Операция «Поиск во времени» - Нортон Андрэ - Страница 31

• Предыдущая
• 31/67
• Следующая

— Вот как… — Теперь его голос звучит так тихо, что Рей с трудом различает слова. — У вас на устах высокомерие, на языке вызов. Нет, сейчас я больше никого из вас не убью. Хочу, чтобы вы обожгли ноги, когда вас заставят бежать по угольям того, что некогда было My.

— Мать земля не погибнет, пока дышит хоть один из нас. Если ты думаешь по-другому, ты большой дурак! — тут же последовал ответ пленника.

Жирные маслянистые щеки Посейдона темнеют, словно раздуваются в гневе.

— Уведите их! В ямы слизи!

Воля поддерживает Рея, когда он смотрит, как уводят пленников. Он оказывается в магазине купца, похожем на те, в которых он побывал на рынке города мурийцев.

— Больше мы не будем держаться в стороне от торговых путей My. — В голосе человека, который поднимает ко рту стакан, пьет, а затем подносит к губам тонкую ткань, звучит удовлетворение.

— Мать-земля сильна… — В голосе его собеседника сомнение.

— Ба! — Купец снова пьет и с удовольствием облизывается. — Разве у жрецов Ба-Ала тоже нет знаний?

И Рей оказывается в верхнем помещении башни или высокого здания, потому что в ближайшее окно свет идет снизу. Впервые с того момента, как он прошел через врата времени, его окружают предметы, имеющие родство с его собственным миром. Как ни странно выглядят эти трубы и другие предметы, это помещение можно назвать лабораторией. А в дальнем углу за столом сидят два атланта в красных мантиях.

— Нам снова нужен человек, чтобы накормить его, — говорит один из них. И хоть Рей стоит близко к ним, голоса их опять звучат словно издалека.

— Один ждет, мурийский пленник. Пусть узнает объятия Любящего, как узнали уже его соплеменники! — На лисьем лице жреца появилось голодное выражение, он оживился, и темное облако сгустилось над его головой.

Но его собеседник смотрит на свои руки, лежащие на столе, и на его смуглом лице ясно видно сомнение.

— А что если мы открываем ворота, которые не сможем закрыть? Иногда я боюсь, что мы слишком далеко зашли, слишком поспешно…

— Разве повелитель Тени не защитит своих? День Пламени клонится к закату.

Какое злодеяние они после этого совершили. Рей не запомнил. И если воля смотрела его глазами, зрелище это было милосердно изъято из его памяти, когда он снова стоял перед темным занавесом. Снова прошел он через занавес, испытывая острую боль, чувствуя, как кулаки сжимают ткань. И потом, слабый и больной, открыл глаза в башне My, а непрозрачные экраны на стенах глядели на него, как незрячие глаза.

На него смотрел Ре My, но в лице его не было прежнего спокойствия. И наакалы тоже словно увидели свою судьбу, которую невозможно отвратить. Рей ощущал усталость как тяжелое бремя, что-то вроде болезни.

— Так вот что они делают.., открывают врата, к которым нельзя прикасаться человеку… — прошептал Ре My. — Разве они не знают, что то, что они пробуждают, всегда в конце концов оборачивается против своих якобы хозяев? Его можно вызвать, но вот отправить назад — это совсем другое дело. Да будет мир с теми, кого они отправили к Солнцу. А ты, — обратился он к Рею, плотнее запахивая мантию на плечах американца, — наш долг перед тобой неизмерим, потому что если бы мы не узнали, что они задумали, нас ждала бы катастрофа.

— А что произошло в той лаборатории?

— Будь благодарен, что не можешь вспомнить. Мы должны идти — готовить свой ответ. Но увиденное всегда будет отягощать нас, пока мы не упокоимся в своих могильных нишах. Они совершили грех, у которого нет искупления, и теперь должны ждать расплаты. У-Ча, принеси воду жизни…

Старший наакал протянул императору чашу с сверкающей водой. Поддерживая Рея за плечи, император приподнял его, и Рей выпил всю жидкость. И ощутил, как в нем снова появляется жизнь и энергия.

— Ты должен отдохнуть. А они проследят, чтобы тебя не тревожили. Потом мы отправим тебя домой…

Глаза Рея уже смыкались. Он почти не сознавал, что наакалы расстелили матрац на полу, что Ре My собственными руками помог им уложить американца. Но, несмотря на страшную сонливость, Рей дрожал от непрошеных воспоминаний, от того, что он видел или думал, что видел. Тут рука коснулась его лба, послышались слова на непонятном языке. Воспоминания исчезли, и остался только сон.

Когда он проснулся, вокруг все было освещено мягким светом. Светились экраны, окутывая комнату, его… Что-то шевельнулось, и он медленно повернул голову. Даже такое легкое движение потребовало напряжения всех сил и воли. Ему улыбнулась леди Эйя.

— Мне рассказали, что ты сделал, и я пришла, чтобы увести тебя в один из твоих домов.

Глаза Рея, вопреки его желанию, закрывались.

— В один из твоих домов. — Но какое отношение к нему имеют дома мурийцев? Это не его мир, не его время, и он тут чужак…

Деревья, высокие, высокие, как башни My, поднимаются от земли. Между ними плывут тени, образуя на почве лабиринт. И где-то среди них.., дальше.., еще дальше.., он должен идти туда — Рей! Рей!

Слабо, как голоса атлантов во сне, доносится призыв, но он повелительный, требовательный, и Рей прислушивается — и перестает бежать меж деревьев к неведомой цели.

— Рей!

Кто-то схватил его за руки. Он пытается высвободить их и не может.

— Вернись!

Теперь зов не слабый, а громкий, как удар грома, предвещающий бурю, и Рей укрывается, опасаясь молнии.

— Вернись! — Снова приказ, отданный так, будто сопротивление невозможно.

Рей открыл глаза. К нему склонилась леди Эйя. Это она держит его руки. За ней стоит старший наакал, положив руки на плечи леди, словно они должны быть связаны.

— Останься! — Это приказ наакала. Вот он снял руки с плеч леди Эйи и наклонился к Рею. И между его ладоней, словно из воздуха, появился хрустальный шар. Свет от экранов устремился в него, шар окружило светящееся облако и окутало американца.

Он снова закрыл глаза. Но теперь нет никаких деревьев, нет необходимости что-то искать — ничего, кроме целительного сна.

• Предыдущая
• 31/67
• Следующая