Корона из сплетенных рогов - Нортон Андрэ - Страница 5
- Предыдущая
- 5/48
- Следующая
— Что ты собираешься делать с этим? — спросил я, выбравшись на берег. И так как она не отвергала моей помощи, хотя и не просила ее, помогал ей вытащить водоросль на берег.
— Листья нужно высушить и растолочь, — заговорила она тем тоном, с которым крестьянин говорит о сене. — Этим хорошо удобрять почву. А кроме того она обладает другими свойствами, о которых знает Забина. Это хорошая находка, да и сорвали мы ее в подходящее время.
Я посмотрел на скользкую длинную ветку, которую мы вытащили из воды. Песок налип на ее острые листья. Я подумал, как часто бывает так, что вещи оказываются лучше, чем они кажутся.
Затем она ушла, ни сказав больше ни слова и волоча ветку за собой, пока я стряхивал песок с ног, чтобы снова одеть сапоги. Приближался вечер, и я направился в наш лагерь, чтобы поесть и поразмышлять над тем, что принесет нам следующий день, и сколько нам еще идти, пока мы доберемся до той земли, которую выбрал Гарн для нашего поселения.
Я приготовил себе похлебку из сушеного мяса, хлеба и воды и принялся за еду. Но ложка моя остановилась на полпути ко рту. Я увидел двух незнакомцев, которые подошли к центральному костру. Квен, который сидел, скрестив ноги, рядом с Гарном, махнул им рукой, но сам Гарн не поднял руки и только смотрел на них ровным безразличным взглядом, не опуская рог для питья.
И тут я узнал лорда Тугнеса. Я видел его много раз во время путешествия, но впервые он был так близко ко мне, что я мог дотронуться до его ножен.
Он был низенький, широкоплечий. Его любимым оружием был боевой топор, и упражнения с ним дали ему огромную физическую силу. Когда он сидел на лошади, то выглядел весьма внушительно, но пеший он передвигался маленькими шажками и казался еще более тяжелым, чем был на самом деле.
Как и все мы, он был одет в кольчугу поверх дорожного камзола. Шлем был у него в руке, и ветер играл его жесткими красно-коричневыми волосами… В отличие от людей нашей расы, которая имела скудную растительность на лице, у него была широкая борода, которой он очень гордился. Над широким ртом был нос, который в юности ему сломали, и теперь он был кривой и расплющенный. Поэтому Тугнес постоянно фыркал.
На шаг позади него стоял его сын. Он был выше отца и тоньше в кости. В руке у него было копье. Выглядел он совсем не по боевому, но каждый, кто знал его, или слышал о нем, знали, что он не так прост, как кажется. Его искусство в стрельбе из арбалета было широко известно. Но он всегда был лишь тенью своего отца, и ему мало приходилось действовать и принимать решения самому. Когда к нему обращались с вопросом, он делал круглые глаза и говорил как можно меньше.
Лорд Тугнес сразу же перешел к существу вопроса. Точно так же он без колебаний пускал в ход свой топор против врага. Однако обратился он к Квену, не обращая внимания на Гарна, даже слегка отвернувшись от него, чтобы не видеть своего старого врага.
— Когда же мы выберемся из этого дьявольского песка? — спросил он и пнул ногой песок, чтобы Брат Меча не сомневался, о чем идет речь. — Мои люди уже оборвали руки, вытягивая повозки и помогая лошадям. Ты обещал нам землю, где же она?
На лице Квена не выразилось ни тени смущения. Он поднялся и встал против Тугнеса, глядя прямо ему в глаза. Пальцы заложены за пояс.
— Если Пламя будет милостиво к нам, лорд Тугнес, к завтрашнему вечеру мы будем на расстоянии полета стрелы от твоей земли.
Тугнес фыркнул. Я видел, как его пальцы сжались, как будто стиснули ручку топора. Глаза его сверкали из-под густых бровей.
— Нам нужна хорошая земля, — снова он пнул песок. — Этот проклятый песок хрустит на зубах во время еды, царапает горло во время питья. С нас хватит! Мы сыты по горло! Смотри, чтобы твое обещание сбылось! — его последние слова прозвучали угрозой. Он резко повернулся и песком осыпал близ сидящих. За ним легкой походкой разведчика незнакомых земель двинулся Торг, его сын и наследник. Проходя мимо, он поднял голову, и я увидел его глаза, устремленные прямо на меня.
Я был молод, но я мог читать в глазах людей, даже если лицо человека ничего не выражало. И сейчас, заметив взгляд Торга, я замер от удивления. Но я надеялся, что мне удалось скрыть его. Почему сын и наследник Тугнеса, с которым мои пути никогда не пересекались и не пересекутся, взглянул на меня со смертельной ненавистью? Я был уверен, что мы с ним враги только потому, что я сын своего клана, а он — своего. Но ненависть его была не такой, с какой смотрят на формального врага. Этот взгляд вселил в меня сильное беспокойство.
Этой ночью на небе была луна — прекрасная, серебряная, чистая и холодная. Звезды в ее сильном свете почти не были видны. Старики говорили, что луна воздействует на сердца и души людей точно так же, как солнце воздействует на их кожу, делая ее коричневой. Но луна сильнее действует на женщин, чем на мужчин, и в особенности на тех, кто обладает мудростью.
Я отошел от спящих, ожидая, когда кончится очередь сторожить, и подошел к фургонам. И тут в лунном свете я увидел Мудрую Женщину, которая шла среди песчаных дорог. За ней шла Гатея, прижимая к груди, как ребенка, какой-то узел. Было видно, что она очень дорожит им.
Они направлялись на север, и я знал, что никто не может заговорить с ними, даже дать понять, что видел их. Ведь было совершенно ясно, что они идут по каким-то своим тайным делам. И все же был еще кто-то, кто украдкой шел за ними, укрываясь в тени камней, окаймляющих пляж.
Я укрылся за фургоном и сбросил плащ. Для меня было очень важно, хотя я не мог сказать, почему, узнать, кто же преследует этих двоих, кто следит за ними из укрытия.
Хотя я не был так искусен, как Братья с Мечами, но прошел хорошую школу и знал, что внезапная атака всегда выгоднее, чем длительный бой. Ползком я пробрался к камням и нашел удобное место, с которого мог следить за незнакомцем.
Очень долго мы оставались на местах. Он в своем укрытии, я в своем. Но затем он вышел, так как женщины ушли, и в лунном свете не было видно ничего, кроме бесконечных морских волн. Я не мог увидеть его лица. Но я узнал его по походке. Почему Торг следил за Мудрой Женщиной и ее воспитанницей? Он нарушил обычай, и если бы его заметили, он понес бы наказание. Возможно не от мужчин, но от женщин своего клана. Так как ни один мужчина не имеет права вторгаться в тайны женщин, и месть их за нарушение табу всегда быстра и безжалостна.
Он вернулся в лагерь Тугнеса, и я не пошел за ним. Я остался и размышлял, почему он рискнул нарушить табу? Он не мог положить глаз на Гатею — одна мысль об этом казалась невероятной. И все же…
Я покачал головой и погрузился в полудрему, пока не пришло время будить следующего часового. Уже было близко утро, и я мог видеть восход солнца. Это было очень странное утро, так как над водой висел плотный туман, такой плотный, что казался осязаемым, казался островом. На нем можно было увидеть горы и долины. Я мог поклясться, что если подплыть к нему на лодке, то можно высадиться на него, и земля под ногами будет такой же твердой, как и на материке. Я смотрел в изумлении на этот призрачный остров и вдруг услышал позади себя звук. Я мгновенно выхватил меч и повернулся. И тут я почувствовал себя идиотом, так как за мной стоя Квен, заложив пальцы за пояс и глядя в море.
Я вложил меч в ножны, а он заговорил:
— Можно подумать, что это земля…
— Я не знаю моря, — сказал я. — Может тут всегда по утрам так.
— Нет, — он покачал головой. — Я уверен, что сейчас мы видим отражение какой-то далекой земли. Смотри!
Его голос прозвучал почти приказом, и я посмотрел туда, куда указывал он. Я увидел над этой облачной страной горы, четко вырисовывающиеся на розовеющем небе. Сторона одной из гор была более черной, и я, приглядевшись, увидел крепость, окруженную стенами. Над крепостью возвышались две башни. Одна была чуть ниже другой. Видение было таким отчетливым, что я мог поклясться, что крепость существует.
Она была великолепно видна и вдруг она исчезла! Не расплылась медленно при движении облаков, а исчезла мгновенно, как будто кто-то погасил огонь. Но четкие очертания башен запечатлелись у меня в памяти, и я мог бы нарисовать их на песке.
- Предыдущая
- 5/48
- Следующая
