Корона из сплетенных рогов - Нортон Андрэ - Страница 2

• Предыдущая
• 2/48
• Следующая

Что у него в голове? Почему он упомянул о прибрежных землях? Мы никогда раньше не селились у моря. Неужели мы забудем наши старые обычаи? А может их нужно бросить — ведь мы пришли в другой мир, и жить здесь нужно по новому.

Я попытался припомнить, далеко ли мы сейчас от моря. Братья с Мечами разведали только небольшую часть побережья. Они говорили об угрюмых утесах, о которые бились бешеные волны. Мы не были морским народом, хотя те из четырех кланов, о которых сказал Гарн, занимались рыбной ловлей.

Утренний туман постепенно рассеивался. К полудню сквозь водяную пыль проглянуло бледное немощное солнце. Оно прогнало зловещие тени, которые делали эту страну такой чужой нам. Мы разбили лагерь для отдыха и обеда прямо на дороге. По всей длине дороги, как узелки на туго натянутой нити, расположились наши кланы.

Тут же принесли небольшие очаги, которые бережно хранились в переднем фургоне. В них подбросили угля — ровно столько, сколько требовалось, чтобы приготовить настой трав, поддерживающий силы путника. Пища состояла из сухарей, которые размачивали в этом настое. Я быстро расправился со своей порцией, чтобы не заставлять ждать лорда Гарна.

Он сидел чуть поодаль на стуле, который специально для него достали из фургона. У ног его была разостлана грубая ткань, на которую он и приказал нам сесть. Я увидел, что рядом с Эверадом и Стигом сидел Хевлин — самый старший из его охраны. Лицо воина было таким же суровым, как и у его хозяина.

— Нам нужно сделать выбор, — сказал Гарн, как только мы сели. Я говорил с Квеном, который проехал по берегу дальше всех. Он вытащил из-за пояса тоненькую трубочку. Затем он раскатал ее, и оказалось, что это полоска кожи. Мы склонились над ней и увидели множество тоненьких линий.

Толстая черная линия извивалась вдоль всей полоски, и с ней соединялись с одной стороны три тонкие извилистые линии. В двух местах у толстой линии уже стояли черные кресты и на них и показал Гарн.

— Это карта побережья, которую сделал Квен. Здесь и здесь две бухты, которые выбрали для поселения два клана, пожелавшие жить у моря. — Палец Гарна двинулся дальше вдоль черной линии, изображающей побережье, пока не дошел до небольшой бухты. — Здесь река. Она не такая большая, как другие, но вполне судоходная. Река — хорошее средство для перевозки товаров, например шерсти, на рынок…

Шерсть! Я подумал о нашем жалком стаде овец. Что мы повезем на рынок? Все, что мы состригали с них, шло на наши собственные нужды, и каждый из нас мог ожидать не больше одной новой куртки или пары нижнего белья в три или четыре года.

И вопрос, который был у всех на языке, осмелился задать Эверад:

— И ты решил выбрать это место, лорд, когда очередь дойдет до тебя, и оно еще останется свободным?

— Да, — коротко ответил Гарн. — Там есть и другое… — но он замолчал, и никто из нас не рискнул спросить, что же еще есть там.

Я смотрел на линии, нарисованные на коже, и пытался представить, что они означают: море и землю, реку и широкие поля, готовые принять наши плуги, наши небольшие стада. Но они упрямо оставались только линиями, и я ничего не мог увидеть за ними.

Гарн не просил от нас ни совета, ни обсуждения. Я ничего другого и не ожидал. Он созвал нас только для того, чтобы сообщить свое решение, чтобы мы приготовились к тому, что выберет он, если судьба при дележе будет благосклонна к нему.

Река, которую указывал Гарн, лежала на севере, далеко за теми бухтами, которые уже выбрали первые лорды. Я подумал, сколько же времени займет это путешествие? Была весна, скоро нужно будет сеять, если мы хотим получить пищу на следующий год.

Никто не мог сказать, насколько суровы здесь зимы, как скоро они наступают, сколько времени длится сезон вырастания хлебов. Слишком долгое путешествие могло привести нас прямо в зиму — зиму без всяких запасов пищи. Этого боялись люди любого клана. Но все же выбор делал Гарн, и ни один лорд не поведет своих людей на гибель, если у него есть возможность избежать этого.

Вечерний совет состоялся в самом центре каравана, вблизи того места, где расположились многочисленные повозки и фургоны лорда Фаркона. Костер был уже готов, и вокруг него сели лорды. Родственники их расположились сзади. Лаудат и Оуз, оба кутающиеся в свои серые плащи, как будто они страдали от промозглой сырости больше, чем все остальные, а также Вавент, уже десятый год капитан Братьев с Мечом, были в центре этого круга.

Оба Барда были усталыми, изможденными, лица их были почти серыми. Открывание и закрывание Небесных ворот отняло у них много сил и чуть не привело к смерти, но они выполнили свою задачу. Первый заговорил Вавент.

Он снова описал страну, в которую мы пришли. В ней нет широких полей и степей. Она вся перерезана холмами, между которыми есть долины — одни богаты растительностью и плодородны, другие, напротив, голы и пустынны. Он также рассказал о реках, которые я видел на карте Гарна, о двух великолепно расположенных бухтах.

Он не успел закончить, как его прервал лорд Фаркон.

— Ты совсем ничего не сказал, капитан Вавент, о тех странных местах, которые были оставлены Старым Народом, да и о самом «Народе». Может они еще остались, и тогда, не возьмут ли эти люди мечи, чтобы защитить свою землю так, как это сделал бы любой из нас?

Послышался шепот. Я увидел, как Оуз выпрямился, как будто он хотел встать и ответить, но он не встал и предоставил право ответа Вавенту.

— Да, когда-то в этой стране жили люди, — с готовностью признал капитан. — Но те кто жил здесь, ушли. Они многое оставили после себя, но все это безвредно. В основном это земля мира и покоя, но есть здесь и такие места, и в этом я не хочу вас обманывать, лорды, которые являются сосредоточием зла. Их вы легко узнаете по ужасному зловонию. А также будет лучше, если вы не будете иметь дело со зданиями и развалинами, оставшимися от старых дней. Мы проехали эту страну вдоль и поперек, но не нашли ничего, кроме диких зверей, не нашли никаких следов прежних обитателей этой земли. Теперь эта страна пуста, и мы не знаем, почему.

Лорд Рольфин покачал головой. Пламя костра отразилось от трех красных камней, украшающих его шлем.

— Значит вы не знаете, почему те, кто жил здесь, оставили эту землю,

— повторил он, — следовательно мы можем столкнуться здесь с каким-то неизвестным невидимым врагом.

Опять послышалось перешептывание. На этот раз поднялся Оуз. Он откинул капюшон плаща со своей головы, так, что все могли видеть его серые волосы и тонкое, изборожденное морщинами лицо.

— Эта страна, — сказал он спокойно, — пуста. С тех пор, как, мы вошли сюда, мы не смогли почувствовать ничего, что могло бы считаться враждебным. Прошлым вечером, лорды, я и Лаудат пели песню предупреждения и зажигали Пламя. Оно горело ровно и спокойно. Ничто не воздействовало, ничто не противится нашему переселению. Здесь есть следы старых сил — мы не знаем, что они из себя представляют — но Пламя не может гореть там, где присутствует зло, где готовится война.

Я увидел ухмылку лорда Рольфина. Все знали, что он всегда ищет угрозу в новом месте, однако он никак не ответил на заверения Оуза. Ведь действительно, Вечно Живое Пламя не может гореть, если Зло окружает его. Я услышал вздохи облегчения со всех сторон.

И после этого Вавент вытолкнул ногой вперед медный таз, который Лаудат поставил перед ним. Капитан наклонился и поднял его обеими руками.

— Лорды Халлака. — голос его звучал торжественно, как будто он произносил ритуальные слова. — Здесь лежит ваш жребий. В свете Вечно Живого Пламени все лорды равны. Так было раньше, так будет всегда. Пусть каждый из вас испытает судьбу, и утром, когда мы дойдем до первой из долин, кто-то из вас закончит путешествие и обретет новый дом.

Держа сосуд на уровне глаз лордов он обошел круг, останавливаясь перед каждым из них. При этом тот или иной лорд протягивал руку и вытаскивал полоску кожи, где был обозначен надел земли, который фортуна послала ему. Но все знали, что когда дележ кончится, желающие могут обменяться полосками по взаимному согласию сторон.

• Предыдущая
• 2/48
• Следующая