Трое против колдовского мира - Нортон Андрэ - Страница 24

• Предыдущая
• 24/37
• Следующая

Навстречу нам кто-то неуклюже передвигался то на трех ногах, то на негнущихся передних, потом снова спотыкался и бежал на трех. Дахаун осадила свою лошадь и подождала, пока это существо приблизилось. Поравнявшись с ней, оно подняло узкую голову, оскалило клыки. На черных губах выступила пена, пятнистые шея и плечи взмокли. Когда я догнал Дахаун, то испытал чувство отвращения и ужаса одновременно. Перед нами было не животное, а нечто среднее между зверем и человеком — оборотень. Волк-человек зарычал на меня.

— Согласно договору. — Слова его больше напоминали хриплый кашель. Он приподнял раненую руку-лапу.

— Согласно договору, — ответила Дахаун. — Странно, Фиккольд, что ты рыщешь в наших краях. Что, дела так плохи, что Тьма ищет помощи у Света?

Страшное существо снова зарычало, глаза его сверкнули злобным огнем — желто-красные вкрапления зла, против которого восставало все человеческое — плоть и дух.

— Придет время… — злобно рыкнул он.

— Да, придает то время, Фиккольд, когда мы померимся силами, и не так, как сейчас, а в открытом бою. Но, похоже, ты уже проиграл сегодня.

Желто-красные глаза оборотня не смогли выдержать властного взгляда Дахаун, и, уставившись на меня, он сердито рыкнул и передернул плечами, словно хотел кинуться и разорвать меня на куски. Рука моя дернулась к мечу, которого не было.

Дахаун резко заговорила.

— Ты потребовал законного, Фиккольд. А теперь ты переступаешь через запретную черту?

Полуволк-получеловек обмяк, облизал красным языком пену с губ.

— А ты связалась с одним из них, Морквант? — спросил он в свою очередь. — Серые существа и Те, Кто Живут Отдельно, будут рады услышать такое. Нет, я не переступил черты, скорее всего ты сама перешла через барьер, и если ты имеешь дело с ними, не медли. Зеленая Леди, им срочно требуется помощь.

Рыкнув на меня на прощание, Фиккольд заковылял дальше, по направлению к целительным резервуарам, прижав раненую лапу к груди.

Значит, Каттея и Кемок, если верить его словам, в опасности. Нужно мчаться по его следу.

— Нет! — Дахаун схватила меня за плечо. — Нет! Никогда не двигайся вдоль следа оборотня. Иначе ты сам оставишь свой след открытым для них. Нужно пересекать его, вот так…

Она поскакала зигзагом, перепрыгивая то и дело через кровавый след, оставленный раненым Фиккольдом. И хотя мне казалось, что тратить драгоценное время на подобные маневры бессмысленно — ведь мой брат с сестрой нуждаются в помощи — я подчинился ей.

— Он сказал правду? — спросил я, поравнявшись с ней.

— Да, в данном случае Фиккольду лучше было говорить правду. — Она нахмурилась. — И если они почувствовали себя достаточно сильными для того, чтобы противостоять в открытую Силе, которой обладает твоя сестра, то равновесие действительно нарушено, и силы, дремавшие на протяжении долгого времени, пробудились! Сейчас мы узнаем, кто или что действует…

Она поднесла руки к губам, как тогда, когда звала своих рогатых слуг. Но сквозь пальцы не проник ни один звук. Я услышал его внутри себя — полный отчаяния, боли. Наши лошади высоко подняли головы и захрапели. Я не удивился, увидев в небе сияние — фланнан в облике птицы летел к нам. Он опустился рядом с Дахаун. Она слушала его какое-то время, потом обернулась ко мне, лицо ее выражало тревогу.

— Фиккольд сказал правду, но на самом деле все значительно хуже, Киллан. Люди твоей крови попали в одно из Мест Тишины, и вокруг них наложено тройное кольцо, которое не сломить никаким колдовством — твоя сестра бессильна сделать что-либо. Там они будут до тех пор, пока смерть не настигнет их тела…

Я уже видел смерть. Но Каттея и Кемок! Нет, пока я дышу, двигаюсь, пока у меня есть руки для того, чтобы держать оружие или сражаться без него, я не допущу их смерти. Я ничего не сказал Дахаун, меня переполняли гнев и решимость. Я бросил их тогда у реки, и теперь должен действовать немедленно.

— Я знала, что ты захочешь поступить именно таким образом, — сказала она. — Но, не считая силы телесной, воли, присутствия духа и зова сердца, тебе потребуется еще кое-что. Где твое оружие?

— Найду! — процедил я сквозь стиснутые зубы.

— Вот одно из них. — Дахаун показала на металлическую плеть, которая свисала с моего пояса. — Не знаю, подойдет ли оно тебе. Его делали для другой руки и другого восприятия действительности. Попробуй. Это сильное оружие — действуй им, как хлыстом.

Я вспомнил те молнии, что неизвестный всадник посылал в расти. Я стегнул плетью по земле — мелькнула вспышка огня, и земля обуглилась и почернела. Я вскрикнул от радости. Дахаун улыбнулась.

— Похоже, ты вовсе не отличаешься от нас, Киллан Трегарт из Эсткарпа. Теперь ты сможешь драться не голыми руками, но тебе придется сражаться одному. Звать подмогу некогда. Тебе надо спешить на помощь. Мы расстанемся здесь, воин. Иди по кровавому следу, и делай то, что задумал. У меня свои дела.

Она с места пошла галопом и ее рогатый скакун сразу исчез из виду — я не ожидал от него такой прыти.

Я последовал дальше, по следу оборотня, исполняя наставления Дахаун и постоянно пересекая эту кровавую дорожку. Мы спустились с того места, куда примчал меня жеребец. Я не увидел ни мертвого леса, ни города — лишь слева от меня вдалеке мелькнуло серое облако. Сабра избегала и многие другие опасные места, огибая нагромождение камней, бесцветное скопление растительности и тому подобное. Я полностью полагался на лошадь в принятии таких решений, потому что это место было в руках незнакомых мне сил. Сабра сбавила скорость. Я подумал о том, как удалось Фиккольду преодолеть такое расстояние с поврежденной лапой. Стая черных крылатых существ поднялась из зарослей кустарника и начала кружить над нами, хрипло крича.

— Хлыст!

Откуда пришло это предупреждение? Затем я увидел, что Сабра повернула голову. Я понял: та, что несла меня на себе, спасла меня от беды. Я ударил плетью. Яркая вспышка… одна из тварей перевернулась в воздухе и рухнула на землю. Остальные разлетелись в стороны и образовали кольцо. Три раза они пробовали атаковать нас, и каждый раз их останавливал удар хлыста. Потом они улетели вперед, решив, наверное, устроить засаду. Мы продолжали спускаться со склона. Трава была гуще и темнее, чем в горах. Местами она была сильно примята, словно здесь прошло какое-то войско. Навыки разведчика заставили меня насторожиться. Скакать прямиком в лапы неведомой силы неразумно, когда требуется твоя помощь. Я мысленно обратился к Сабре.

— Они знают, что ты приближаешься. Ты не спрячешься от тех, кто правит здесь, Ответ прозвучал отчетливо и вовремя. Я принял во внимание совет лошади. Она перешла на шаг. Затем Сабра высоко задрала голову, ноздри ее сильно раздувались — казалось, что по запаху она пытается определить, что ждет нас впереди. Кровавый след вел нас прямо, но лошадь повернула направо.

— Вдоль колонн. Здесь перемирие.

Объяснения Сабры были мне непонятны, но я ничего не имел против нашего маршрута. Я не чувствовал в воздухе каких-либо особых запахов. Но что-то заставляло насторожиться — давило на душу, затемняло сознание, и мрак этот нарастал с каждой минутой…

Мы добрались до вершины другого склона, и перед нами открылась равнина, вдали блестела река. Я увидел колонны-менгиры, но расположенные не по спирали, как в каменной паутине, а образующие одну кольцевую линию колонн, две из которых упали. Они словно охраняли каменное возвышение — платформу голубоватого цвета. И на этом возвышении были те, кого я искал. Вокруг них кишела стая всяких тварей — они ползали, рыскали вокруг менгиров, втягивали носами воздух. Черные своры расти шныряли туда-сюда среди примятой травы. Несколько оборотней бегали мимо каменного возвышения, то на четырех лапах, то на задних. Черные птицы рассекали небо. Какой-то чешуйчатый монстр то и дело поднимал уродливую голову и вытягивал лапы. Собирались и сгущались белые шары тумана. Но все это двигалось за кольцом из камней, не достигая того места, где лежали две колонны. От кольца расходились две каменные линии из колонн — одна к реке, другая на склон холма, чуть правее от нас. Многие колонны упали, некоторые были сломаны, почернели, словно в них попала молния. Сабра поскакала рысью к ближайшим менгирам. Она опять начала петлять — сломанные и почерневшие камни она перепрыгивала или обегала, около остальных ускоряла шаг. Так мы продвигались к осажденному кругу.

• Предыдущая
• 24/37
• Следующая