По следам минувшего - Яковлева Ирина - Страница 36

Если верить Торнье, то в скелете диплодока правильно смонтирован только хвост. Он и должен был бы, по его мнению, тянуться по земле, потому что таз не выдержал бы его тяжести при висячем положении.

Видимо, о том, чтобы посетители увидели скелет, собранный согласно последнему слову науки и техники, позаботятся ученые и монтировщики, когда Палеонтологический музей переедет в новое здание на юго-западе Москвы.

ПАЛЕОНТОЛОГИЯ НА ДИКОМ ЗАПАДЕ

С находками остатков динозавров и их последующим изучением связано много забавного и трагического.

В середине прошлого века центр палеонтологических исследований переместился в Америку. Точнее говоря, на ее Дикий Запад: в штаты Вайоминг, Юта, Дакота, так хорошо известные всем нам по кинофильмам об индейцах и ковбоях. Именно там, в этих местах, впервые были найдены остатки гигантских динозавров. И в пестрой толпе переселенцев и искателей приключений нередко можно было встретить «охотников за ископаемыми»: преподавателей и студентов университетов, таких же загорелых и увешанных оружием, как и все остальные. Но похожи они были не только внешне. Чисто американские черты — азарт, предприимчивость, авантюризм, индивидуализм и дух соперничества — объединяли и тех и других.

ВЕЛИКИЕ НЕДРУГИ

Первую американскую палеонтологическую экспедицию организовал племянник крупного американского капиталиста Пибоди — Отниэл Марш. Он был одержим наукой, невероятно трудолюбив, имел прекрасное образование. К тому же на снаряжение экспедиций он мог тратить столько денег, сколько находил нужным. И конечно, результаты не заставили себя долго ждать. В его лабораторию потекли буквально реки ископаемых костей и отпечатков, добытых как в организованных экспедициях, так и частными лицами, у которых Марш просто скупал их, не жалея денег. Особенно привлекали его диковинные чудовища, которые были совсем не похожи на тех, что живут сегодня. Ему удалось найти и описать очень многих из них.

В те же годы увлекся палеонтологией внук квакера, основателя «Торгового дома «Братья Коп» в Филадельфии — Эдвард Коп. По широте познаний, увлеченности и работоспособности Коп не уступал Маршу. И так же как Марш, мог тратить огромные средства на организацию палеонтологических экспедиций.

Общие интересы и увлеченность поначалу сблизили этих исследователей. Но успехи одного не давали покоя другому, и между ними началась жесточайшая конкуренция, которая перешла в конце концов в смертельную вражду. Каждый из соперников спешил отыскать и описать все новые и новые роды и виды, стремясь непременно опередить другого. И ни тот, ни другой нимало не заботились о том, что, кроме них, тех же ископаемых животных могли изучать другие палеонтологи. А такие были.

Прежде всего, это сам основоположник палеонтологии позвоночных в Америке Джозеф Лейди. Ученый огромной эрудиции и редкой тщательности в работе, он никогда не располагал большими деньгами для ведения своих исследований. Именно поэтому ему приходится вскоре расстаться с палеонтологией и заняться другими чисто биологическими проблемами. Сам он так высказался по этому поводу: «Прежде каждое ископаемое, найденное в Соединенных Штатах, передавалось мне, так как никому не хотелось изучать такие вещи, а теперь профессора Марш и Коп, с их толстыми кошельками, предлагают деньги за то, что прежде доставалось мне бесплатно, и в этом отношении я не могу конкурировать с ними. Итак, теперь, поскольку я не получаю никакого материала, мне пришлось вернуться к моему микроскопу и моим корненожкам, заниматься и довольствоваться ими».

Так неуемный азарт двух богатых исследователей лишил третьего крупного ученого возможности работать по специальности.

Мало того, поспешное установление новых родов и видов часто приводило к тому, что Коп, Марш, а до них Лейди изучали и описывали одних и тех же ископаемых и давали им названия каждый на свой вкус. В результате получился такой хаос, что последующим исследователям пришлось потратить уйму времени на то, чтобы все это упорядочить.

В конце концов победу, если так можно выразиться, в количестве описанных видов одержал все-таки Марш. На свои деньги он покупал не только ископаемых животных, но и самих палеонтологов. В его лаборатории работали лучшие препараторы, лучшие художники-рисовальщики и высококвалифицированные ученые. Марш платил всем из собственного кармана. И все, что они делали в его лаборатории, становилось собственностью их хозяина. Марш чем-то напоминал Дюма-отца в палеонтологии. Сам талантливый ученый, он проходился рукой мастера по трудам своих «палеонтологических негров», ставил свою фамилию и публиковал, даже не упоминая истинных авторов исследования. А среди них были ученые выдающихся способностей и энциклопедических знаний.

Особенно трагичной была судьба одного из таких «негров» Марша — Харджера, который умер, не дожив и до сорока лет. Американский палеонтолог Шухерт так говорит о Харджере: «Харджер был несчастен, так как ему не было позволено писать об ископаемых позвоночных ни единолично, ни в соавторстве с Маршем. Профессора, работавшие в музее, просили за Харджера, но безрезультатно».

Это — один из современных вариантов родословного древа ископаемых ящеров. Предполагается, что динозавры образуют две резко обособленные группы — птицетазовых и ящеротазовых, независимо происходящих от древних текодонтов. Морские рептилии — ихтиозавры и плезиозавры — относятся к ветви, происходящей от иных, более древних предков, равно как и зверообразные ящеры.

Ни одна из этих ветвей не пережила конца мелового периода.

О ЮНОЙ МЭРИ ЭННИНГ И ЕЕ НАХОДКАХ

Не менее прихотливые истории сопутствовали находкам ископаемых морских рептилий.

В самом начале прошлого века в маленьком городке на юге Англии жил бедняк по фамилии Эннинг, который добывал пропитание для своей семьи удивительным способом. Целыми днями лазал он с молотком и мешком по окрестным береговым обрывам и выбивал из белых известняков перламутровые катушки аммонитов.

Надо сказать, что туризм в Англии появился гораздо раньше, чем в других странах, и туристы в прошлом веке точно так же любили приобретать сувениры, как и теперь. Старик Эннинг не просчитался. Его необычные сувениры пользовались большим спросом, и семье Эннингов не грозила голодная смерть.

Легко представить себе, как туго пришлось им, когда Эннинг неожиданно умер. Ведь его старшей дочери Мэри в то время было всего двенадцать лет. Но смелая девочка решает взять на себя отцовские заботы. С геологическим молотком и двумя собачками, беленькой и черненькой, которые всегда сопровождали ее, Мэри Эннинг отправляется на белые известняковые карьеры за местным кладбищем, где покоится ее отец, и принимается за работу.

Удача сопутствует ей. Одна за другой перед ней открываются кости непонятного животного. Когда она очищает весь скелет от породы, то решает, что нашла крокодила. Об этой своей находке Мэри пишет в Британский музей, и музей покупает скелет за 29 фунтов стерлингов. По тем временам это была огромная сумма. Но дело не в деньгах, а в том, что скелет предполагаемого крокодила на самом деле оказался первой находкой рыбоящера — ихтиозавра. Это было в 1811 году.

Массовый энтузиазм охватил исследователей и широкую публику. О находке писали газеты. Сочиняли стихи. Не забыли и Мэри. Трогательная история бедной девочки надолго заняла умы англичан.

А у самой девочки от успеха не закружилась голова. Она не успокоилась и почти тут же доказала, что находка ее не случайна. Через год она присылает в Британский музей скелет еще одного ихтиозавра в 8 метров длиной.

Постепенно поиски ископаемых становятся делом жизни Мэри Эннинг, которая уже с ранних лет сумела проявить незаурядную интуицию, настойчивость и энтузиазм серьезного ученого.

В 1821 году, когда Мэри было двадцать два года, она нашла полный скелет плезиозавра с ластами. Теперь даже ученые растерялись, не зная, с чем бы сравнить такое необычное животное. В конце концов наиболее удачным оказалось сравнение со змеей, продетой через панцирь черепахи.