива и благополучна, если всегда находится при муже.

Ему возражал защитник американской системы инженер Сортио:

— Господин Бельпер живет рядом с Парижем, а не знает того, что там давно известно всем. А именно, что женщина, у которой не один, а несколько мужей, гораздо счастливее и содержится гораздо лучше, нежели женщина, живущая с одним мужем…

Под общий хохот аудитории и короля, склонного «к супружеской легкости», конгресс рекомендовал американскую систему…

ТОГО СЧИТАТЬ ЭТИМ!

Бывший адъютант М. И. Кутузова, генерал-лейтенант, академик А. И. Михайловский-Данилевский (1790–1848), составляя труды по истории Отечественной войны 1812 года, нередко, следуя своим выгодам, выпячивал заслуги тех военных, которые в данный момент занимали высокие посты. Но вот произошло непредвиденное. Когда очередной том с описанием подвигов тогдашнего военного министра князя Чернышева был уже напечатан, в Петербурге распространились слухи, что князя отправляют на Кавказ, а на его место назначают графа Клейнмихеля…

И многие поверили тому, что говорил по этому поводу известный петербургский острослов князь А. С. Меншиков — правнук петровского сподвижника:

— Данилевский, не желая тратиться на перепечатку своего труда, решил его не переделывать, а ограничиться уведомлением: мол, все, написанное о князе Чернышеве, считать относящимся к графу Клейнмихелю.

В наши дни история повторяется — на этот раз с многотомной историей Великой Отечественной войны, которая, по конъюнктурным соображениям авторов, претерпевает зачастую причудливые изменения.

ФАМИЛЬНЫЙ ГЛАГОЛ

О трех известных всему Петербургу братьях Бибиковых Меншиков отзывался весьма саркастически. Каждому из них был свойствен свой грешок: Дмитрий гордился древностью рода, Илья злоупотреблял картишками, а Гавриил часу не мог прожить, дабы не приврать и не похвастать.

— Всех Бибиковых отличает приверженность к глаголу «дуть», — пояснял Меншиков. — Один — надувается, другой — продувается, третий же — других надувает…

ГЕНЕРАЛ — ДАЖЕ НЕ МИНЕРАЛ

Известный русский капиталист В. А. Кокорев (1817–1889) считал, что осознать свои сословные цели и задачи отечественному купечеству мешает «чинобесие» — преклонение перед дворянами и чиновниками. Как-то раз ему довелось участвовать в выборах председателя одного торгово-промышленного объединения. Баллотировались на этот пост два кандидата: толковый, знающий отрасль предприниматель и мало понимающий в деле действительный статский советник, любивший, чтобы к нему обращались по соответствующему военному чину — «генерал»…

Во время обсуждения кандидатур Василий Александрович попросил слова.

— Когда Петр I по дороге в Крым проезжал через Донецкий бассейн, — сказал он, — ему показали выход на поверхность угольного пласта. Хотя каменный уголь тогда не использовался и еще мало кто понимал его значение, великий преобразователь России произнес пророческие слова: «Сей минерал, если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет…» Тут Кокорев выдержал паузу и эффектно закончил:

— А сей генерал ни нам, ни потомкам нашим, и вообще никому и ни на что никак полезен не будет!

P.S. Интересно, подыскал бы он вообще слова, дабы охарактеризовать нынешних пенкоснимателей — руководителей искусственно создаваемых псевдоэкономических новообразований для переливания из пустого в порожнее? И какой чин для себя предусмотрели последние в разрабатываемом ранжировании населения? Не иначе, как соответствующий генерал-фельдмаршалу царских времен с окладом в сотню-другую советских прожиточных минимумов.

НУ И ЧИСТЮЛЯ!

В № 4 за 1991 год мы рассказывали, как жена изобретателя автомобиля Карла Бенца, Берта, «вывела автостроение на большую дорогу». В начале августа 1888 года она совершила первый в истории междугородный «автопробег» между Мангеймом и Пфарцгеймом (правда, по семейным обстоятельствам). Так вот, когда на полпути выяснилось, что горючего не хватает, она прикупила бензина в… аптеке, чем произвела на ее владельца неизгладимое впечатление. И хотя газеты уже вовсю шумели о беспрецедентном путешествии, аптекарь, отвечая на расспросы посетителей, неизменно подчеркивал то, что поразило его больше всего:

— Мы, фармацевты, люди наблюдательные, нас не проведешь. Едва эта смелая женщина, оседлавшая дрожки с мотором, вошла в мою аптеку, я сразу понял, какая это чистюля. Она купила у меня целых пять литров бензина, который, как известно, употребляется для очистки платья от пятен масла и грязи!

P.S. Что ж, каждый оценивает происшедшее так, как оно ему видится, по своему разумению. Ведь, допустим, и о недавнем историческом (по последствиям) событии, имевшем место возле «Белого дома» России в августе прошлого года, кое-кто вспоминает как о классной тусовке с дармовой выпивкой, закуской и денежными авансами.

НЕ В СВОИ САНИ НЕ САДИСЬ

В статье «Академическая наука в тисках финансового кризиса» («Природа», № 9 за 1991 г.) доктор химических наук С. А. Вольфсон приводит такой эпизод. Он разговорился с группой американских экономистов, сразу после их встречи с академиком Л. И. Абалкиным, возглавлявшим тогда экономическую реформу. Гости высоко оценили уровень состоявшейся научной дискуссии и не скупились на восторженные комментарии. Воспользовавшись случаем, Вольфсон поинтересовался у них: а какую официальную должность мог бы занять Абалкин в США? Например, мог ли он стать консультантом президента по экономике?

— Конечно, нет! — последовал дружный ответ.

При дальнейших расспросах оказалось, что не подходит он и для других, менее ответственных постов — допустим, руководителя консультативной фирмы или директора даже небольшого банка.

— Но тогда, что же возможно? — удивился Вольфсон.