Сборник Поход «Челюскина» - Коллектив авторов - Страница 4

• Предыдущая
• 4/185
• Следующая

Еще в семидесятых годах прошлого столетия Вайпрехт, руководитель указанной выше австрийской экспедиции, выдвинул правильное положение, что Арктика может быть исследована только планомерной работой. Он взывал к международному сотрудничеству, предлагал создавать полярные станции — обсерватории, предлагал хотя бы один раз в 50 лет устраивать «международный полярный год». Первый такой год — 1883 — дал ничтожные результаты, второй же — 1933 — показал, что СССР делает в Арктике гораздо больше, чем все остальные страны мира, вместе взятые.

Советская работа в Арктике

Пользуясь лучшими достижениями международной науки, советские исследователи совершенно по-новому поставили задачу овладения Арктикой. Они ввели в действие мощные технические силы. А главное — советские исследователи работали не разрозненно, а по единому плану, составлявшему часть великого плана раскрытия всех производительных сил страны, строящей социализм.

Только при советской власти осуществилось указание Норденшельда и Нансена на возможность регулярных рейсов к устьям Оби и Енисея для вывоза сибирского леса и других товаров. Об этом мечтали еще в шестидесятые годы, но сделать в условиях царской России ничего не могли.

Вскоре после революции корабли потянулись через Карское море [15] к устьям сибирских рек. Так называемые карские экспедиции выросли до крупной операции, во время которой до сорока советских и иностранных судов проводится ледоколами к устьям Оби и Енисея. Эти операции выковали наши ледокольные кадры, создали для наших моряков большой опыт ледового плавания. Такую же роль сыграло зверобойное дело, развившееся также при советской власти. Наши ледокольные пароходы «Седов», «Сибиряков», «Малыгин» и «Русанов» ежегодно весной отправлялись на охоту за тюленями во льды горла Белого моря. Эта работа в условиях чрезвычайно подвижного льда требует исключительного искусства кораблевождения. Наши моряки освоили эту задачу полностью и дали государству не одну сотню тысяч тюленей — мощный вклад в нашу жировую промышленность.

В карских экспедициях и в зверобойном деле вскоре были применены самолеты. Полеты Чухновского, Бабушкина и других летчиков показали, насколько увеличивается успех операции при совместной работе ледоколов и самолетов. Последние осуществляют разведку льда и разведку лежбищ морского зверя.

Накопленный опыт ледового плавания и надо было направить на изучение и освоение более отдаленных районов Севера. В 1928 году остатки известной экспедиции Нобиле после гибели дирижабля «Италия» были спасены ледоколом «Красин». В этой же операции участвовали ледокольные пароходы «Малыгин» и «Седов». Тут впервые нашим ледокольным флотом было доказано, каким мощным орудием продвижения в Арктику мы обладаем. С этого же момента широкие слои общественности заинтересовались северными исследованиями, и имена наших ученых-полярников — Самойловича, Визе и других, так же как и полярных летчиков, стали известны всей стране и всему миру.

В общий грандиозный план великих работ первой пятилетки была включена и Арктика.

С 1929 года начинается систематическое использование здесь ледокольного флота. Правительство создало арктическую комиссию под председательством заместителя наркомвоенмора Сергея Сергеевича Каменева. Комиссия С. С. Каменева, в которой участвовали ученые, моряки, летчики, сыграла огромную роль: впервые арктическая работа была поставлена планомерно, впервые были объединены исследования на суше, на море и в воздухе. Успех планового начала, обеспеченный советским строем, сосредоточением всех средств в руках государства трудящихся, и огромный энтузиазм [16] показали себя в Арктике столь же ярко, если не ярче, чем во всех остальных областях социалистического строительства.

Вскоре иностранные исследователи, лучшие иностранные знатоки Арктики (Вилькинс, Стефансен и другие) должны были признать, ведущую роль Советского союза в овладении Арктикой и огромные достижения в этой области советской науки.

В том же 1929 году советское правительство решило построить, радиостанцию и метеорологическую обсерваторию на Земле Франца-Иосифа. Была снаряжена экспедиция на ледоколе «Седов». Начальником экспедиции был назначен я, капитаном ледокола — В. И. Воронин. Участвовали в экспедиции профессор Самойлович, профессор Визе и ряд других научных работников.

Для меня этот поход был «арктическим крещением». До этого я в Арктике не плавал. Хотя географические исследования меня интересовали давно, но не могу утверждать, чтобы мои мечты концентрировались именно на Арктике. Выбрав меня для этой роли, правительство вероятно имело в виду мой опыт в организации различных научных работ в государственных и научных учреждениях в Москве, а также быть может то обстоятельство, что я являлся квалифицированным альпинистом и перед этим, в 1928 году, участвовал в большой советско-германской экспедиции на Памир. Там моему отряду пришлось открыть и обследовать самый большой в мире ледник. Отправляясь на Землю Франца-Иосифа, я тогда не знал, что так горячо полюблю Арктику и что мне придется служить моей родине и дальше на этом изумительном поприще.

Преодолев лед, мы в конце июля достигли Земли Франца-Иосифа, торжественно подняли на ней советский флаг и построили здесь первое поселение — радиостанцию в бухте Тихой. Не ограничиваясь постройкой станции, мы пересекли архипелаг Земли Франца-Иосифа и дошли на север до широты 82°14? — рекорд северного плавания в европейско-азиатском полушарии. Были сделаны многочисленные промеры глубин, химические анализы воды, биологические, геологические и другие исследования. Эта экспедиция послужила образцом для нашей последующей деятельности. Из года в год мы расширяли наши плавания, проникая все дальше и дальше на восток и закрепляя результаты экспедиций созданием радиостанций, соединенных с научными обсерваториями.

В 1929 году ледорез «Литке» с востока подошел к острову Врангеля и сменил первых зимовщиков острова, поселенных там тремя годами раньше под начальством Г. А. Ушакова. [17]

В 1930 году на «Седове» мы вновь посетили Землю Франца-Иосифа и затем направились к Северной Земле, впервые пересекая северную часть Карского моря. По дороге открыли остров, названный именем Визе, и ряд других островов. На Северной Земле остался т. Ушаков с тремя спутниками, с которыми он в течение двух лет полностью обследовал архипелаг Северной Земли и нанес его на карту. В 1931 году появляется станция на мысе Желания — северной оконечности Новой Земли, в 1932 году — станция на мысе Челюскине.

Значение этих северных метео- и радиостанций огромно. Регулярно наблюдая погоду, они по радио ежедневно сообщают результаты своих наблюдений в Центральное бюро погоды в Москву. Современной наукой установлено, что знание погоды на Севере является одним из самых главных оснований для долгосрочного предсказания погоды по всей территории Советского союза. Эти же научные станции производят разнообразные исследования моря и суши, открывая полезные ископаемые, определяя наличие морского и пушного зверя и выполняя одновременно ряд теоретических работ, которые по условиям атмосферы удобнее всего сделать в Арктике (например изучение солнечной радиации, изучение атмосферного электричества и т. д.).

Для судов, плавающих в Арктике, эти станции — необходимейшее подспорье. Они не только указывают погоду и расположение льда, но обеспечивают радиосвязь с материком. В последние годы этим станциям в возрастающем количестве придаются самолеты, совершающие летом регулярно ледовую разведку в помощь судам и для изучения режима льда. Сеть наших полярных станций выросла к концу 1933 года до 22. Несколько сот отважных полярных работников — зимовщиков этих станций выполняет огромную почетную работу.

Поход «Сибирякова»

Наши успехи в Арктике дали возможность после ряда подготовительных мероприятий поставить в 1932 году вопрос об освоении Северного морского пути на всем его протяжении от Мурманска и Архангельска до Берингова пролива с выходом к Петропавловску-на-Камчатке и Владивостоку.

• Предыдущая
• 4/185
• Следующая