Путешествие Сократа - Миллмэн Дэн - Страница 37

— Здесь в этой комнате, разве  не  ты клялся, что будешь защищать ее даже ценой своей жизни? Разве не ты это говорил?

Но Сергей молчал —  и что он мог сейчас сказать в ответ?

Он с мольбой посмотрел ей в глаза:

— Мама, я...

Валерия с трудом поднялась. Ее тело не слушалось ее.

— Ты допустил, чтобы ее убили. Трус, никакой ты мне не сын. Убирайся прочь из этого дома.

Он медленно встал, зашел в спальню, чтобы взять с собой то немногое, с чем он пришел в этот дом. В последний раз он взглянул на подушки на их кровати. На ее ночную сорочку, аккуратно свернутую в ожидании их возвращения. Он прижал ее к лицу и вдохнул ее запах. Перед его взглядом еще раз пронеслись те мгновения, что они были вместе. И они отозвались в нем такой нестерпимой болью, что в эту минуту он сам готов был разрыдаться.

Задерживаться в этом доме ему было ни к чему. Он сложил в свой рюкзак нож, лопатку, кое-что из одежды и ушел так, как пришел, одиноким скитальцем.

Когда закрылась дверь, Валерия медленно подошла к ней, заперла засов, оперлась спиной о дверь и долго стояла, невидящим взглядом уставившись в пустоту. С обреченностью осужденного на казнь она понимала, что сейчас вернется Андрей и теперь уже ей придется сообщить сыну ужасное известие. Конвульсия пробежала по ее телу, она судорожно задышала, и у нее из глаз наконец хлынули слезы, которых она не могла и не хотела сдерживать.

Позже, словно лунатик, Валерия поднялась и стала ходить по комнате, обхватив себя руками, словно старалась укрыться от внезапного холода. Однако вся обстановка в этой квартире словно дышала на нее ледяным холодом. Она подошла к камину, и тут ее настиг второй приступ судорог.

Скорбный вопль вырвался из ее уст, когда она окончательно поняла, что никогда больше не увидит свою дочь.

Валерия в отчаянии стала что было сил стучать кулаками о каминную полку — раз, еще раз... Неожиданным движением она столкнула рукой часы, что все это время продолжали стоять на камине. Словно во сне, она смотрела на то, как часы покачнулись и полетели вниз на пол, перевернувшись в полете... часы, сделанные Гершлем Рабиновичем из дерева, которое собственноручно готовил ее Беньямин, ударились об пол...

...Что-то внутри корпуса медным звоном отозвалось на удар. Корпус распался на части, и из него на пол хлынуло его содержимое, сверкавшее на солнце, словно драгоценные камни...

Но ничего этого Валерия не видела. Со стоном она схватилась за голову и провалилась в беспамятство.

Исполнив этот тяжкий долг, Сергей возвратился на луг, ставший последним пристанищем для его жены и ребенка, и приготовился сам умереть на их могиле. Он все уже успел обдумать: он не позволит своей крови запятнать то место, где нашла свой последний покой Аня. Он только ляжет рядом с ее могилой, и пусть голод и жажда доделают остальное.

Прошел день... затем еще один, три дня... Голод уже давно перестал его мучить. Боль запекшихся губ казалась слишком малым воздаянием, сама смерть — запоздалая и недостаточная уплата по долгу, который он никогда не сможет возместить.

Он больше не хотел жить.

Поток мыслей, звуков и чувств проносился в его сознании, пока он лежал в забытьи, отрывочные образы прошедших дней причудливо, как в калейдоскопе, сменялись тем, что могло быть: его отец пьет горькую в сумраке одинокой комнаты... Его дед, сгорбившись, бредет по дороге... Аня, кормящая грудью ребенка... Дети, играющие в парке в Америке...

Затем и непостижимо-таинственные видения поднялись из сумрачных областей его ума. Он увидел Харона, перевозчика из страны мертвых, что ждал его на берегу Стикса, чтобы перевезти через реку в подземное царство.

Но у Сергея не было монетки, чтобы заплатить перевозчику, и он был обречен вечно странствовать в сумраке вдоль берегов подземной реки.

Сергей видел эту реку прямо перед собой. Он стоял обнаженным перед потоком, откуда не было возврата, глядел в черные воды этой реки, видя только луну и звезды, отражавшиеся в дрожащей поверхности. Вдруг он понял, что это ему не грезится, что он действительно каким-то образом словно восстал из мертвых и теперь стоял на небольшом пригорке на берегу Невы. Он закрыл глаза, наклонился, и полетел вниз, туда, где были луна и звезды...

С шумным всплеском он оказался в потоке, и шок от холодной воды заставил его сердце забиться быстрее. Он судорожно вдохнул, затем глотнул воды, еще... у речной воды была  какая-то удивительная целительная сила. Это мгновение оказалось для него поистине благодатным. Демон самоистязания оставил его, и он повернул вспять с тропы мертвых, по которой ему оставалось сделать всего последний шаг.

Сергей выбрался из реки, словно заново родившись на свет, вода стекала по всему его телу в эту теплую летнюю ночь. Новым пониманием вспыхнули в его уме слова Алексея-Казака: «С человека мерку снимают дважды, один раз при жизни, другой раз по его смерти». Жизнь Сергея сошла на нет, но его смерть еще могла на что-то сгодиться. В этот момент он принял решение. Нет, он не согласен расстаться с жизнью просто так. Аня боролась с ними до последнего. И им предстоит увидеть, что и он на что-то еще способен.

«Почему ты остался жив?» — спросила его тогда Валерия. Тогда у него не было ответа на этот вопрос, но он знал теперь, что выжил не просто так. Стоя обнаженным под звездным небом, он получил ответ на этот вопрос, чтобы быть вынесенным из подземного царства назад в царство живых.

Перед ним появилось лицо деда, затем матери и отца. Его осенило мгновение святости и воспоминание о любви. Но это чувство тут же угасло. Одних воспоминаний недостаточно, чтобы поддерживать его жизнь. Только один человек мог вернуть смысл его жизни — и человек этот был Дмитрий Закольев.

Сергей теперь по-новому видел свою безуспешную попытку выследить и настичь тех людей. Вот он выследил их — и что дальше? С чего он взял, что ему по силам будет эта расправа? На что он рассчитывал: на то, что справедливый гнев придаст ему сил? В таком случае ему понадобятся действительно сверхчеловеческие силы. В молодости его учили выходить против одного, двух, от силы трех не обученных людей, но не против целой банды бывалых бойцов. А погибнуть в бою — дело нехитрое.

Сейчас надо было жить, довести до конца то, что он наметил: он будет тренироваться так, как ни один человек до него, он сможет вынести любые трудности, разовьет в себе такую силу и такие умения, чтобы знать наверняка — живыми они от него не уйдут.

И темная цель может заставить человека жить.

В эту ночь, когда в него вселился дух воина, Сергей Иванов стал сыном своего отца. Обретя цель, он получил к ней в придачу терпение и решимость, чтобы понять — сила, которая так необходима ему, придет не сразу, со временем. Он будет искать тех, кто поможет ему получше подготовиться, пока есть еще на это время. И, когда будет готов, он найдет Закольева и Королёва — и он отправит их в ад.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

 Путь воина

Было время, когда я не знал,

что с поражением можно обрести и силу и что промысел видней всего в трагедии. Теперь я это знаю. Макс Клиланд

.23.

Летом 1892 года Сергей, которому уже почти исполнилось двадцать лет, отправился в путь, чтобы в конце этого пути стать непобедимым воином.

Он решил идти на юг, в сторону Дона, к казацким поселениям, где скорее всего он мог найти необходимых учителей. Все это время перед глазами он видел Алексея- Казака, шагающего перед строем кадетов, что завороженно слушали его слова: «Бывалый солдат знает: идти в бой неподготовленному — все едино что пытаться срубить дерево тупым топором. Чтобы победить врага, нужно знать врага. Чтобы знать врага, нужно знать себя. Прежде взгляни в лицо своим демонам, а потом уже будешь бить чужих на поле боя».