Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века - Энгдаль Уильям Ф. - Страница 5

• Предыдущая
• 5/132
• Следующая

Шантаж Биддла потерпел неудачу. 8 января 1835 года впервые в истории Америки Джексон выплатил заключительный взнос в уплату американского государственного долга. Казначейство накопило излишек 35 миллионов долларов, который был распределен среди Штатов.

В рамках следующей попытки вынудить вернуть Банк Соединённых Штатов к власти Николас Биддл при помощи и подстрекательстве ведущих лондонских и европейских банкиров задумал и воплотил Панику 1837 года[2]. В 1888 году в своей автобиографии банкир с Уолл-Стрит Генри Клуз упомянул:

«Паника 1837 была усугублена Банком Англии, когда он через день сбросил все бумаги, связанные с США». ^{5}

Лидирующей фигурой в совете по выработке политики Банка Англии тогда был основной акционер Банка Соединённых Штатов и близкий союзник Николаса Биддла Натан Ротшильд. ^{6}

Банковская династия Ротшильдов в Европе, возглавляемая бароном Натаном в Лондоне с братьями в Вене, Неаполе и Париже, была в то время самой сильной финансовой группой в мире. Её власть была основана на неограниченном контроле семейных династических связей, настолько экстраординарном, что обычной практикой для братьев и их потомков были брачные узы между двоюродными братьями и сёстрами, чтобы охранять семейное богатство и тайны.

Натан в Лондоне и Джеймс де Ротшильд в Париже держали основную часть акций Банка Соединённых Штатов Биддла. Натан Ротшильд был даже какое?то время официальным европейским банкиром американского правительства. Как утверждал историк Густав Майерс:

«Официальные отчёты показывают, что они властвовали в старом Банке Соединённых Штатов». ^{7}

Управляемая Паника 1837 года, однако, всё же не помогла возродить старые привилегии, и Банк умер. Когда Банк был, наконец, вынужден закрыть свои двери в 1841 году, он оставил два лондонских инвестиционных банка, «Бэринг Бразерс» и «Н. М. Ротшильд» перед лицом претензий на 25 миллионов долларов, ошеломительная сумма для двух частных банков, даже для банка Ротшильда. ^{8}

В 1841 году президент Джон Тайлер наложил вето на два законопроекта, которые пытались возродить Банк Соединённых Штатов. Повторные попытки финансовых кругов восстановить контроль над национальной валютой через центральный банк под своим собственным частным контролем безуспешно продолжались вплоть до 1913 года.

В разгар финансовой паники 1837 года Натан Ротшильд послал Огаста Белмонта-старшего в Америку в качестве своего частного агента. Белмонт основал инвестиционный банк «Огаст Белмонт и К°» с Натаном Ротшильдом из Лондона в качестве своего молчаливого покровителя. После падения Второго Банка и неприятной огласки Ротшильд был вынужден работать не от своего имени, а через агентов. Однако Огаст Белмонт был настолько эффективен при защите финансовых интересов Ротшильда, что позже стал финансовым советником американских президентов и главы Демократической партии, всё время негласно принимая экстраординарные меры, чтобы разжечь американскую гражданскую войну. Сын Белмонта, Огаст Белмонт-младший, позже будет работать с Морганом, чтобы спровоцировать Панику 1893 года[3], прокладывая путь к Третьему банку Соединённых Штатов, который назовут Федеральной резервной системой.

В 1860?х годах в течение Гражданской войны президент Авраам Линкольн сказал:

«Деньги есть творение закона, и создание первичного размещения денег должно быть организовано как исключительная монополия национального правительства. Правительство, обладающее властью создавать и выпускать валюту и кредит в качестве денег и обладающее правом изымать из обращения и валюту и кредит через налогообложение и другими способами, не нуждается и не должно занимать капитал под процент для финансирования работы правительства и государственного предприятия.

Правительство должно создавать, выпускать и распространять всю валюту и кредиты, необходимые для удовлетворения покупательной способности правительства и покупательной способности потребителей. Привилегия создания и выпуска денег является не только высшей прерогативой, но и величайшей творческой возможностью правительства. С принятием этих принципов давно ощущаемые чаяния для однородной среды будут удовлетворены.

Налогоплательщики сохранят огромные суммы в процентах, скидках и обменах. Финансирование всего государственного предприятия, обслуживание устойчивого правительственного и упорядоченного процесса и поведение Казначейства станут делами практичного правительства. Люди смогут и будут снабжаться валютой столь же гарантировано, как и их собственное правительство. Деньги перестанут быть хозяевами и станут слугами человечества». ^{9}

Слова Линкольна были плохо встречены в лондонском Сити, где сильный «Торговый дом Ротшильда» и другие банки Сити запланировали соблазнить отчаявшееся правительство Линкольна принять военные ссуды под ростовщические проценты. Линкольн, который стал президентом благодаря тому, что активно поддерживал индустриальный протекционизм, сразу же после выборов оказался перед угрозой отделения Вирджинии и шести других рабовладельческих хлопковых штатов Юга.

В то время основными кредиторами хлопковой торговли Юга, жизненно важного источника хлопка-сырца для ткацких фабрик в английском Манчестере, были лондонские банки во главе с «Торговым домом Ротшильда». Отделение Юга осторожно поощрялось Огастом Белмонтом, всё ещё служившим личным агентом Ротшильда в США и уже ставшим ключевой фигурой в американской политике. Белмонт расценивал протекционистскую политику Линкольна как анафему. Американский протекционизм и высокие тарифы могли уничтожить прибыльный хлопковый бизнес Англии с рабовладельческими штатами. ^{10}

Авраам Линкольн очень хорошо понимал, почему положения американской Конституции наделили полномочиями управлять деньгами именно избранный должным образом Конгресс, а не исключительно частных банкиров. Он был давним сторонником тарифной политики промышленного протекционизма лидера вигов (национальных республиканцев) сенатора Генри Клея. Линкольн был также близким другом пенсильванского экономиста и сторонника протекционизма Генри К. Кэри, бывшего последователем теорий известного немецкого экономиста Фридриха Листа. ^{11}

Вместо того, чтобы учреждать новый Третий банк Соединённых Штатов (вновь под контролем частных банкиров, как желали ведущие лондонские и союзные им нью-йоркские банковские круги), Линкольн использовал влияние Конституции, чтобы убедить Конгресс разрешить выпустить беспроцентные казначейские билеты в количестве 150 миллионов долларов (огромная сумма тогда), поддерживаемые «полным доверием и уважением правительства Соединённых Штатов».

При Линкольне казначейские билеты выпускались американским Министерством финансов. Билеты не приносили процентов, но должны были использоваться для «всех долгов, общественных и частных кроме обязательств по импорту и процентов по государственному долгу». Их назовут «гринбэками» из?за соответствующего дизайна и цвета.

В течение Гражданской войны объём этих разрешённых правительством к обращению гринбэков возрос до 450 миллионов долларов. На момент выпуска гринбэки нельзя было конвертировать в золото. Они были американскими правительственными бумажными декретными билетами, то есть обещанием заплатить предъявителю в золоте или серебре когда?нибудь в будущем. Держатель билетов, в действительности, держал пари на будущее существование и процветание Соединённых Штатов.

• Предыдущая
• 5/132
• Следующая