Однажды… - Журнал Техника-молодежи - Страница 52

— А по этим вопросам вы обращайтесь к барышням, к милым барышням, они уж на этом деле…

Дмитрий Иванович должен был докончить: «собаку съели», вспоминает Озаровская, но, должно быть, подумал, какой это неделикатный образ для деликатных существ, и закончил: «Собачку скушали!»

Позднее, желая похвалить подругу Озаровской, он однажды сказал:

— А знаете, она на вас походит, вроде вас… э-э-э… Не редькой голова! Не редькой-с!

«В МОРЕ НЕТ ВЫХОДНЫХ…»

Знаменитый пароход-гигант «Грейт Истерн», созданный в середине XIX века английским инженером И. Брюнелем, был столь огромен и необычен, что в морском лексиконе не нашлось даже терминов для обозначения шести его мачт Пришлось назвать их по дням недели: «мачта-понедельник», «мачта-вторник», «мачта-среда» и т. д.

Будучи пассажиром «Грейт Истерн», известный писатель-фантаст Жюль Верн решил разыграть матроса, любезно объяснявшего ему название мачт, и спросил:

— А почему же не поставили еще и «мачты-воскресенья»?

— Потому что в море нет выходных, сэр! — с достоинством ответил моряк.

ЭКСЦЕНТРИК ИЛИ КОРАБЛЬ?

Как-то раз, командуя корветом «Витязь», С. О. Макаров — впоследствии знаменитый адмирал — решил большим ходом войти к Морской канал, ведущий из Петербурга в Кронштадт. И вдруг в самый ответственный момент одна из машин корвета остановилась, и он едва не ударился кормой о стенку канала. Когда аварийная ситуация миновала, Макаров вызвал к себе старшего механика и потребовал объяснений.

— Я сам ее застопорил, поскольку сильно стал греться бугель эксцентрика, — простодушно признался тот.

Макаров пришел в ярость.

— Ломайте машину, пусть она хоть завизжит, хоть затрещит, но без команды с вахты не смеете ее останавливать, — отчеканил он. — Я списываю вас на берег, поскольку не могу доверять человеку, который из-за эксцентрика готов погубить весь корабль!

УВАЖИТЕЛЬНАЯ ПРИЧИНА

Когда в 1814 году один из наполеоновских генералов сдал русским без боя крепость Суассон, император, всегда считавший, что «крепость есть такая машина, которая должна работать с полной силой до конца», пришел в бешенство. Вызвав к себе незадачливого вояку, он грозно спросил его, почему крепость капитулировала без единого выстрела?

— Государь! — развел руками генерал. — Тому было восемнадцать причин. Во-первых, у меня не было пороха…

— Достаточно одной этой причины, — прервал его Наполеон. — Остальные семнадцать можете оставить себе!

МОЖНО И ПОТЕРПЕТЬ

Среди сподвижников Петра I обер-прокурор Сената Г. Г. Скорняков-Писарев занимал особое место. Он отличался весьма тяжелым и суровым характером, на его мелочную придирчивость, формализм, чрезмерную взыскательность в служебных делах и привычку все говорить «в лоб», без излишней дипломатии, нередко жаловались царю. Тем не менее Петр доверял этому сановнику самые важные дела и самые деликатные поручения. А на советы придворных отстранить такого угловатого и трудно терпимого в служебных отношениях человека от обсуждения государственных дел неизменно отвечал:

— Не могу! Если удалю его, то и другие забоятся говорить правду!

А НЕДОСТАТКОВ ЧТОБЫ НЕ БЫЛО!

Как-то раз в бытность В. А. Малышева (1902–1957) министром судостроительной промышленности между корабелами и моряками разгорелся спор по поводу конструкции корабельного мостика. Заказчики требовали одно, исполнители же предлагали другое. В конце концов у министра состоялось решительное совещание, на которое были приглашены обе стороны.

— Докладывайте! — приказал Малышев главному конструктору.

— В предложении моряков есть 32 недостатка, — пошел тот в наступление и стал перечислять. — Во-первых… Во-вторых… В тридцать первых…

Когда он закончил, министр спросил:

— Все?

Конструктор, поразмыслив, добавил:

— Есть еще два недостатка: такой-то и такой-то…

— Теперь все? Не спешите, подумайте как следует.

— Да вроде бы все…

— Ну, так вот! — подытожил Малышев. — Сделать нужно так, как требуют заказчики. А что касается недостатков, которые вы здесь так четко сформулировали, то нужно, чтобы их не было.

ЧТО РАЗРЕШАЕТСЯ ПО ПРОТЕКЦИИ…

В судостроительной промышленности работал один талантливый и энергичный инженер, которого В. А. Малышев ценил как знающего и добросовестного работника. Однажды в присутствии министра стали недоброжелательно говорить об этом человеке, объясняя его продвижение по службе исключительно протекцией. Послушав эти разговоры не более полуминуты, министр пресек злоречие, заявив:

— Нет ничего предосудительного в том, чтобы быть талантливым и работящим по протекции…

КАК МОЖНО МЕНЬШЕ ОШИБОК…

Б. Бейкер (1840–1907) в конце XIX века заслужил репутацию самого выдающегося английского инженера-строителя. И действительно, на его счету такие грандиозные сооружения, как Фортский мост, бывший самым крупным мостом в мире более 20 лет, и знаменитые плотины на Ниле близ Асьюта и Ассуана. Как-то раз газетные репортеры спросили прославленного инженера, какими принципами он руководствовался при создании этих шедевров.

— Когда нет образцов, которым можно было бы следовать, — ответил Бейкер, — у инженера остается только один путь к успеху: стараться совершить как можно меньше ошибок…

РАСЧЕТЫ — ЭТО ПУТЬ ДЛЯ ФАНТАЗИИ

Швейцарский инженер Р. Майяр (1872–1940) прославился рядом железобетонных конструкций (в том числе и мостов), положивших начало современному «техническому» стилю в архитектуре. Это произошло как раз в то время, когда в публике бытовало мнение, будто точные формулы, правила и нормы в строительстве сделают невозможным инженерное творчество, положат предел конструкторской фантазии. Майяр решительно возражал против такого мнения.

— Конструктор, — говорил он, — сталкивается с таким множеством факторов, которые невозможно учесть никакими формулами и нормами, что самый точный расчет — это лишь указатель пути, по которому ему следует направить творческую фантазию!

КОГДА ПОЛЕЗЕН «ЖИДКИЙ БАЛЛАСТ»

Перед войной среди советских судостроителей было много споров о допустимости приема жидкого балласта на надводных кораблях для замещения израсходованного топлива. Сторонником этой идеи был известный специалист, академик Ю. Шиманский (1883–1962), а против выступал контр-адмирал В. Власов (1896–1959). И вот в 1940 году их обоих вызвали в Москву, где они должны были изложить свои соображения членам правительства.

После доклада Шиманского выступил Власов с резкими возражениями против жидкого балласта, начался диспут, который разгорался с каждой минутой, и тогда председательствующий поспешил объявить перерыв на обед. За столом, предложив инженерам отведать лимонада, он шутливо спросил Власова:

— Ну а здесь вы, надеюсь, не против «жидкого балласта»?

— Разумеется, не против, — рассмеялся Власов, и возникшая было напряженность сразу же разрядилась. После обеда совещание приобрело сугубо деловой характер, без излишней эмоциональной окраски.

РАЗНИЦА МЕЖДУ «НАМИ» И «НИМИ»…

Во время знаменитого Швейцарского похода, когда А. В. Суворов (1730–1800) был главнокомандующим объединенных русско-австрийских войск, союзники всячески уклонялись от выполнения своих обязательств, и основная тяжесть боевого марша выпала на долю наших солдат. После блистательного завершения этой труднейшей в истории войн кампании, австрийцы, желая показать, что, дескать, и «они пахали», вознамерились выпустить памятную медаль в честь героического похода. Узнав об этом, Суворов только и сказал: