Хрустальный грифон - Нортон Андрэ - Страница 8

• Предыдущая
• 8/41
• Следующая

Хотя Ривал никогда не говорил о своей способности к ясновидению, я знал, что сейчас он захвачен какой-то тайной силой, которая позволяет ему увидеть будущее.

Я завернул шар в пергамент и для большей безопасности спрятал во внутренний карман камзола.

Подойдя к каменной плите, Ривал разделил мое изумление. По всему было ясно, что портал — место чрезвычайной важности. Но ведь его не было, как не было и какого-либо намека на вход. В конце концов мы удовлетворились тем, что нашли, и направились в обратный путь.

В дороге Ривал ни разу не попросил у меня шар; я тоже не доставал свою находку. Но в то же время я ни на минуту не забывал о нем. В те две ночи, которые мы провели в Пустыне, мне снились странные сны. Я забыл их, осталось только страстное желание вернуться в мой единственный дом, ибо там меня ждало дело чрезвычайной важности.

Несмотря на всю неприязнь к Унгильде, ее брат Торосе мне понравился. Этой осенью после нашего возвращения в Иткрипт он приехал с небольшим эскортом в горы. Они хотели принять участие в большой охоте, после которой наши кладовые заполнились бы на зиму соленым и копченым мясом.

Он отличался от сестры как по телосложению, так н по разуму: стройный, хорошо сложенный юноша.

Волосы его были более рыжими, чем у жителей Долин. Торосе обладал быстрым и острым умом, а кроме того, очень хорошо пел.

Я слышала, как дама Мэт говорила женщинам, что Тороссу в пору всю жизнь носить с собой рог, чтобы собирать слезы вздыхающих по нему девушек. Он же не предпринимал ничего, чтобы заслужить их внимание. Всегда был готов принять участие в мужских развлечениях — скачках, фехтовании, и был среди мужчин не последним.

А для меня Торосе стал другом, какого у меня никогда еще не было. Он обучил меня многим песням, а также подыгрывать себе на лютне. Иногда он приносил мне ветку с ярко окрашенными осенними листьями или еще что-нибудь такое же простое, но красивое.

У Торосса было мало времени для развлечений — надо было много работать, чтобы запастись пищей на зиму. Мы сушили фрукты, шили теплую одежду, штопали ту, что требовала починки.

Все больше и больше работы леди Мэт возлагала на меня.

Она говорила, что я теперь не маленькая и мне нужно набраться опыта, ведь скоро я стану хозяйкой в доме мужа. Я часто делала ошибки, но и многому училась, так как была горда и не хотела, чтобы надо мной посмеивались в чужом доме. Я чувствовала гордость, когда дядя хвалил приготовленные мной блюда.

Хотя я была целыми днями занята и даже по вечерам чинила одежду, я все же не могла выбросить из головы мысли, которые пробудила во мне Унгильда. И я сделала то, до чего могла бы додуматься только молодая девчонка. Сделала втайне от всех.

На западе нашей долины был чудесный источник.

Говорили, что если прийти к нему в полнолуние, когда луна отражается на поверхности воды, то обретешь счастье. Не вполне доверяя легендам, я тайком ушла из дому и направилась по только что сжатым полям на запад.

Ночь была холодной, и я натянула на голову капюшон. Стояла, глядя в сверкающее отражение луны и держа наготове шпильку, чтобы уронить ее в центр блестящего круга. Но вдруг изображение луны задрожало и превратилось во что-то другое. В шар! От удивления я уронила шпильку: вода снова задрожала, и видение (если это было видением!) исчезло.

От удивления я забыла заклинание, которое должна была произнести Так что все мои усилия были напрасны, счастье ускользнуло. Я рассмеялась над своей глупостью и побежала прочь от источника.

В мире, где мы жили, колдовством и заклинаниями занимались Мудрые Женщины, которые посвящали магии всю жизнь. Каждый может, если, конечно, у него есть дар, после соответствующих тренировок научиться управлять тайными Силами. Но у меня не было ни дара, ни тренировок.

Может, мне лучше не вмешиваться в эти дела?

Только… Почему я снова увидела Грифона, заключенного в шар?

Грифон… Под плащом пальцы мои нащупали вышитую на платье эмблему Грифона, герб Дома Ульма, с которым я связана торжественной клятвой. Что же представляет из себя мой жених? Почему он не прислал мне своего портрета, как жених Унгильды?

Чудовище, не иначе; Унгильде не было никакого смысла лгать мне. Наверняка в ее словах много правды.

Есть только один способ…

Из Ульмсдейла к моему дню рождения ежегодно присылали подарки. Когда они придут в этом году, я отыщу начальника каравана и попрошу, чтобы он передал мое желание жениху: мы должны обменяться портретами. Да, именно так я и поступлю!

Мне казалось, что это источник вложил такую счастливую мысль в мою голову. И поэтому я вернулась радостная и никем не замеченная.

Теперь я стала думать над выполнением плана.

Сначала нужно было подыскать подходящий футляр для моего портрета, который я аккуратно наклеила на отполированную деревянную пластинку.

Затем я сшила небольшой мешочек. На лицевой стороне красовался вышитый Грифон, а на обратной — сломанный меч. Я надеялась, что мой жених поймет эти нехитрые символы: поймет, что мое будущее Ульмсдейл, а прошлое — Иткрипт. Все это я делала тайно, ибо не хотела никого посвящать в свои планы, и не успела спрятать свою работу, когда в полдень без предупреждения вошел Торосе.

Портрет лежал на столе. Когда Торосе увидел его, он спросил:

— Чья искусная рука сделала это? Портрет очень похож на тебя.

— Аркан, писец дяди.

— И для кого же он предназначен?

Снова в его голосе прозвучали повелительные нотки, как будто он имел право требовать от меня отчета. Я была очень удивлена и даже немножко разозлилась, что он говорит со мной таким тоном. Ведь он всегда был вежлив и мягок.

— Подарок моему лорду Керовану. Скоро он пришлет подарки на мои именины, а это я пошлю ему.

Я не хотела раскрывать свои планы Тороссу, но вопрос его был слишком прямо поставлен и избежать ответа было невозможно.

— Я и забыл, что эта связь существует! Джойсана, ты когда-нибудь думала, что значит поехать к незнакомым людям, к жениху, которого ты никогда не видела?

Снова в его голосе я ощутила какую-то горечь, жестокость, которой я не могла понять… Я отложила иглу, взяла в руки портрет и мешочек, завернула их в ткань.

Мне не следовало отвечать ни «да», ни «нет» на тот вопрос, которого Торосе не имел права задавать.

— Джойсана.., существует право отказа от свадьбы! Можно им воспользоваться.

Эти слова вырвались у него помимо воли. Рука Торосса лежала на рукояти меча, и я видела, что пальцы стискивают эфес.

— И обесчестить его Дом и мой тоже? — спросила я. — Ты хочешь, чтобы меня презирали? Какого же ты обо мне мнения, родственник? Почему ты решил, что я могу так оскорбить человека?

— Человека?! — Он резко повернулся ко мне. В выражении лица и глаз была какая-то жестокости, которой раньше я не замечала. — Знаешь, что говорят о наследнике Ульмсдейла? Человек!.. О чем думал твой дядя, когда соглашался на обручение? Джойсана, никто не осудит девушку, которая откажется от свадьбы, если узнает, что ее обманули. Будь разумна, откажись от свадьбы. И немедленно!

Я встала, во мне разгорался гнев. Однако внешне я была совершенно невозмутима, ибо всегда умела скрывать свои истинные чувства. За это я должна благодарить судьбу: она дала мне превосходное оружие против злобного мира.

— Ты забываешься. Эти слова абсурдны, недопустимы! Научись сдерживать свой язык!

И я вышла из комнаты, не обращая внимания на его робкую попытку задержать меня.

Прийдя к себе, я встала у северного окна, глядя вдаль. Я дрожала, но не от холода, а от страха, который гнездился во мне уже несколько недель с момента встречи с Унгильдой.

Тогда — Унгильда, а теперь еще странные слова Торосса… Да, право отказаться от свадьбы существовало. Но оно всегда вело к смертельной вражде между Домами. «Чудовище», — сказала Унгильда. И теперь Торосе сказал слово «человек» с насмешкой, как будто его нельзя применить по отношению к моему жениху! Но ведь мой дядя не желал мне зла, он наверняка все обдумал прежде, чем дать согласие на помолвку. И дама Мэт мне торжественно поклялась…

• Предыдущая
• 8/41
• Следующая