Патруль не сдается! - Нортон Андрэ - Страница 2
- Предыдущая
- 2/43
- Следующая
Некоторые из кассет оказались пустышками, либо слишком поврежденными, либо вели к мирам, непригодным для землян. Из пяти кассет, которые оказались продублированы Кэмдоном, три были бесполезны для противника.
Но из оставшихся двух… Эш сдвинул брови. Одна из них скрывала в себе цель, работу над которой они вели вот уже в течение двенадцати месяцев: пересечь бездну космоса и основать колонию, успешную колонию, с тем, чтобы использовать ее впоследствии как плацдарм для продвижения к новым мирам.
— …значит, нам надо пошевеливаться, — отвлекшись от своих воспоминаний, Эш расслышал только концовку речи Ратвена.
— А мне казалось, тебе потребуется по крайней мере еще три месяца, чтобы закончить обучение своих людей, — сухо заметил Валдор.
Похожим на сосиску пальцем доктор почесал нижнюю губу — жест, за которым — Эш знал это по собственному опыту — должна была последовать очередная выходка. Полковник Кэлгаррис тоже насторожился — ему частенько приходилось выступать оппонентом политике Ратвена.
— Мы все проверяем да проверяем, — заявил толстяк. — Конца и краю проверкам нет. Мы словно черепахи — ползем, ползем, когда надо бы мчаться быстрее борзых. Я предупреждал с самого начала против чрезмерной осторожности, можно подумать, — он обвел обвиняющим взглядом Эша и Кэлгарриса, — что в жизни не случается импровизаций, что все всегда делается строго по инструкции. Я утверждаю, что сейчас как раз наступил момент, когда мы должны рискнуть всем, иначе останемся в дураках. Стоит другим обнаружить хотя бы одну инопланетную установку, в которой они смогут разобраться и… — палец переместился с губы и чикнул по горлу, — и с нами покончено. Мы и дернуться не успеем.
Среди посвященных в проект многие согласятся с этим мнением, Эш это знал. Да и в стране, и в правительстве тоже. Публика привыкла к азартным ставкам, которые оканчивались в большинстве своем, удачами. К сожалению, прошлое содержало немало подобных примеров. Но сам Эш согласиться на подобную спешку никак не мог. Он был там — среди звезд, и не раз только чудом избегал полной катастрофы, и все потому, что у него не было соответствующей подготовки.
— Мое мнение таково: я предлагаю провести старт в течение недели, — объявил Ратвен. — Я так и доложу Комитету…
— Не согласен, — вступил в разговор Эш. Он бросил взгляд на Кэлгарриса, ожидая поддержки. Однако молчание затянулось. Потом полковник развел руками и хмуро произнес:
— Я тоже не согласен, но мое слово ничего не значит. Эш, что необходимо для ускорения времени отлета?
Ответил Ратвен:
— Мы можем воспользоваться редаксом, как я и требовал с самого начала.
Эш выпрямился, сердито сжав губы и гневно сверкая глазами:
— А я выражу протест… в Комитете! Послушай, мы же имеем дело с людьми — с добровольцами, которые нам доверяют, а не с лабораторными кроликами.
Ратвен свел губы в презрительной усмешке.
— Вы все как один сентиментальные души, вы — специалисты по прошлому! Вот скажи мне, Эш, всегда ли ты думаешь о безопасности своих подчиненных, когда посылаешь их на маршрут во времени? И согласись, путешествие в пространстве менее рискованно, чем путешествие во времени. Эти добровольцы знали, на что идут. Они будут готовы…
— Так ты предлагаешь рассказать им о функции редакса, и что он может сотворить с человеческой психикой? — ответил вопросом на вопрос Эш.
— Именно. Пусть знают все.
Эша это не удовлетворило, и он хотел высказаться, но Кэлгаррис прервал:
— Ну, если дело дойдет до этого, то ни у кого из нас нет прав принимать окончательное решение. Валдор уже подал рапорт о шпионаже. Нам остается только ждать приказов Комитета.
С видимым усилием, опираясь на подлокотники, Ратвен грузно поднялся с кресла.
— Верно, полковник. А теперь бы я предложил каждому из присутствующих хорошенько продумать дальнейшую работу собственных секторов, — и после этого комментария он протопал к двери.
Валдор выразительно оглядел оставшихся. Было очевидно, что ему не терпится вернуться к прерванной работе, но Эшу не хотелось уходить с пустыми руками. У него появилось предчувствие, что события ускользают из-под контроля, что назревает кризис гораздо более болезненный, чем простая кража документов. Всегда ли врага можно найти на другой стороне мира? Или, может, он рядится в те же самые одежды, живет под одной крышей и даже разделяет на словах те же цели?
В коридоре он заколебался, и Кэлгаррис, опередив его на пару шагов, нетерпеливо глянул через плечо:
— Не переживай так. Все равно у нас связаны руки.
— И ты тоже согласен применить редакс? — уже второй раз за последний час Эш испытывал чувство, будто твердая почва уходит из-под ног.
— Дело не в моем согласии или несогласии. Суть проблемы теперь в том, что либо мы возьмем верх, либо нет. Если они получили фору в восемнадцать месяцев, пусть даже в двенадцать… — руки полковника сжались в кулаки. — Уж их-то не удержит никакой гуманизм.
— Так значит, ты убежден, что Ратвен добьется одобрения Комитета?
— Эш, уж ты-то должен знать. Когда имеешь дело с перепуганными людьми, то они внимают лишь тому, что хотят слышать. Не забывай, доказать, что редакс опасен, мы не можем.
— Но мы же использовали его лишь в строго контролируемом окружении. Ускорить процесс — значит, наплевать на все меры предосторожности. Отправить группу мужчин и женщин в их расовое прошлое и продержать их там слишком долго… Я просто не знаю, чем это грозит, — затряс головой Эш.
— Но ты-то в операции «Ретроспектива» с самого начала, такой великолепный успех…
— Мы действовали совершенно иным образом. Мы ориентировались на специально отобранных людей и возвращали их в те моменты истории, которые исключительно хорошо подходили к их личным темпераментам и ролям, которые они могли сыграть. Верно. Но даже тогда у нас случались неудачи. Ты только вдумайся, используя редакс, мы возвращаем их не во времени, а помещаем умственно и эмоционально в сложившиеся прототипы их собственных предков. А это совсем другое.
Апачи вызвались добровольно и прошли все тесты, которые психологи только могли выдумать, но они ведь американцы сегодняшнего дня, а не кочевники двух— или трехвековой давности. Если раз нарушить какой-то барьер, то, в конце концов, можно закончить ломкой всех барьеров.
Кэлгаррис нахмурился.
— Ты подразумеваешь… ты хочешь сказать, что они способны регрессировать полностью и потерять всякий контакт с настоящим?
— Вот именно. Образование, специальные тренировки, это все хорошо. Но я возражаю против полного пробуждения расовой памяти. Возврат к прошлому и тренинг должны идти рука об руку, иначе нам действительно не миновать беды.
— Да, если бы у нас было хоть немного времени… Эш, я уверен, что Ратвен добьется одобрения своих планов и Валдор его точно поддержит.
— Тогда придется предупредить Фокса и всех остальных. У них имеется право на выбор.
— Ратвен сказал, что так и поступят, — в тоне полковника сквозило сомнение.
Эш фыркнул:
— Поверю лишь тогда, когда услышу это собственными ушами!
— А не могли бы мы…
Эш обернулся и посмотрел на полковника:
— Ты о чем?
— Ну, ты же сам сказал, что в нашей программе путешествий во времени были свои неудачи. Мы прогнозируем их, принимаем даже когда сердцу больно. Когда мы бросили клич добровольцам для данного проекта, мы предупредили, что работа будет связана с большим риском. Тогда набрали три группы — эскимосы, апачи и гавайцы. Их специально подобрали из-за высокой способности к выживанию в прошлом. Эта способность крайне важна для колонистов на самых различных планетах. Хорошо, эскимосы и островитяне не предназначались для миров на тех кассетах, которые оказались продублированы, но планета Топаз ждет апачей, и нам только предстоит забросить их туда как можно быстрее. С какой стороны ни посмотри, все плохо!
— Я обращусь прямо к Комитету.
Кэлгаррис пожал плечами.
— Что ж, можешь рассчитывать на мою поддержку.
- Предыдущая
- 2/43
- Следующая